Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Николаева Ната

Я стала открывать статьи и пробегать строчки глазами. Огромные костры, сложенные из сучьев священных дубов, разжигаемые друидами, чтобы прогнать зло и болезни. Народные гуляния, турниры стрельбы из лука и танцы с мечами… Вряд ли Феликс с Максимилианом собираются устраивать что-то подобное. Ага! Наряду с Самайном — началом зимы — это ночь, когда «двери мира» открывались, и что-нибудь могло случиться. Что именно? Нельзя было внятно написать? Или никто не знает?

Так, дальше. Самый благоприятный день для совершения брака, майские шесты, сексуальность и плодородие — это, несомненно, к Максимилиану, куст из ветвей рябины… Майский день отмечается в Дублине парадом волынщиков, выставками, фейерверками, пивом.

Еще статья. Белтейн. Перенаправлено с Белтайн из свободной энциклопедии. Эта дата долгое время считалась точкой мощности Зодиака и символизировалась быком — священным животным ирландцев. Старый языческий Белтайн из-за смещения орбиты планеты лежит где-то между 1 и 5 мая.

Я бросила чтение и посмотрела на календарь. Пятое мая, суббота. То есть, сегодня у нас по расписанию день открытых дверей. Вернее ночь, это у меня все в голове перепуталось. С Белтайном более-менее разобрались. Теперь голем.

Набрать слово в поиске я не успела. Телефон неожиданно ожил и запел грустную мелодию. Я опасливо нажала на прием. Скрытый номер отозвался в трубке Татьяниным голосом.

— Маша, мы сегодня уходим, — весело проговорила она.

— К Мареку домой? — мое сердце бешено заколотилось.

— Да! Мы долго говорили и узнали друг о друге много нового, — она хихикнула. — Я-то думала, что он не хочет знакомить меня с семьей, потому что стесняется такой жены. А он считал, что я не расспрашиваю его о семье и доме из-за страха и брезгливости. Теперь мы все выяснили и уложили вещи. Я звоню попрощаться, Маша. Передавай лорду привет и мою благодарность. У меня будет новый дом и новая собака. Марек говорит, что его мама меня избалует, потому что ей всегда хотелось невестку-женщину, а оба его брата женаты на волчицах. Представляешь, как здорово?

— Я… я рада за тебя, — слова застряли в горле, не желая выталкиваться.

— Пока, удачи! — в трубке что-то затрещало. — Марек тоже передает тебе привет и наилучшие пожелания.

Треск сменился короткими гудками. Я отложила телефон и потерла лицо руками. Мой привычный уютный мир, в котором я прожила тридцать один год, стремительно разрушился после тридцать второго дня рождения. За неделю я успела привыкнуть к чудесам, целовалась с рогатыми демонами, побывала в Прорве, сражалась с патрульными псами, выяснила, что моя подруга вышла замуж за оборотня… Переживу и тот факт, что она ушла за мужем в мир, где женятся на волчицах. Неделю назад я думала, что она мертва, а теперь я знаю, что она жива и по-своему счастлива.

Я подняла голову и посмотрела на небо. Погода неудержимо портилась. На горизонте клубились иссиня-черные тучи, мелькали росчерки молний. Слабо порыкивал гром — словно примеряясь, стоит ли браться за дело всерьез, и, не ослабевая, дул западный ветер. Ветер, который приносит в город дождь.

Барон заворчал, попросился гулять. Я послушно сопроводила его во двор, где не было ни единой души. Рычание удивило. Барон уставился на калитку, вздыбил холку и залаял.

«Патрульные? Надо проверить, пока они не вошли во двор. Позвонить Андрею, попросить на подмогу охранника, вызвать полицию…»

Ноги вдруг налились тяжестью, не желая делать шаг к калитке. Внутренний голос истошно завопил: «Не ходи, не ходи! Ой, что сейчас будет…». Я заколебалась, а потом плюнула на дурные предчувствия. Распахнула калитку и вышла на улицу.

Из черного автомобиля, припаркованного на обочине рядом с нашими воротами, выглянул улыбающийся детина в мятом костюме.

— Тетя Маша! — воскликнул он. — А мы уже заждались!

— Что-то я такого племянника, как вы, не припомню… — сказала я, шагнув назад.

— Сюда глянь! — предложил он и распахнул заднюю дверь автомобиля.

Я посмотрела на сиденье и потеряла дар речи. Скрючившаяся перепуганная Леночка прижимала к себе сумку. Остренький носишко покраснел и распух — видно было, что полковничья дочь долго рыдала.

— Тетя Маша! — всхлипывая, пропищала она. — Они меня отпустят, если вы им отдадите какой-то пакет со стеклом и заплатите штраф. Сделайте это, пожалуйста!

Глава 16

Постум одел обруч. Стены убогой мансарды засверкали, как зеркало в бальном зале, поймавшее отражение дамы в бриллиантах. Хаос красок поплясал и утих. Постум сдержал дрожь, встал с кровати и подошел к глубокому черному проходу, возникшему на месте входной двери. Непроглядная бездна влекла его к себе, словно магнит железные опилки. Доберман увидел, что новый хозяин хочет войти в темноту, забился под кровать и завыл.

Постум прикрикнул на собаку, сделал первый осторожный шаг. Ничего не произошло. Тогда он медленно побрел вперед, с каждым движением теряясь в чернильном безмолвии. Где-то впереди лежала неведомая цель, к которой его толкал обруч. Постуму хотелось верить, что там, за границами тьмы он найдет алтарь или тайное святилище и вернет себе утраченную силу. О том, что может произойти, если он ошибся, Постум старался не думать.

Сила даст ему все, чего он лишен. Постум решил подбодрить себя и дал волю фантазии. Ему грезились пленительные картины — он в шелках возлежит на мягких подушках и любуется девичьими личиками. Стройные и пугливые, как газели, девы взмахивают длинными ресницами и шепчут: «Прошу, мой повелитель… Выбери меня на эту ночь!». А он медлит, дразня девушек, и переводит взгляд на стаю собак, жадно пьющих воду из фонтана с золотыми рыбками. В его гареме не будет ни одной бабы старше шестнадцати лет — ему до смерти осточертели напудренные старухи с их дряблыми телами, капризами, истериками, скупостью и дурацким вопросом «Куда ты деваешь деньги?».

Постум споткнулся о невидимое препятствие и едва не растянулся плашмя. Ладони ощутили ледяную твердь каменного пола. Девы и собаки вылетели у него из головы. Он встал на четвереньки, попробовал распрямиться. В лицо ударил холодный свежий воздух, коридор осветился диковинными огнями, стены раздвинулись, и на Постума кинулось ревущее чудовище с горящими глазами. Он окаменел от страха, вони, грохота и приготовился к неминуемой смерти. Чудовище остановилось в шаге от него и извергло из чрева высокого крепкого мужчину.

Постум приободрился — за его плечами был солидный опыт трактирных драк и один человек не казался ему значительной угрозой. Он только пожалел, что не захватил нож и стал ждать первого хода противника. Тот выкрикнул несколько непонятных угроз, распаляя себя для рукопашной. Всмотрелся Постуму в лицо и резко сменил тон.

— Приветствую, родич! — заговорил он.

Слова отдались болью в висках. Постум почувствовал, что обруч сжимает голову железной хваткой. Незнакомец положил руку ему на плечо и мягко продолжил:

— Ты ушел далеко от дома. Я восхищен твоей отвагой, но сразу должен предупредить — этот мир закрыт для таких, как мы. Пойдем, я отведу тебя в безопасное место. Там мы сможем поговорить…

«Дудки! — подумал Постум. — Знаем мы, чем такие разговоры заканчиваются».

Он сбросил чужую руку с плеча, рванулся в сторону, едва не угодив в пасть другому чудовищу — местность ими прямо-таки кишела. Увидел открытую дверь ближайшего дома и нырнул в темный проход, надеясь, что его не встретят ударом ножа или стрелой в горло. За спиной раздавались крики: «Куда ты? Подожди!», но Постум равнодушно оставил их без внимания. Короткий темный коридор закончился дверью. Постум осторожно потянул ее на себя и оказался в знакомой мансарде. Доберман встретил его радостным лаем. Жены по-прежнему не было.

Постум стянул с головы немилосердно давивший обруч, лег на кровать и задумался. Как же добраться до таинственного источника силы? В том, что он существует, Постум уже не сомневался. Незнакомец, назвавший его родичем, излучал силу и власть, это Постум учуял, когда рука прикоснулась к его плечу. Сила превосходила прежние возможности Постума в десятки, если не в сотни раз, что и наталкивало на мысль об источнике и регулярной подпитке.