Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— МЕРЛИН, ДА ЧТОБ ТЕБЯ… — Шизоглаз остановился, потому что его Глаз увидел вторую половину документа. Гарри Поттер медленно, словно нехотя, начал разворачивать верхнюю часть. Бывшему аврору хватило одного взгляда, чтобы рассмотреть написанные аккуратным почерком пункты договора и элегантный росчерк Люциуса Малфоя под подписью Гарри Поттера. А затем его Взору открылась верхняя часть документа, и Хмури взорвался:

— Ты освобождаешь Дом Малфоев от любого обвинения в убийстве Гермионы Грейнджер? Ты хотя бы представляешь, что ты наделал, болван? Во имя Мерлина, зачем ты… ЧТО?...

Глава 98. Роли. Финал

Воскресенье, 19 апреля, 18:43

Дафна Гринграсс тихо направлялась в комнату Гринграсс (привилегия Древнего Дома), расположенную под слизеринскими подземельями. Она только что сошла с Хогвартс-Экспресса и планировала оставить в комнате сундук, а затем присоединиться к другим ученикам за ужином. С тех пор, как уехал Малфой, вся часть подземелий с личными комнатами принадлежала ей одной.

Дафна в очередной раз протянула руку за спину и ещё раз жестом приказала своему большому, украшенному изумрудами сундуку двигаться за ней. Тот следовал крайне неохотно. Возможно, нужно было обновить чары на старом крепком фамильном артефакте. А, может быть, сундук не хотел следовать за ней в Хогвартс, который перестал быть безопасным.

Мать и отец долго разговаривали между собой, когда им сообщили про Гермиону. Дафна в это время пряталась за дверью и подслушивала, задыхаясь от слёз и стараясь не выдать себя лишним звуком.

Мать сказала, что, как это ни печально, но даже если в Хогвартсе каждый год будет погибать по ученику, он всё равно останется более безопасным местом, чем Шармбатон, не говоря уже о Дурмстранге. Юная ведьма может погибнуть не только в результате умышленного убийства. Профессор трансфигурации Шармбатона просто не ровня МакГонагалл.

Отец спокойно заметил, как важно наследнице Гринграссов оставаться в Хогвартсе, куда отправили учиться своих детей другие Благородные Дома (именно поэтому у Благородных семей существовала старая традиция синхронизировать рождение своих наследников, чтобы, по возможности, они оказались на одном курсе в Хогвартсе). Ещё отец добавил, что наследница Древнейшего Дома не всегда может избегать опасностей.

Последнее она предпочла бы не слышать.

Дафна с трудом сглотнула, повернула ручку и открыла дверь.

— Мисс Гринграсс... — прошептала скрытая тенью фигура в серебристом плаще.

Дафна закричала, захлопнула дверь и, выхватив палочку, повернулась, чтобы убежать.

— Подожди! — теперь голос стал выше и громче.

Дафна остановилась. Она узнала голос, но этого человека здесь никак не могло быть.

Она медленно развернулась и снова открыла дверь.

— Ты! – изумлённо воскликнула Дафна, увидев лицо под капюшоном. – Я думала, что ты...

— Я вернулся к вам, — звучным голосом заявила фигура в серебристом плаще, — в решающий…

— Что ты делаешь в моей спальне?! – взвизгнула Дафна.

— Я слышал, ты умеешь призывать туманную форму Патронуса. Можешь показать?

Дафна вперилась в него взглядом, а затем её кровь закипела:

— Зачем? – спросила она, поднимая палочку. — Чтобы ты мог прикончить всех слизеринцев, использующих неслизеринские заклинания? Мы все знаем, из-за кого убили Гермиону!

— Я свидетельствовал под сывороткой правды, что пытался помочь мисс Грейнджер! — выкрикнул Драко. — Я действительно пытался ей помочь, когда поймал её за руку на крыше, и когда помогал подняться с пола…

Дафна не опускала палочку:

— Как будто твой отец не мог подделать записи авроров, если бы захотел! Я не вчера родилась, мистер Малфой!

Медленно, избегая резких движений, фигура в серебристом плаще достала из-под него палочку. Дафна стиснула свою, но затем опознала расположение пальцев на палочке, стойку собеседника, и ахнула от потрясения…

— Экспекто Патронум!

Из палочки хлынул серебряный свет. Он сгустился и принял форму сияющей змеи, которая свилась кольцами, словно устраиваясь поудобнее.

У Дафны упала челюсть.

— Я действительно пытался помочь Гермионе Грейнджер, — спокойно повторил Драко Малфой, — потому что знаю — болезнь в сердце Слизерина, причина, по которой столь многие из нас больше не могут призывать патронуса, — это ненависть. Ненависть к маглорождённым или, на самом деле, к кому угодно. Люди сейчас думают, что это и есть Слизерин — не хитрость, не амбиции и не достойное уважения благородство. Я даже понимаю — поскольку это очевидно, — что Гермиона Грейнджер не была слаба в магии.

У Дафны кончились мысли. Её взгляд нервно метнулся, просто чтобы удостовериться, что из-под дверей не течёт кровь, как было в прошлый раз, когда Что-то Сломалось.

Серебряная змея излучала ни с чем не сравнимые свет и тепло.

— Кроме того, я узнал, — тихо продолжил Драко Малфой, — что Гермиона Грейнджер вообще никогда не пыталась убить меня. Возможно, на неё наложили чары Ложной памяти, возможно, подвергли легилименции. Но теперь, когда её убили, очевидно, что во всей этой истории с попыткой меня убить с самого начала целились именно в мисс Грейнджер...

— Т-ты-ты понимаешь, что говоришь? — голос Дафны сорвался. — Если бы Люциус Малфой услышал, что только что сказал его наследник, он бы содрал с него кожу и сделал из неё штаны!

Драко Малфой улыбнулся. Свет полноценного телесного патронуса играл на его серебристом плаще. Улыбка вышла надменной и одновременно опасной, словно перспектива превращения в кожаные штаны была недостойна его внимания.

— Да, — ответил Драко, — но сейчас это неважно. Дом Малфоев возвращает деньги Дома Поттеров и аннулирует долг.

Дафна подошла к своей кровати и рухнула на неё в надежде, что если она окажется в кровати, то этот сон кончится.

— Я хочу, чтобы ты присоединилась к тайному обществу, — произнесла фигура в светящихся одеждах, — всех слизеринцев, которые могут призвать патронуса, и всех, кто может этому научиться. Таким образом на встречах Серебряных Слизеринцев мы будем знать, что можем доверять друг другу.

Драко театральным жестом откинул капюшон.

— Но этого не случится без тебя, Дафна. Тебя и твоей семьи. Твоя мать будет договариваться с моим отцом, но мне бы хотелось, чтобы впервые Гринграссы услышали это предложение от тебя, – голос Драко понизился. — До ужина нам нужно многое обсудить.

Гарри Поттер, судя по всему, решил быть невидимкой — они только мельком увидели его руку, когда он передавал им список, написанный на странном не-пергаменте. Гарри объяснил, что, принимая во внимание все обстоятельства, с его стороны будет не слишком мудро допустить, чтобы его можно было отыскать, кроме как в исключительных ситуациях. Поэтому отныне он собирается взаимодействовать с людьми в форме бестелесного голоса или в виде яркого серебряного света, прячущегося за углами, где его никто не увидит и который, в свою очередь, всегда сможет найти своих друзей, где бы те ни прятались. Честно говоря, за всю свою жизнь — которая включала эпизод, когда в обуви каждого второкурсника-слизеринца оказались трансфигурированные живые сороконожки — Фред и Джордж не слышали практически ничего, настолько же жуткого. По мнению Фреда и Джорджа такое никак не могло оказаться полезным для чьего бы то ни было рассудка, но они не знали, что тут можно сказать. Невозможно было отрицать — они видели это своими четырьмя глазами, — Хогвартс...