Ампула Грина - Владислав Крапивин

…Прибор соорудили быстро.

Техническим руководителем сделался Лыш. Первым делом он велел разыскать пустую консервную банку, убрать с нее крышку, выровнять края. Потом сказал Маю, что нужен скульптурный пластик – тот, которым иногда пользовался в своих работах Анатолий Андреевич. Май принес. Пошли на двор, там на костерке из щепок разогрели пластик в жестянке, он стал жидким как кисель. Теперь предстояло самое главное…

– Сделаешь? – спросил Грина Май. Но Грин оробел:

– Давай лучше ты. У тебя пальцы умелые…

Май не спорил. Очень бережно стал погружать половинку шара выпуклой стороной в жидкий пластик. Все перестали дышать: "Ох, не лопнул бы…" Хрупкий рефлектор не лопнул, послушно ушел в «кисель» до краев. Пластик быстро загустел, затвердел в снятой с огня банке. Тоненькое стекло теперь оказалось в прочной оболочке. Май пинцетом подровнял зубчатые краешки отражателя.

Вернулись на чердак, нашли дощечку, жестяной полоской закрепили на ней банку с рефлектором – "в стоячем на боку положении". Из той же тонкой жести сделали подсвечник (Поля назвала его – "тюльпанчик"). Приделали «тюльпанчик» к доске так, чтобы головка свечи оказалось в фокусе отражателя. Причем укрепили его на гибкой жестяной подставке, чтобы свечку можно было перемещать: ведь она будет сгорать, а огонек всегда должен быть в середине рефлектора.

Решили назвать изготовленный аппарат лучемётом. Название «гиперболоид» никому, кроме Греты, не нравилось. Во-первых, язык сломаешь, во-вторых, гиперболоид принадлежал инженеру Гарину, а тот был порядочная скотина…

Лучемет наладили, свечку вставили.

Зажгли…

Снова сияющий луч прошил сумрак чердака.

Теперь можно было управлять лучом, посылать его куда хочешь. Держи дощечку в ладонях, поворачивай как угодно (смотри только, чтобы огонек не погас)…

– А далеко ли он берет? Наверно, как прожектор, – нетерпеливо сказал Толя.

– Давайте попробуем! – Май вынес лучемет к окну. Приладил дощатую подставку на подоконнике.

На дворе было пасмурно, однако все же день. Но и в свете дня луч был ясно различим, в нем искрились редкие дождинки.

Яркая полоса уперлась в дальний забор позади огорода, на досках зажглось все то же солнышко. Из окна оно казалось горящей точкой, а на самом деле оставалось, видимо, прежней величины – как диаметр шара.

– Это что же, луч вовсе не рассеивается? – озадаченно спросил у себя и у всех Май. – Так даже у лазеров не бывает…

– Я же говорила – "гиперболоид", – сказала Грета, словно взяла реванш.

– Надо посмотреть, докуда он достает! – подпрыгнул Толя. – Май, направь вон на ту трубу.

Далеко над крышами торчала кирпичная труба старой пекарни.

– Если и достанет, мы отсюда не разглядим, – рассудил Май. – Толь, слетай за папиным биноклем…

Толя «слетал» и вернулся через минуту.

Май сказал:

– Давайте, я нацелюсь, а вы смотрите. По очереди…

Первым в очереди оказался Грин. Он пригнулся, укрепил локти на подоконнике, прильнул к окулярам. Отыскал в пасмурном пространстве трубу. Бинокль был сильным, красное тело трубы приблизилось так, что стал виден каждый кирпичик – с царапинами и выбоинами.

А «солнышка» сперва не было.

– Не так-то легко попасть, – виновато объяснил Май. – Надо потом сделать прицельное устройство. Оптическое… Ну, не видно?

– Не ви… Ой! – Яркое круглое пятнышко прыгнуло на кирпичи. Затанцевало на них (у Мая от напряжения дрожали руки). Потом на миг замерло…

"Солнышко" было тех же размеров, что и прежде – луч, видимо, и в самом деле ничуть не расширялся. Секунды две оно посидело на кирпичах неподвижно, как уставшая бабочка, потом опять метнулось и оказалось правее и гораздо дальше трубы – на глухом торце высокого каменного дома. Посреди узкой стены висел красно-черный киноплакат с белыми буквами: "Вечерний патруль". Бледное лицо злодея-людоеда многообещающе смотрело с высоты на крыши и на прохожих. Еще неделю назад глава города Инска распорядился такие зловещие афиши с улиц убрать, чтобы не пугали младенцев и бабушек, но до этого плаката у муниципальной службы, видать, не дошли руки.

"Солнышко" пометалось по афише, зацепило белое людоедское ухо, и словно приклеилось к нему! Ухо съежилось и вспыхнуло. Огонь в две секунды разбежался по трехметровой афише, и она запылала, как пропитанная бензином.

– Ну и салют! – вырвалось у Грина…

Май, случайно зацепивший лучом злобного киногероя, нервно спросил:

– Грин, что там? – Ведь он-то издалека, без бинокля, видел только непонятно отчего вспыхнувший огонек. И остальные тоже… Толя-Поля, Грета и Света нетерпеливо тянулись к биноклю: "Дай взглянуть!" Только Лыш сохранял хладнокровие. Грин дал бинокль Маю. Тот посмотрел и все понял.

– Значит, чем дальше, тем больше луч набирает силу! – И он уткнул золотистую линию света в огородные грядки. На всякий случай…

В конце концов каждый понял, что же случилось. По очереди глянули на догорающий плакат в бинокль, испуганно поудивлялись. Грета снова сказала с удовольствием:

– Я же предупреждала – гиперболоид.

– Мы так спалим весь город, – поежилась Света.

– Ничего не спалим, – успокоил Май. – Стена отсыревшая, картон у плаката тонкий, сейчас догорит, вот и все… А больше далеко нацеливать не будем. Договорились?

Все разом сказали, что договорились. Ясно было – с такими игрушками не шутят. Лишь Поля задумчиво предположила:

– А может, луч сжигает только плохое? А ничему доброму не вредит?

– Может быть, – рассудил Толя. – Но пока разберешь, где плохое, где хорошее, могут остаться одни головешки…

Свечка между тем невозмутимо горела и потихоньку укорачивалась. Лыш протиснулся к подоконнику. Деловито вернул огонек в середину отражателя, взял опасный лучемет в две ладони.

– Лыш… – сказала Грета.

– Я пущу зайчика в небо, – хладнокровно объяснил Лыш. – Там ничего, кроме туч, а они не горят. И они же не плохие и не хорошие, просто явление природы… Посмотрим, что будет.

Луч из чердачного окна ушел наклонно вверх, и "явление природы" никак не прореагировало на это. Золотая струна просто увязла в серой пелене. Но… это лишь на несколько секунд. А потом пасмурную муть прочертила белая, клубящаяся барашками пара линия…

– Мама… – ахнула Света.

– Лыш, не смей! – качнулась к брату Грета.

– Не мешайте! – нервно сказал Лыш. Клубящаяся линия сломалась, от ее конца ушла под прямым углов другая. А от нее – третья. И все поняли, что Лыш чертит в облаках квадрат.

Квадрат, замкнутый кипящими полосами, получился кривым и громадным. Какой именно ширины, сказать было трудно – ведь он висел на большой высоте. Но ясно, что его размеры были несоизмеримы с привычностью окрестных дворов.

– Лыш, зачем? – спросил Май без боязни, но осторожно.

– Не мешайте… – повторил Лыш. – Сейчас…

Луч заметался внутри квадрата. Часто и беспорядочно. Так иногда штрихуют на экране компьютера замкнутые в контур участки плоскости. Клубящиеся паром линии сливались, серая хмарь превращалась в белую четырехугольную овчину. Потом эта гигантская шкура порвалась на клочки, они стали ежиться, таять и улетать в стремительно открывшуюся синеву. И квадрат чистого неба возник прямо над городом Инском. Из-за косматой границы небесного окна ударило солнце…

– Ура… – шепотом сказала Света.

Толя-Поля и вождь гуммираков тоже сказали ура.

Лыш ничего не сказал, деловито дунул на свечку. Протянул Маю лучемет.

– Спрячь куда-нибудь.

Грин был согласен: лучше бы убрать «игрушку» от греха подальше. Но никакого страха не было, только радость от хлынувшего на Инск солнца.

– Мы поставили весь город на уши, – заявила Грета. – Сейчас начнутся разговоры и слухи об инопланетянах…

– Ага! – радостно сказали Толя-Поля.

На лестнице раздались шаги, возник Валерий.

– Привет, люди! Видите, какие эксперименты устраивает здешняя метеостанция? Наверно, решили, что грешно допускать пасмурную погоду в день солнцестояния! Молодцы повелители неба…

Толя-Поля фыркнули. Тогда засмеялись и остальные. Даже Лыш. Все громче, громче… Валерий вертел головой.

– Чегой-то я, господа, не могу уяснить причин коллективной радости.

От Валерия ничего не скрывали – он был друг Вити и Лыша. Наперебой рассказали об открытии. Продемонстрировали, как прыгает по дальнему забору «солнышко» (только поджигать ничего не стали).

Валерий отнесся к лучемету серьезно.

– Вообще-то нарастание энергии светового потока в зависимости от расстояния наблюдалось еще профессором Караслоновым. Но не получило подтверждения…

– Дело не в профессоре, а в сказке, – ревниво сказала Поля.

– Ну дак одно другому не мешает, – примирительно отозвался Валерий. – Энергетический потенциал сказок тоже поддается измерению и анализу, если взяться осторожно, а не грубыми немытыми лапами…