Гладиатор из Крайпруса (СИ) - Медведев Данил "Странник"

— Да потому что мне победа нужна! — заорал из стального колодца Панцирь. — Что ты можешь понять о жизни в окрестностях Толя?! Ты — дикий зверолюд! Мне нужна эта победа, иначе у меня не будет жизни! Не будет Будущего! Понимаешь?! У меня семья! Я всё поставил на этот единственный турнир, если не он, то я никогда не смогу попасть в Толь! А гнить как все, где-то на задворках, собирая колючки, пася скотину или рыбача я не хочу! Победа в турнире это не просто моя мечта! Это моя путевка в жизнь! Светлую и безбедную. А ты!

Не договорив, воин бросился на меня, но сильно опоздал. Я оказался уже с другой стороны. Движения закованного в сталь человека неожиданно ускорились. Его явно питала ярость, и нужно было выждать время. Только сейчас до меня стала доходить тактика сдерживания, когда весь яростный порыв врага уходит в пустую.

Да, я дрался на жизнь, и не только на свою, но этот бой не питал меня яростью. Он не значил для меня то, что значил для Панциря. Драться без ярости с кричащим от неё врагом было бы самым неразумным в этой ситуации. Выбрав тактику избегания боя, я принялся уклоняться и держать дистанцию. Воин пытался меня оскорбить, называл грязным дикарём, обзывал мой род и мою семью, но память почивших меня сейчас не заботила. Нужно стараться выжить самому, чтобы в конце поединка всё-таки отомстить косноязычному человеку.

— Победа! — оглушительный окрик судьи сбил с мыслей, и заставил нас остановиться. — Победа! Гладиатора Дымчатого! Отныне, арена нарекает тебя Травлом Дымчатым! Толпа, встречай победителя!

Панцирь замер, обернувшись на стоящего шагах в двухстах человека. Он махал окровавленными кинжалами зрителям, а те кричали и рукоплескали первому четверть финалисту, бой которых должен был быть после нас.

— Итак, а я напоминаю, что первый бой за выход в четверть финал всё ещё продолжается. Он занял уже около двадцати минут, но участники намерены сражаться до конца. Через десять минут мы перейдём к следующему бою, а пока можете понаблюдать за противостоянием вёрткого каштака и полностью бронированного кузнеца, приехавшего к нам из далёкого городка.

Отвлеченный ведущим, я не сразу обратил внимание, куда постепенно смещается рыцарь, пока это не оказалось явным. Предпринимать было что-либо было уже поздно, потому что воин наклонился за щитом и поднял его. Он без труда снял мою рапиру с щита и прикинул её вес в руке. Взмахнув ей пару раз, будто держит какую-то тонкую хрупкую ветку, он пошёл в мою сторону, прикрываясь щитом.

Неужели он рассчитывает без навыка владения оружием попытаться победить врага в этой ситуации?

Сблизившись, воин всё же не стал полагаться на неизвестное оружие и спрятал его за кожаный ремень на тыльной стороне щита. Место рапиры занял кинжал, и воин попытался напасть, уклонившись, ударил шипом прямо в налицовник, так и не пробив броню. Панцирь попытался закрыться щитом, чтобы провернуть тот же трюк, что и с моей рапирой, но не успел. Нужно было проверить, как его странный щит отреагирует на удар костью, и, разворовав дистанцию, я приготовился пожертвовать одним из шипов. Левая рука для меня была менее подвижной, отчего на сближении ударил именно ею.

Шип глухо вонзился прямо в центр синего щита, будто смазанного какой-то слизью, но вопреки моим ожиданиям легко отскочил. Кость не прилипла и её не пришлось ломать, чтобы не подставиться под удар. Чёрный на секунду замер, оценивал, что сейчас произошло и тоже пришёл к выводу, что против костей его щит бесполезен. Да, он хорошо защищал, даже лучше доспеха, но вот обезоружить, как он проделал это ранее, не получалось.

И на этом всё. Дальше так и продолжалось. Махнёт чёрный кинжалом, думая, что неожиданно выйдет, а я замечу за миг и отойду, или просто туловищем в сторону подамся, нанося новый удар. Ударим вместе, я раз десять, он два и стоим несколько секунд, восстанавливаем силы. Руки и ноги давно уже жидким металлом налились. Стянул с себя броню, чтобы не мешала двигаться, а вот Панцирь отказался. Понимает, что снимет — тут ему конец и наступит.

Дрались без азарта, без ухищрений. Тупо и на измор. Минута-другая, а арбитр уже следующих победителей объявляет. Удар, третий, пятый, десятый. Воин не отвечал. Устал. Окончательно. Стоял, покачиваясь от ударов, но не падал, металл держал. Щит уже начал медленно опускать, а кинжал давно едва держался. Ударю по забралу, шатнётся, вскинет щит, но тут же опустит под новый удар. Так пролетела минимум сотня ударов. Броне хоть бы что, только блеск будто волнами пошёл.

— Сдайся тварь! — кричу в перерыве между ударами.

И бью, только чтобы не расслаблялся. Уже не уворачиваюсь, не отчего.

— И на что ты надеешься?! Думаешь сдамся?! Думаешь отступлю?!

— Ты сдайся! Урод! — задыхаясь, бурчит из колодца воин.

А судья третьего победителя объявляет. Остальные бои столько не тянутся. Там быстро, либо убил, либо убили.

Повышен навык: Бронебойность +1

Ещё единичка к навыку. Делать было нечего и начал считать удары. Правой, левой, повторить. Четыре. Восемь. Попытался отбиться кинжалом, но тщетно, я дёрнулся, а он и не добил. Будь меч — достал бы, а так короткое оружие. Да и сам едва шевелится. Двадцать. А этот всё не сдаётся. С начала боя ничего мне не сделал, а не сдаётся. На что рассчитывает? Почему такой упёртый? Об этом рассуждал пока отдыхал. Силы как и ярости уже не было. Неоткуда было взяться.

Жрать не хотелось, но знал, бой закончится — сдохну с голода. Все силы забрал. Шестьдесят. Ноль. Тот же ноль, что и в самом начале. Не работает эта хваленая Системой бронебойность. Да и Система эта тоже ни черта не работает.

Сто. Сто мать его! А броня как была. Или что это? Что это на шлеме появилось? Было так? Будто краску сбил. Чёрное железо осыпалось, начало отшелушиваться. Было это или нет? Да ведь не было. Что же это удары всё-таки. Ещё четыре. Ничего. Вдох-выдох-вдох-выдох и на вдохе опять. Опять ничего. Ещё раз. Вот. Вот ведь, точно, на песок как пыль какая-то осыпалась.

На сто двадцатом воин не выдержал. Упал на песок и закрыл лицо щитом. Силы при этом у него как у пресса, бессмысленно пытаться отогнуть. Кинжал в руке зажат, но рука уже и не поднимается.

— Сдайся! Сдайся и живи! Ты уже на ногах не стоишь!

В ответ тишина.

— Судья! Эй, арбитр, как тебя?! Он не стоит на ногах! Он сдался.

— У нас победитель? Ваш бой попал в историю, он длится уже пятьдесят шесть минут, — бренчал что-то своё судья, а я уже не слушал. А потом, будто издеваясь, решил спросить:

— Эй, Панцирь, ты сдаёшься?

— Не… — глухо и еле слышно.

— Каштак, ну что ж, твой противник не сдаётся. Придётся добить, иначе победы не видать.

Как он его услышал? Как? Он ведь под шлемом прошептал. Как он распознал? И что делать?

Подошёл, присел на колено, пять раз ударил в кирасу. Будто стучал в тяжелую дверь. Тук-тук не открыли. Постучал ещё раз. Ещё. Никто не откликался и не сопротивлялся. Лежит только подвывает из колодца. Обреченно так воет. Как волк на свою последнюю луну.

Долго это ещё продолжалось. Избиение. На двухсотом Система сжалилась, кинула подначку.

Повышен навык: Бронебойность +1

Ничего это не решало, но Система показывала, что она видит. Она следит. Она записывает каждый твой нолик, каждый удар, каждый вздох. Всё не просто так. Есть какая-то цель. Шип ударил, не пробил, но чешуйки металла отскочили. И ещё. В одно и то же место, не промахиваясь, потому что промазать в лежачее тело нельзя.

— Сдайся! Ну сдайся уже, чего ты хочешь? Сдохнуть? Хочешь сдохнуть лежачим и безоружным?

Тишина. Только звон медленно крошащегося металла и гул толпы, овации и аплодисменты, но не нам. Не тем, кто уже час не может решить, кто же достойней победы. А тем, кто оказался в семерке лидеров. Бои десяток закончились. Мы последние. Рядом уже начали кружить падальщики. Стражи, готовые разнять, если кто-то сдастся. Но я не могу. Не имею права. Колупаю металл кирасы и смотрю на побитую сталь. Удары перестал считать. Просто сбился. Очередной удар как-то нелепо застрял. Дёрнул, машинально не придав значения и ударил. Снова застряло. Сфокусировал взгляд на маленькой вмятинке, перешедшей в тонкую крошечную дырочку, в которой зияла чернота. Поглядел на кончик шипа. Окрасился красным. Наконец-то. Ударил во всю силу, обрадованно заметив цифры, которые за этот поистине долгий бой стали казаться мифическими.