Многогранники любви - Наталья Андреевна Букрина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из рассыпавшегося от времени наглухо заклеенного конверта выпало несколько любительских снимков. Дрожащими руками Наталья подняла фотографию новорожденной девочки. Глядя в дочерние глаза-пуговки, она не сумела сдержать слез и поймала себя на мысли, что папарацци дорого бы заплатили за ее сверхсекретный архив! Попади им в руки этот компромат, от ее доброго имени не останется камня на камне…
Карман старомодного жакета странно топорщился. Актриса сунула руку глубже и вытащила небольшую хрустальную туфельку. Соболевская взяла ее в руки и зарыдала уже в голос: еще одно свидетельство ее подлости. Она достала телефон и сделала вызов, попросив незримого собеседника срочно разыскать номер искомого абонента.
Поздний телефонный звонок застал Машу и Лялю в гостиной. Рассматривая старые фотографии, они чаевничали, вспоминая лучшие мгновения театральной молодости. Подруги тревожно переглянулись. Определившийся номер не вызвал у хозяйки никаких ассоциаций, но он не значился спамом. По опыту она знала, что ночные звонки не сулят ничего хорошего. Маша помедлила, но ответила. Горло сковал спазм:
– Павлик, ты?
На другом конце провода долго молчали.
– Вадик?! – в испуге выкрикнула Маша.
– Это Соболевская, – тихо призналась визави.
– Наташа?!
– Я… – после долгой паузы выдавила та. – Прости меня, Маша.
– За что на сей раз?
– За прошлое. Это ведь я… стащила перед премьерой …туфельку. Твой талисман.
– Я в курсе… Надеюсь, она принесла тебе удачу.
– Ах, если бы, – усмехнулась актриса. – Хочешь, я ее верну?
– Не стоит. Как раз сегодня нечто подобное принесла твоя дочь.
– Ты знаешь Настю?!
– Ее зовут Настя? Нет, мы не знакомы. Просто она вернула сыну его подарки.
– У них роман?
– Уже нет.
– Виной всему шумиха вокруг моего имени? – предположила Соболевская.
– Ну, это вряд ли… – Маша выдержала паузу. – Прости, я жду звонка мужа.
– Погоди! Может, я могу тебе хоть чем-то помочь? Есть вполне приличный проект.
– Не стоит: я давно выпала из профессии, – она, было, собралась отбиться, но вовремя вспомнила о подруге. – Знаешь, помоги лучше Ляле. Помнишь такую?
– Ее разве забудешь! Теркин в юбке! Она у нас, вроде, питерская?
– Да, но в данный момент гостит в столице. Сегодня пробовалась у твоего лучшего друга. Роль маленькая, но не срослось. А Ляля справится – у нее еще тот потенциал.
– Делаю ей более выгодное предложение, – нервно рассмеялась Наталья. – Никаких проб – сразу в кадр. Завтра жду на съемочной площадке. Пропуск будет на проходной.
Не прощаясь, Маша отложила в сторону телефон и подмигнула подруге. Губы той слегка подрагивали от волнения.
– Подачка с барского стола! – нахмурилась Ляля, хотя глаз загорелся.
– Ничего подобного! Мы не просим, а подаем милостыню! Во-первых, благородно бросаем Наташке спасательный круг, отпуская ей грехи, – уверенно загнула палец хозяйка. – Во-вторых, наша дива в безусловном мыле сниматься не станет – у нее абсолютный вкус. Стало быть, сериал крепенький. Тем более что она же его и продюсирует. А это значит…
– Что? – заинтригованно подалась вперед гостья.
– Что в перспективе ты получишь «Тэффи» за роль второго плана. И это, в-третьих.
Не ожидая подобного поворота, артистка расправила плечи.
– А почему нет? Иногда Золушки становятся принцессами.
– Ну, это только в сказках, а мы с тобой уже большие девочки, – обняла ее хозяйка, распахивая дверцу бара. – Лялька, а не хлопнуть ли нам по рюмашечке за твой предстоящий успех? Выбирай!
– А не сглазим? – насторожилась подруга. – Хотя я в принципе не возражаю.
– Долой приметы! Что-что, а держать слово Наташка всегда умела.
– Выходит, хрустальная туфелька помогает не только золушкам?
– А кто сказал, что эта сказка не про тебя?
Они переглянулись и остановили свой выбор на мартини.
Соболевская закрыла альбом, собрала вещи и затолкала чемодан в дальний угол антресоли, забросав сверху старыми газетами и журналами. Глядя на часы, она чуть поразмыслила, но все же сделала еще один вызов. Из трубки полилась громкая музыка, которую заглушал жесткий мужской спор и беззаботный женский смех. После небольшой паузы бодрый голос участливо поинтересовался, все ли у нее в порядке.
– Твоими молитвами, – улыбнулась в ответ актриса. – Хочу поблагодарить тебя за очередной транш и заодно сообщить, что еду к Насте. Что ей передать на словах?
– Таша, на мой взгляд, у девочки и без меня масса потрясений. Пусть сначала свыкнется с мыслью, что у нее есть мать. В нашем деле главное – не переборщить.
– А если все же спросит? Надеюсь, ты не погиб, к примеру, на границе?
– Само собой. И в курсе всех ее дел. Вот только готова ли она к такому повороту событий? Мало того, что мать – звезда, так еще и отец с именем. Звони по обстановке. Надо будет – прилечу. Но лучше вы ко мне. Давно пора познакомить ее с братом. Алекс, конечно, балбес, но не глуп и довольно покладист, хотя в последнее время совершенно отбился от рук. Настя, к счастью, не такая. Красавица, умница, талантливая – вся в тебя!
– Не преувеличивай. Сам же говорил, что я та еще стерва.
– За это и люблю. Кстати, знай: я как заботился о дочке, так и впредь буду это делать. К концу года ее имя будет лидировать в нужных рейтингах и таблоидах. Как это было с работами ее деда – за пару месяцев раз в десять взлетели в цене!
– Я перед тобой в неоплатном долгу!
– Какие счеты между своими? Ты подарила мне дочь, а это лучшая из наград.
– Моей заслуги в том немного. Да и нашлась она лишь благодаря тебе…
– На то он и отцовский долг. Просто у нашей девочки хороший Ангел-хранитель и замечательные старики. Низкий им поклон.
– Знаешь, а ведь папы уже пять лет как не стало.
– Я в курсе – мы же с Мишей его и хоронили.
Повисла долгая пауза. Было слышно, что Наталью душат рыдания.
– Прости, что не сказал…
– Это ведь я не спрашивала!
– Не плачь – ты же знаешь, у меня сердце не на месте, когда тебе плохо. Знай: теперь все будет хорошо. Просто сходи в храм, поговори с настоятелем. Он тебя ждет.
– По сути, ты – мой Ангел-хранитель.
– Не преувеличивай. Я тот, кто преданно любит тебя. Причем – любую.
Соболевская судорожно всхлипнула.
– Таша, не рви мне сердце! – заскрипел зубами собеседник. – Только позови: заброшу все к чертовой матери и прилечу к тебе. Эти дожди и туманы у меня уже в печенках!
– Ой ли? Ты уже не проживешь без этих чертовых вилл, яхт
