Раб Сармы - Джеффри Лорд

Экебус бросил взгляд на берег, где Пфира и Оттос все так же восседали рядом на своих тронах, словно ожидая конца представления. Внезапно фадрант нахмурился и воскликнул:

— Похоже, ты все-таки сумасшедший, Блейд! Хочешь устроить заговор? Вместе с тайриной? Но на что она рассчитывает? Оттос раздавит Сарму как гнилой орех!

— Если у него останутся зубы, — хладнокровно заметил разведчик. — А что касается заговоров… в этих делах ты сам мастер! Кажется, ты даже замешан в одном — против своей владычицы.

Внезапно он заметил легкое колебание занавеса, скрывающего вход в кормовую каюту.

— Туда! — Блейд резко махнул рукой. — Притащите жреца! Там Крид, я уверен!

Два гладиатора выволокли на палубу дрожащего старца. Размазывая слезы по морщинистому лицу, он то умолял сохранить ему жизнь, то грозил нечестивцам карой Бек-Тора. Облезлый ворон, попавший коту в лапы, подумал Блейд.

Он сделал паузу — достаточно долгую, чтобы рабы насладились этим зрелищем.

— Вот ваш Бек-Тор! — прогремел он наконец. — Смотрите! Лживый бог и лживый жестокий жрец! Такой же трус, как и этот! — он кивнул в сторону Экебуса.

Кто-то из толпы выкрикнул:

— Жаль, что мы не на равнине! Ему самое место в брюхе Бек-Тора!

Услышав это, Крид упал на колени, что-то бессвязно бормоча.

— Он недостоин огня, — сказал разведчик. — Хватит с него и воды.

Он подошел к жрецу, схватил его за ворот черной туники и одним махом вышвырнул за борт. Над палубой прокатился смех. Пока рабы развлекались, споря, сколько времени Крид продержится на поверхности, разведчик подозвал Пелопса. Пришло время выбросить черный флаг, чтобы тайрина под каким-нибудь предлогом покинула причал. В стороне пара гладиаторов придерживала за локти канонира большой катапульты — того самого, чей меткий выстрел снес фальшборт на корме «Пфиры». Несколько рабов, подбадривая друг друга ритмичными вскриками, закладывали в метательную машину валун — огромный гладкий огурец пятифутовой длины. Блейд подумал, что верховный фадрант очень уютно устроится на нем — точь-в-точь как барон Мюнхаузен на пушечном ядре.

Он снова повернулся к Экебусу:

— Ну, ты будешь сражаться? Предлагаю в последний раз. Выбирай: или погибнешь как воин, или…

Экебус казался совершенно растерянным. Он посмотрел на огромную цепь, перекрывавшую выход из гавани, затем на Блейда.

— Ты ненормальный! Думаешь удрать отсюда? Да тебя вечером швырнут в пасть Бек-Тора! Вместе с твоим сбродом! Или ты рассчитываешь на милость Оттоса, когда он наиграется с тобой? Зря, мой опрометчивый сьон!

Кровь ударила Блейда в виски. Хватит! Больше он не желал пререкаться с этим высокомерным мерзавцем! В три прыжка преодолев трап, он схватил Экебуса и толкнул вниз, на палубу. Фадрант не сопротивлялся. Он был поражен и, похоже, все еще не верил, что кто-то осмелится поднять на него руку.

Разведчик отдал приказ, и Экебуса потащили к катапульте, прикрытой со стороны берега большим плетеным щитом. Пфиры на причале уже не было — очевидно, она увидела флаг и исчезла. Властитель Тиранны, огромная жирная туша которого расплылась в кресле, с недоумением взирал на бухту. Видимо, он терялся в догадках насчет того, что же происходит на атакованном корабле, и жаждал поскорее разобраться с этим делом. Блейд заметил, как небольшая шлюпка отвалила от берега, направляясь к захваченному судну.

Тем временем Экебусу заткнули рот кляпом и начали привязывать к огромному камню, лежавшему в катапульте. Кажется, фадрант только теперь понял, что минуты его сочтены. Глаза Экебуса выпучились, почти вылезая из орбит, из-под кляпа доносились глухие стоны. Наконец и снаряд, и дополнительный груз были подготовлены к отправке.

Приставив клинок к горлу меткого канонира, Блейд мрачно пояснил:

— Ты отличный стрелок, парень, и я хочу еще раз полюбоваться твоим искусством. Видишь камень? — разведчик кивнул в сторону катапульты. — Так вот: он должен размазать Черного Оттоса вместе с креслом. Промахнешься — полетишь вслед за ним. Выбирай!

Канонир побледнел, колени у него подогнулись.

— Но, милостивый сьон, даже я не всегда попадаю в цель… Поднимается ветер… А если мне не повезет?

Действительно, как и предупреждал Айксом, ветер начал усиливаться и сейчас дул со стороны материка. Блейд нажал на клинок чуть сильнее.

— Если тебе не повезет, милостивый сьон отправит тебя на берег по частям. Сначала ноги, потом руки и все остальное. Так что сделай поправку на ветер и молись, чтобы тебе повезло.

Начертав перед грудью священный знак, сармиец нетвердыми шагами направился к метательной машине. Длинную рукоять катапульты уже оттянули назад, и теперь канонир начал медленно вращать боковой рычаг, создававший дополнительное натяжение упругих канатов. То и дело он касался тросов ладонью, что-то прикидывая и иногда оборачиваясь к флажкам, трепетавшим на мачте корабля. Экебус с ужасом следил за этими зловещими приготовлениями, тряс головой и придушенно мычал.

— Постарайся, чтобы камень летел низко, — приказал канониру Блейд. — Я не хочу, чтобы наш гость заметил подарок и успел избежать радостной встречи.

Он поднял руку. Глаза Экебуса обезумели. Щит полетел в воду под вопли и смех рабов. Раздался резкий щелчок, и камень взмыл в воздух.

Канонир оказался настоящим искусником — снаряд просвистел над самыми волнами. Блейд видел, как люди, толпившиеся вокруг Оттоса, с криками ужаса бросились врассыпную. Вероятно, придворные заморского гостя быстро поняли, что происходит. Огромный валун с привязанным к нему живым грузом со свистом рассекал воздух.

Разведчик не питал больших надежд на этот выстрел. Теперь же он с растущим изумлением всматривался в огромный каменный огурец, стремившийся к цели, словно ракета с автоматическим наведением.

Казалось, Черный Оттос замер в шоке. Когда же он сообразил, что этот ужасный снаряд нацелен прямо в него, и заорал во все горло, было уже поздно. Его свита разбежалась, телохранители исчезли, и теперь только перевернутые скамьи окружали трон.

Оттос попробовал встать, но без посторонней помощи это оказалось не так-то легко. Тогда он попытался сползти на колени. Тут дело пошло лучше, и толстяк, корчась и извиваясь, продвинулся на карачках на целый фут. Вдруг он поднял голову и застыл, с ужасом глядя на затмившую небеса каменную глыбу. Удар! И Черного Оттоса не стало. Все было кончено.

Валун приземлился с громким чмокающим звуком, отчетливо долетевшим до корабля, и Блейд возблагодарил Бека, что не видит результатов его падения — наверняка зрелище выглядело не слишком аппетитным. Он поднялся на мостик и начал отдавать приказы. И ему, и команде предстояла еще уйма дел, и выполнить их следовало быстро, пока на берегу не оправились от потрясения, пока тайрина не поняла, что ее возлюбленный не собирается возвращаться в Сармакид. И пока до нее не дошло, что он все же убил ее единственного сына.