Спец по сыску - Мурат Янг

— За борт его!

Он развернулся и побежал к входу на нижние палубы. А я стоял, глядя вслед и открыв рот, пока несколько рук не подхватили меня.

— Постойте! — заорал я.

Но тщетно. Моряки раскачали меня, словно мешок с песком, и швырнули в море. Я успел вдохнуть воздух и задержать дыхание. Тело погрузилось в толщу воды на метр или больше. Я чуть не выбросил саблю, которую продолжал сжимать. Но все же спохватился и просунул ее в ножны. Затем заработал руками, чтобы добраться до поверхности.

Было чертовски обидно. Сказал князю правду, привел доводы. Он мог бы расспросить боцмана и других моряков, те подтвердили бы, что Зарвик — предатель, а Портий бросил всех, спасая собственную жизнь. Но нет. Горячий князь сразу схватился за оружие.

Я принялся крутить головой, надеясь увидеть остров, где ранее обитал Володий с женой. Но, похоже, «Северный зов» отошел слишком далеко, а я даже не мог прикинуть, в каком направлении остался берег. И сейчас корабль не стоял на месте. Уходил, оставляя меня одного в бесконечном пространстве соленой воды.

Порезы продолжали кровоточить, пока я старательно работал руками и ногами. Боль в соленой воде усилилась. Чтобы дать себе отдохнуть, я опрокинулся на спину и распластался на поверхности.

Я пролежал какое-то время. Кровь продолжала подтекать, и это сильно беспокоило меня. Я слабел и в любой момент мог просто-напросто утонуть. Впрочем, другого итога для себя я не видел... Не видел, пока в какой-то момент не заметил краем глаза какое-то быстрое движение.

Обеспокоенный, я снова принял вертикальное положение и принялся озираться. Почти сразу вдали промелькнул большой острый плавник. Так вот, значит, что меня ждало? Смерть, но не утопленника, а несчастной жертвы свирепого морского хищника.

Акула, казалось, была далеко, метрах в пятидесяти. Могла ли она не заметить меня и проплыть мимо? Я очень надеялся на это, но не верил в такую удачу. Хищница же, словно издеваясь, поплыла чуть в сторону, но тут же круто свернула. Опять плыла мимо, но уже по другой бок от меня.

Надежда исчезла. Акула плыла, виляя туда-сюда, но приближалась она именно ко мне. Очень захотелось развернуться и махнуть кролем прочь от зубастой рыбины. Но все же рассудок подсказывал, что уйти не удастся. Так что вместо бегства я развернулся и чуть погрузился в воду, одновременно выхватив саблю. Все же как удачно, что я не потерял ее при падении в воду.

Акула прекратила вилять и, словно могучая торпеда, двинулась прямиком на меня. Я дернулся, чтобы всплыть на секунду и заглотить в легкие новую порцию воздуха, и сразу же погрузился вновь.

Страшно было выпустить эту бестию из поля зрения. Тело акулы было длинное, массивное, с большим гребнем сверху и плавниками по бокам. На такой туше ее черные злые глаза казались крошечными. Когда между нами оставалось лишь два метра, ее нижняя челюсть сдвинулась вниз. Два ряда острых зубов-кинжалов кровожадно блеснули в прозрачной воде. Красные десны намекали, что меня ждет. Но я уже собрался и готовился дать отпор.

Я думал нанести рубящий удар вдоль, чтобы хорошенько полоснуть ее лезвием по морде. Но куда там? Сабля в воде двигалась неохотно, почти как бывает во снах, где бежишь и не можешь разогнаться. Я ругнул себя за глупость. Нужно было готовить удар колющий. Тогда сопротивления воды было бы поменьше.

Акула была уже почти вплотную, и замахиваться саблей для выпада было слишком поздно, так что просто вмазал ей кулаком, не особо рассчитывая остановить им зубастиху.

Ее это и не остановило в полном смысле этих слов. Она по инерции пролетела вперед, чуть сбивая меня, но лишь вскользь. Ни цапнуть меня, ни ударить своим массивным телом она не сумела. Да и вообще она словно потерялась, закружилась вокруг, заметалась. Удар явно болезненно отозвался на ее мозгах.

К сожалению, сдаваться она вовсе не планировала и приступила к развороту. Я тоже крутанулся, чтобы держать ее на виду. Еще раз глотнул воздух и теперь изготовил саблю так, чтобы пронзить. Она подплыла, сверкая глазами, и я зарядил ей, угодив прямо в одну из этих бусинок.

Лезвие пошло гораздо свободней. Вода окрасилась бурыми пятнами, и одноглазая зверюга заметалась мощными рывками. Ушла в глубину воды. Я очень надеялся, что там она и сдохнет. Вот только одна досада: саблю извлечь не успел. Помрет акула или каким-то чудом выживет, но клинок останется при ней.

Я всплыл, задышал и хотел снова принять горизонтальное положение на спине. Хотелось осмыслить схватку с морским хищником и вообще решить, как действовать. Усталость немыслимо давила. Ноги и руки едва шевелились. Я знал, что долго так не протяну.

Но не успел я опрокинуть тело, как снова заметил вдалеке стремительное движение. Неужели еще одна бестия? Нет. В этот раз их было сразу две. Сразу два плавника надвигались, виляя то вправо, то влево. Они заходили с двух сторон, и я оказался под перекрестной атакой.

Отсутствие меча лишало меня шансов выжить в этой схватке. Да и усталость стала накатывать с геометрической прогрессией. Но какой у меня был выбор? Просто утонуть? Думаю, эти твари и мертвечиной утопленника не побрезгуют. Да и чем одна смерть лучше другой?

Я вновь слегка погрузился под воду, стараясь видеть обе акулы. Я стал слишком слаб. Дно моря притягивало, и я с трудом мог сопротивляться этому зову.

Без воздуха стало тяжко, и я дернул ногами, чтобы всплыть и вдохнуть. Получилось. Снова погружение. Слишком глубоко. Надо шевелиться. Чуть всплыть. Но нет сил. Руки и ноги словно чужие. Какие, к чертям, акулы? Я уже не боец. Я… я тону… Я с ужасом осознал, что погружаюсь в глубину моря, и ничего не могу поделать с этим. Одна из акул уже близко и тоже наклоняется, чтобы впиться в меня. Пожалуй, она успеет раньше, чем я захлебнусь, а ведь я еле держусь, чтобы не принять в легкие воду. Еле держусь. Челюсть, зубы, краснота. Много красноты, и это не акульи десны. Кровь! Моя? Нет! В акуле гарпун, и она убитая, дрейфует в сторону и вниз, обгоняя меня с погружением.

Успеваю заметить, что вторая акула резко меняет курс. Кто-то спас меня от зубастиков, но, кажется, мне все равно не спастись. Меня тянет все ниже, и я готов вдохнуть соленую воду, сдаться, умереть, наконец. Я вздрагиваю, кажется, тут еще третья акула, и она