Пыл невинности - Джейн Бонандер

Головин опять посмотрел на девушку, которая вяло ковыряла вилкой в тарелке.

– Опять нет аппетита, Скотти?

В это утро она была особенно бледна. Ее состояние встревожило его, но он попытался успокоиться. Может, все дело в цвете платья? Странно, как он догадался, какие цвета ей идут, а какие – нет. Коричневое фланелевое платье, которое она надела сегодня, явно не шло.

– Не… не знаю… Что-то мне сегодня не хочется есть печенье и подлив… – Она неожиданно замолчала, закрыла глаза и, затаив дыхание, прижала ко рту салфетку.

Алекс, не скрываясь, пристально смотрел на нее. Нет, дело не только в цвете платья. Если Скотти заболела, он должен подумать о Кате. Еще не хватало, чтобы заразилась его дочь!

– У тебя, случайно, не грипп? – тревожно спросил адвокат.

Скотти испуганно посмотрела на него и покачала головой.

– Нет-нет! Ничего страшного, не бойся.

– Если ты заболела, то я не могу подпускать тебя к Кате. Ты ведь можешь заразить ее…

– Алекс, пожалуйста, – прервала Скотти, комкая салфетку. – Я не больна. Поверь мне. Это просто… ну, я все еще пытаюсь привыкнуть… ко всему. Я не больна, честное слово! Ты же сам прекрасно знаешь, что все здесь для меня необычно… И, – добавила она, пристально глядя на него, – миссис Попова превосходно готовит, но… но я не привыкла к ее еде, к такой жирной пище. – Она посмотрела на тарелку и снова поднесла салфетку ко рту. Помолчав несколько секунд, добавила: – Не могу так рано есть мясную подливку. Только прошу тебя, не говори ничего миссис Поповой. Если попробую затолкать в себя хотя бы ложку, то, боюсь, меня стошнит.

Алекс пристально смотрел на нее. Скотти отпила чай и тяжело вздохнула.

– И давно у тебя пропал аппетит? – спросил он. Девушка пожала плечами.

– О нет… не очень. Я прекрасно себя чувствую, Алекс. Правда, ничего страшного. Это только желудок, ерунда. Не обращай внимания. Понимаешь, все какие-то тревоги, беспокойства… Не бойся, со мной все в порядке. Вот привыкну к городу, к новой жизни, и все станет на свои места. Я уверена, все наладится. – И она грустно посмотрела на него.

Ее объяснения не убедили Александра Головина. Интересно, подумал он, имеет ли тоска по дому какое-то отношение к ее нынешнему состоянию? Или это что-то другое? Его вдруг охватил страх.

– Понятно. – Алекс вернулся к завтраку, но обнаружил, что аппетит пропал и у него.

Он заставил себя успокоиться и не тревожиться по пустякам. Несомненно, все именно так, как говорит Скотти. В недомогании виноваты нервы. И тоска по дому. Наверное, она скучает по своим мерзким животным, точно! Он уговаривал себя, пытаясь прогнать по-настоящему тревожные мысли, которые как назло упрямо лезли в голову.

Звон серебряной ложки, упавшей на пол, заставил его очнуться от раздумий. Скотти Макдауэлл неожиданно вскочила и бросилась к двери.

Алекс выругался про себя и помчался за ней. Он успел подхватить ее до того, как она упала на пол. Лицо девушки стало пепельного цвета, рот приоткрылся. Он отнес ее к себе в кабинет и осторожно положил на диван.

Потом сел рядом и взял ее за руки, беспокоясь, что она до сих пор не пришла в себя. Он ведь с самого начала знал, что с ней происходит что-то неладное. Почему она отказывалась признать очевидное и твердила, будто все в порядке и она абсолютно здорова? Алекс хотел расстегнуть пуговицы на воротнике, и его пальцы дотронулись до чего-то острого – под платьем что-то было. Головин недоуменно пожал плечами и снова дотронулся до лифа.

И тут Скотти внезапно пришла в себя.

– Алекс? Что… что случилось? – быстро проговорила девушка, растерянно мигая.

Головин на какое-то мгновение забыл, что хотел сделать. Он пристально смотрел на нее и видел, как на лицо постепенно возвращаются краски.

– Ты потеряла сознание, Скотти. Черт побери, почему ты твердишь, будто здорова? Я же вижу, с тобой творится что-то неладное.

Она покачала головой.

– Я… я, правда, здорова. Это все… кор… кор… – Девушка глубоко вздохнула. – Во всем виноват этот чертов корсет!

Алекс смачно выругался и стал быстро расстегивать платье Скотти, отталкивая ее руки.

– Ты… ты с ума сошел! – возмутилась она. – Что ты делаешь, черт бы тебя побрал?

– Скотти, ты упала в обморок из-за этой дурацкой штуки. Нужно его расшнуровать, ты же совершенно не можешь дышать.

Расстегнув платье чуть ли не до талии, он приказал ей повернуться на бок. Скотти была слишком слаба, чтобы спорить и сопротивляться, и поэтому послушно повернулась. Когда Алекс расшнуровал корсет, она облегченно вздохнула.

– Интересно, какой садист придумал эту мерзкую штуковину? – с отвращением пробормотал Головин и, сняв с нее корсет – настоящее орудие пыток испанских инквизиторов в средние века, – бросил на пол. – Зачем ты его надела?

– Поппи сказала, что нужно…

– Вот черт! – снова выругался Алекс. – Тебе не нужен никакой корсет. Я запрещаю тебе носить его. Ясно?

Девушка насмешливо посмотрела на него:

– Конечно, ясно. Я не глухая и не слабоумная.

Алекс, открыв рот, зачарованно уставился на молочно-белый верх ее грудей, пораженный и восхищенный тем, как они натягивают тонкую ткань ее нижней рубашки. У самой кожи слегка голубели крошечные вены. Алекс закрыл глаза, но их прелесть твердо запечатлелась в его памяти. Он знал, что бесполезно притворяться, будто стоит ему закрыть глаза – и он тут же их забудет. Александр Головин открыл глаза, и они невольно устремились к набухшему розовому соску, смело натягивающему тонкую ткань нижней рубашки. Во рту пересохло от волнения.

– Gospady! Что здесь происходит? – раздался испуганный голос Ольги Поповой. Она вбежала в кабинет и с таким изумлением уставилась на Алекса и Скотти, что ее глаза, казалось, вот-вот вылезут на лоб.

Скотти опередила Алекса, приподнялась на локте, и на мгновение его жаждущему взору открылась ее восхитительная грудь.

Алекс вскочил, неловко попытался поднять с пола корсет и чуть не упал.

– Черт побери, Поппи, Скотти…

– Только не надейся, что тебе удастся обмануть меня, Саша Головин, – строго прервала его экономка и погрозила пальцем. – Что ты делаешь с корсетом Скотти?

Головин сунул корсет ей под нос и возмутился:

– Скотти упала в обморок из-за этой дряни!

Миссис Попова прижала руку к сердцу и невольно отшатнулась.

– И все равно ты напрасно ругаешься, Саша. – Она оттолкнула его и быстро подошла к Скотти. – С тобой все в порядке, дорогая?

Скотти, которая уже сидела на диване, кивнула.

– Да, но, пожалуйста, не заставляйте меня больше надевать этот… этот отвратительный корсет, – взмолилась девушка, потирая ноющие ребра.