Похищение Афины - Карин Эссекс

— Кошка твой язык проглотила?

Дыхание уже вернулось к ней, и Мэри сумела ответить.

— Да, какая-то чепуха. Что-то, как будто связанное с эпидемией оспы. Не помню, что именно.

— Ты слишком много думаешь об этом. Ни один человек из нашего окружения не имеет ни малейших симптомов заболевания.

— Это всего лишь случайное везение, — возразила она.

— Или же воля Провидения. Но на мой взгляд, скорее в этом заслуга здорового образа жизни, который мы ведем. Также важно и определенное развитие медицины и гигиены, конечно.

— Любимая жена великого визиря потеряла десять из своих одиннадцати детей. И я не думаю, что условия, в которых живем мы, сильно превосходят по удобству те, в которых живет Юсуф-паша и его дети.

— Возможно, это и так. Но что касается развития медицины и гигиены, тут, конечно, задает тон Британия, и ты, дорогая, не станешь спорить. Думаю, это очевидно.

— Но не глазам султана и его приближенных.

— Тем не менее беспокоиться нет причин.

— Элджин, появилась новая вакцина против оспы. Об этой новости сообщил мне доктор Скотт.

Вместо доктора Маклина в штате посольства теперь работал отличный, прогрессивно мыслящий врач. Доверие Мэри к этому новому человеку росло с каждым часом, проведенным в беседах с ним. Доктор Скотт был, безусловно, человеком идеи, к тому же, что тоже было немаловажно, руки у него не дрожали, когда он подносил лекарство.

— Формула этой вакцины стала известна от местных докторов в Константинополе, — продолжала Мэри, — но в последние несколько лет врачи и ученые в Англии заметно улучшили ее. Хоть ее применение имеет некоторые трудности, доктор Скотт уверен в эффективности вакцины.

— И впрямь, Мэри, настали времена потрясающих научных открытий.

— Тебе не кажется, что мы могли б оказывать более заметное влияние на ход жизни в этом городе?

Элджин расхохотался.

— Ты имеешь в виду создание радикально нового союза между Портой и Великобританией? Помимо того шага, который ты сделала, оказавшись первой европейской женщиной, ступившей за порог гарема? И приобретя дружбу и преданность его владыки, одного из самых могущественных людей в Турции? Послушай, Мэри, скажи мне, какие еще цели ты преследуешь?

Мэри не хотелось признаваться в том, что она действительно имеет некоторые желания, которые могут идти вразрез или быть для нее более важными, чем желания самого Элджина. В последние дни его так легко расстроить. Кратковременное улучшение, наступившее после рождения ребенка, миновало, и Элджина снова стала одолевать лихорадка. Едва ли не каждый день его мучили озноб или жар, мучительно болели суставы. Он стал страдать от таких же приступов удушья, которые досаждали Мэри. А прекрасный орлиный нос, которым так восхищалась Мэри в дни ухаживания, почти напрочь исчез, так сильно изглодала его болезнь, не поддававшаяся никаким, даже самым сильнодействующим и новейшим препаратам.

— Я просто подумала о том, что мы могли б использовать влияние, которым обладаем, и сообщить здесь о новой вакцине.

— Дорогая, предупреждаю, ты затеяла опасную игру. Действие вакцины не доказано, и применение ее может оказаться чрезвычайно опасным. А если ты поинтересуешься моим мнением, то я скажу, что не особенно в нее верю. Ее действие не основано на разумных основаниях. Кто доказал, чтоб заражая пациента тяжелой болезнью, можно тем самым снасти его от нее? Если вакцина будет тут испытана и принесет кому-либо из близких султана вред, разве можно предсказать, чем это обернется? Кто знает, какие обвинения последуют и какое они вызовут наказание? Ты доверяешь этим людям, Мэри, но потому, что ты сама — честное и любящее существо. Но должен тебя предупредить, что в душе здешние жители глубоко отличны от нас. Жизнь человеческая тут не слишком в цене и головы легко слетают с плеч. Людей бросают в тюрьмы по одному только подозрению, и никто не спешит их оттуда вызволять. Будь предусмотрительна хоть раз в жизни.

— Ты совершенно прав, Элджин. А я просто наивная дурочка, сама знаю. Но я так горюю из-за того, что оспа здесь просто косит людей. И если есть даже малый шанс на то, что я смогу облегчить горе матерей, видящих, как жатва смерти уносит их детей, я предприму все, что в моих силах.

— Разумеется, — сказал Элджин.

— А теперь, может, нам еще немного поспать?

Ночные страхи оставили ее, рассвет еще не занимался.

— Боюсь, мне не заснуть больше. Вчера мне доставили известие, которое надолго лишит меня сна.

Элджин говорил, не открывая глаз, будто боялся, что если он их откроет, то факт, о котором он не хотел сообщать, станет реальностью.

— Наполеон со своей эскадрой находится в Тулоне. Есть сведения, они доставлены нашими людьми и им можно верить, что он намерен высадиться в Греции. Этот человек давно строил такие планы.

От страха внутренности Мэри сжались. Казалось, война настигает их.

— Но что это может означать для нас? Для Турции? Она будет следующей страной, на которую он собирается напасть? Эджи, в таком случае мы должны уехать отсюда. Здесь становится опасно. Или, по крайней мере, мы должны отправить нашего ребенка с моими родителями на родину.

— Что с тобой, Полл? Такая пугливость на тебя не похожа.

— Думаю, это материнство сделало меня трусливой.

— Похоже на то. Что иное могло случиться с той отчаянной девчонкой, которая хлопала в ладоши от азарта, когда наблюдала за преследованием французского военного корабля?

В тоне Элджина как будто звучало некоторое сожаление о том, что та сорвиголова, на которой он когда-то женился, исчезла.

Мэри знала, что теперь ее переполняют опасения и осторожность. Трудные роды дали опыт страданий, которого не знала прежде беззаботная жизнь. Мэри не могла отрицать, что зловещие страхи окрасили как ее сны, так и ее действительность. Лучше быть поосторожней, чем впоследствии сожалеть о легкомыслии. И если уж она верит в свои предчувствия, то не оставит их без внимания.

— Но для паники нет оснований, — продолжал Элджин. — Я получил предписание отправить кого-нибудь из своих сотрудников в Грецию с предупреждением турецким властям, управляющим этой провинцией, о нежелательности их переговоров с французами. Но ты же знаешь, каковы эти люди. Несколько монет переходят из одних рук в другие, и все наши долгие усилия по созданию англо-турецкого альянса идут прахом. Я намеревался послать туда Морьера, но он отправился в Египет. Кажется, следует обдумать кандидатуру преподобного Ханта для поездки в Грецию.

— Если только его дипломатические дарования превосходят его способности как проповедника. Если ты позволишь ему произносить речи перед турецкими чиновниками, завтра же вся Греция заговорит по-французски.