Полёт двуглавого орла - Александра Савова

 Получалось так по логике вещей,  что и причина и следствие онкологического заболевания были устранены и на физическом и на духовном уровнях. Следовательно, больше причины для болезни не было, кроме… страдания за грехи родителей. Гадать тут можно было бесконечно и шансов умереть от этой пакости было не меньше. «Радужная перспектива» – сказала себе Марина Павловна, вспоминая лица знакомых, почивших от рака…  Она представила свое тело в горбу, измученное тяжким недугом и даже скривилась от такого зрелища. «Ну, нет, я еще с тобой повоюю, не на ту напал» - сказала она болезни, перечитала гору литературы на эту тему и взялась за Евангелие. А рак тем временем тоже не дремал и начал на нее психологический прессинг. Под утро она просыпалась и в голову  заползали гадюкой мысли:  «да у тебя же рак, а это конец, смерть мучительная и тяжелая»... Тогда Марина Павловна начинала читать молитвы и гадюка отползала назад. Она стала причащаться каждое воскресенье. Попытки болезни сломать ее дух продолжались больше месяца, но безрезультатно, и она отступила... Сон снова восстановился, организм окреп.

  Марина Павловна поехала к онкологу и получила нагоняй, что обратилась к нему спустя четыре месяца после операции. Она сдала анализы и стала ждать результат. Чувствовала она себя хорошо и больной не считала. Кто-то рассказал ей о святом источнике, в котором исцеляются онкологические больные, и она поехала туда. Каждое утро после молитв она выпивала стакан целебной воды, привезенной из источника, и разговаривала со своими  клетками... Но самое главное было то, что она для себя твердо решила: «Обращусь с верою к Господу и буду исцелена!» – и верила в это непоколебимо. Результаты анализов подтвердили это, но врач онколог назначил комиссию для решения вопроса о дальнейшем лечении.

 - Люди добрые,  а что вы собрались у меня лечить? – спросила Марина Павловна у членов комиссии. – Меня уже Господь исцелил, вы же видите, что раковых клеток нет!

 - Ну, это бывает один процент из ста, - иронично заявил заведующий отделением Сан Саныч. Марина Павловна подошла к нему, и глядя прямо в глаза сказала:

 - А я и есть тот один процент, как вы изволили выразиться. Не  тратьте на меня свое драгоценное время, я не ваш пациент… -  попрощалась она и ушла из кабинета. «Такие лекари и здорового залечат» – возмущалась она, пересекая сквер возле диспансера. Вдруг из-за куста выскочила с громким лаем маленькая собачонка и тяпнула ее за штанину острыми зубами. От неожиданности  женщина остановилась и…  громко рассмеялась, глядя на оторванный лоскут и маленькую болонку. Собачья хозяйка ожидала скандала, но, увидев, что пострадавшая хохочет, тоже начала смеяться. Только собака с недоумением смотрела то на одну, то на другую, ничего не понимая.  Марина Павловна смеялась оттого, что драные штаны по сравнению с вопросом онкологии, которым были заняты  сейчас ее мысли и из которых эта лохматая зверушка так ловко выбила ее, были просто пустяком, не стоящим внимания. Она радовалась тому, что Господь милосердно избавил ее от тяжелой, изнурительной болезни. Но ей не с кем было даже поделиться этой радостью, потому, что она никому не говорила о диагнозе.  Сев в свой автомобиль, оставленный у диспансера, она вспомнила о  своем чудесном докторе из института. Он был так  не похож на врачей из этой комиссии… «Вот с кем я поделюсь своей радостью!» – решила Марина Павловна. Она заехала домой, переоделась и вспомнила, что у доктора старенький мобильный телефон. Выбрав в магазине для него хороший аппарат и прикупив угощенья к чаю,  поехала в институт.

 Игорь Николаевич искренне порадовался за нее, но от телефона отказался.

 - Ну, хорошо, не хотите брать, как подарок, тогда давайте просто меняться. У него такие маленькие цифры на дисплее, что я ничего не вижу, - схитрила она, - а на вашем большие,  и мне удобно будет пользоваться им. Вы перепишите в новый телефон все свои данные, а я завтра заеду, заберу ваш, хорошо?

 - Хорошо! – согласился доктор, приняв все за чистую монету, и стал рассматривать телефон, как ребенок смотрит на новую интересную игрушку.

 - Там в коробке еще гарнитуры к нему, чтобы во время операции вы могли отвечать на звонки.

 - Здорово! – радовался он и в глазах загорались синие искорки. – Спасибо!

 - Пустяки, вам спасибо за все! Пойду, не буду отнимать у вас время.

 - Заходите и звоните, Марина Павловна. Я очень рад за вас! – оторвался от игрушки доктор.

 - Я тоже рада! – сказала она и подумала, что это так хорошо, когда есть с кем эту радость разделить. – Послушайте, Игорь Николаевич! Если уж мне так надо периодически сдавать эти маркеры и посещать онколога, то может вы мне посоветуете кого из ваших знакомых, только чтобы этот доктор был верующий, а то с остальными мне проблематично общаться… И чтобы мне никакие препараты и прочую дребедень за бешеные деньги не предлагали. Правильным, добрым советом я воспользуюсь за умеренную плату…

 - Сейчас я позвоню, узнаю на месте этот человек или нет, - сказал доктор и набрал номер. Ему быстро ответили на том конце и он договорился о приеме для Марины Павловны.  Крылов дал ей номер мобильного телефона знакомого онколога.

 - Благодарю вас!  Завтра заеду к вам за телефоном, - пообещала бывшая пациентка.

  У сестринского поста она  встретилась с Лелей, добродушной медсестрой этого отделения.  Марину Павловну в ней привлекало здоровое чувство юмора. С пациентами Леля Леонидовна или Лелек, как ее называли больные,  обращалась, как с малыми детьми и они ее  за это любили.

 - Ой, какая красивая попа! - говорила она восхищенно восьмидесятилетней бабушке, сделав  укол в ягодицу. Все в палате хохотали до слез, придерживая руками послеоперационные швы, а Леля с серьезным лицом продолжала делать процедуры.

 - Вы так думаете? – спрашивала ее ошарашенная таким комплиментом бабуля, придя в себя.

 - А что тут думать, - отвечала она совершенно серьезным тоном, поправляя указательным пальцем очки на переносице, - это всем очевидно! – Новая волна смеха катилась по отделению. Марине Павловне нравилось наблюдать за  Лелей,  как она работает. Видно было, что человек на своем месте и любит свою работу, любит пациентов.

 Леля жила с восьмидесятилетней больной мамой в маленькой, но чистой и уютной однокомнатной квартире недалеко от института. Своей семьи у нее никогда не было, поэтому все силы своей верующей души она щедро тратила на родственников и пациентов. Леля с одинаковым усердием ухаживала и за богатыми и за бездомными больными. Рабочий стаж у нее был солидный и порой молодые врачи во время ночного дежурства спрашивали у нее совета. А иногда и маститым профессорам доставалось от нее за ошибки и недоработки.