Я видела детство и юность XX века - Ирина Эренбург
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сводка: новое наступление немцев на Харьковском направлении. Откуда силы? Не боятся, что у них в тылу огромная наша отрезанная армия.
Читала на радио. Потом, когда ехала в трамвае, увидела, что люди стоят у громкоговорителей, спросила, один старик сказал, «опять договор о дружбе с англичанами заключили». Сказал с понятным раздражением. Другой считал, что с Турцией. Словом, сегодня сообщение о договоре с Америкой. Обещают второй фронт. Посмотрим.
Надо писать о Париже. 14-го годовщина его падения.
Ина перестала писать.
22 июня.Сегодня год войны. Скоро год, как Боря уехал на фронт. Разбитый Киевский вокзал, и мое полное отчаяние. Второй отъезд я была спокойнее. Вот вам и предчувствие! Вчера выгуливала Уголька, увидела машину, в которой ехали Боря и Илья. Решила — галлюцинация. Оказалось — приехал Илья.
Сегодня взяла еще одну работу — собаки на фронте.
Мама помешалась на огороде. С Ильей трудно — он погружен в себя. Никому нет дела до меня. Меня спасают Рая и Нина. Прилетела Надя Капустина[107] хоронить мать.
Габович бросил Таню. У Лели[108] умер отец. «Погоревал часа два, и все. Такое теперь время».
Броня стоит 6 литров водки[109].
29 июня.Назначена на ночное дежурство.
Говорят, что сданы Ростов, Новочеркасск.
Софа Славина рассказывает, что у Лёвы[110] еженощные кошмары, связанные с Борей. Видела генерала Пти[111]. В форме, со всеми орденами на планке. Верит во второй фронт. Был Шкловский[112], его война не изменила. Говорил о своем сыне Никите, который ушел в ополчение. Рая с Семой ходят в «Арагви». У Семы отпуск до 18-го августа.
Говорят, что мы сильно бомбили Пруссию. Скоро год, как сдан Киев.
Ночь. Гудят самолеты. Надо писать для радио. Хочу умереть.
1 июля.Масса папирос — одной заботой меньше. Буду читать Гриммов, может быть, очнусь.
Илья счастливо устроен — активен плюс эгоцентризм.
Прощу ли я историю с Борисом?[113]
15 июля.Утром плакала. Сходила за хлебом. И отнесла в гостиницу. Снова плакала.
Ездила в военкомат по поводу пособия, еще нужна справка. Ходила за обедом и на рынок для Эренбургов. Обедала в гостинице. Рассказ об обращении Ильи к евреям — как всё сокращали.
Сегодня поздравительная телеграмма Сталина Жиро[114] и де Голлю[115] по случаю 14 июля[116].
Идет дождь. Хочется писать хорошее, большое.
Мои дела на завтра: дозвониться по делу комнаты Хацревиной, в наркомат авиапромышленности, зарегистрировать стандартную справку, взять справку для военкомата, обед в Литфонде, в 2 часа у мамы, отдать деньги Софе. Кончить записки медсестры.
Тема принес кофе. Ночь. Одна и одна.
20 июля.У меня все очень плохо. На фронте хорошо. Илья там.
23 июля.Вчера приехала Ара[117]. Грустная и замученная. Живет в кабинете.
Бои в районе Ростова, Цымлянской.
Утром ездила в «Красный богатырь». Взяла материал об усыновлении. Бальтерманц пробует найти управление партизанами, чтобы узнать о Боре.
26 июля.Сводка: ожесточенные бои. Ростов, Цымлянская, Новочеркасск, Воронеж. Значит — сданы. Приехал Бальтерманц. Его куда-то перебрасывают. «Танковый бой — рыцарский поединок» (как будто он видел такой поединок!). «Поле после Р. С.[118]» — сожженные заживо экипажи. Пехота отступила, но нечаянно оказалась полезной, т. к. бежала туда, где находились немцы. А те решили: «Ну и маневренность!» — и бежали. Операция удалась. Правда, танковый корпус полностью погиб. Танкисты не думают о смерти. Большая часть сгорает.
Плохо на юге. Укрепились на южном берегу Дона.
Введены новые ордена: «Суворова», «Кутузова», «Ал. Невского». Как будто орденами можно победить? Англия молчит, даже бомбят мало.
Были Рая и Нина. Даже они стареют на моих глазах, «не жильцы на этом свете». Устала я. Мне 31 год — богатое прошлое и никакого будущего. В этой чудовищной жизни была хоть большая любовь.
Все высекают огонь по-первобытному.
31 июля.Хлопоты о карточке Илье.
Бальтерманц уезжает в Воронеж.
На Арбатском рынке: изобилие овощей и цветов. 14 р. стакан ягод, 65 р. картошка, 10 р. гриб, 20 р. молоко и т. д. Много людей покупают, но по маленькому количеству.
У Ильи Савы. Вечером была Овалова. Прожила трудную зиму: арест мужа, в нетопленом доме одна с сыном, пишет почему-то о патриархах, выглядит великолепно, упоена собой. Дура.
Всех иждивенцев берут на лесозаготовки. Люба пошла объясняться насчет трудфронта: извинились, что побеспокоили.
1 августа.Двигаются на Кавказе.
Была в ЦПКО[119]. Цветы, желтые дорожки, все убрано, но пусто. Иногда попадаются бойцы и дети. Перекупила мороженое за 5 рублей. Обедала с Савами. Уголек болеет. Нину не берут на лесозаготовки, но взяли мою машинистку. Меня не хотят отпускать с работы, а это был бы выход. Спокойной ночи, мой родной.
Нина Габрилович стрелялась: мимо. Как люди думают о романах! А сколько разводятся: Габович, Катаев, Хейфиц.
2 августа.Сводка: Сальск и Кунцевская. Продолжаем отступать. О втором фронте ничего.
Илья звонил Боеву насчет Бори — безразличие. Натирала пол в передней… Ездила к приемной матери.
У Ильи — Уманский[120], — мрачный.
Стирала. Голова совсем перестала работать.
Завтра еду в Пушкино. Потом к маме, это очень тяжело.
Люба готовится к приему французских генералов: попросила у Али сумочку! Ежемесячное прикрепление хлеба и продкарточек.
Все пишут на тему Сталинского приказа[121]. Одобряют его. А в домах возмущаются жестокостью. Сегодня папа сообщил Илье, что через группком я добилась лесозаготовок, но Илья не хочет и сказал, что все это поломает. А жаль — это бы разрешило часть моих проблем.
Была в Тушино и Заветах. У наших там дача. Неестественная тишина. Собирала землянику для Ильи.
Была тревога. Сидела в подъезде. Потом со свечой лежала дома. Уголек в ногах.
Объяснение в СП[122] — почему Бори нет в списке: это список семей, о которых будет заботиться СП, а о нас — «Красная звезда». Я-то дура, надеялась, что это значит другое.
Сводка прежняя.
Видела женщину с медальоном, на котором еврейская звезда и еврейская надпись. Молодая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});