Влюбленная. Гордая. Одинокая - Елена Левашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Винник прощается с нами. Вяло пожимает мою ладонь и просит позвонить, если «что-нибудь вспомните».
Взявшись за руки, мы с Любашей торопимся покинуть казенные коридоры. Впереди меня ждет обед с тещей. То еще испытание, скажу я вам.
Эпилог
Мирослав
У моей любви аромат свежескошенной травы и полевых цветов, раннего утра, дождя и рыжего рассвета. У моей любви особая мелодия – энергичная, похожая на фламенко или танго. Потому что спокойствие – это не про нас с Любашей.
Двери цветочного салона приветливо распахиваются, впуская нас с Пончиком в оазис прохлады и комфорта, созданный изобретателем кондиционеров.
– Вот этот, – Люба выбирает большой букет малиновых пионов. – Лисенку понравится. – Откинув длиннющую прядь за спину, Любаня зарывается лицом в цветочную композицию, с наслаждением вдыхая аромат.
Ей до чертиков идут длинные волосы, белое батистовое платье в пол, обтягивающее круглый животик, нежные цветы и… моя любовь.
Люба перехватывает мой потемневший, вспыхнувший страстью взгляд и смущенно отводит глаза в сторону.
– Мир, давай купим воздушный шарик, – показывает пальчиком на витрину в надежде переключить мое внимание. Напрасно стараешься, Булочка!
Хитро улыбнувшись, исполняю просьбу Рыжика и добавляю к покупке шарик с надписью «It’s a boy».
Неделю назад Алиска родила сына Илюшу. Мы спорили с Рябининым, кто из наших жен родит раньше, но, как вы уже догадались, я проиграл. Младший Боголюбов (или Боголюбова) не торопится появляться на свет. Но моя азартная натура не успокоилась: я поспорил с собственной женой, кто же у нас родится?
– Боголюбов, тебе не стыдно? Ты прожег во мне дыру этим своим завлекающим взглядом! – шипит Пончик, когда мы выходим из магазина под обжигающее августовское небо. Ноздри щекочут ароматы арбуза и дыни, струящиеся из соседнего овощного ларька. Ветерок ласково играет волосами моей страстной красавицы и успокаивает ее опаленные румянцем щеки. Хочу ее… Всегда и везде. Строгую или домашнюю, вредную или ласковую, строптивую или покладистую… Она моя.
– Любаша, может, ну ее, эту выписку? Рябинин сам справится. Ему Никита Сергеевич подсобит и тетя Глаша. К тому же там его родители. А тебе… нужен тщательный осмотр талантливого доктора Боголюбова, – голосом, полным обольстительной хрипотцы, произношу я.
– Ты с ума сошел? – глаза Рыжика удивленно округляются. – Ты же утром проводил этот свой осмотр. Что мы скажем Рябининым? Как тебе в голову такое взбрело? – бубнит Рыжик, а я прерываю поток ее возмущений поцелуем.
– Я люблю тебя, – произношу чуть слышно, слегка отстранившись. По правде говоря, обнять моего беременного Рыжика – задача не из легких.
– И я тебя. Очень, – Люба гладит меня по щеке, сжимая в другой руке букет.
Мы нехотя размыкаем объятия и садимся в машину. Солнце нещадно парит, отражаясь искрами от поверхности озера. Любаша приоткрывает окно, впуская в салон теплый ветер и запахи дорожной пыли и трав.
Я смотрю на нее, испытывая невыразимую радость от своей простой, скучной и счастливой жизни. Как хорошо, что все закончилось… Суды, расследования, допросы.
Капитан Винник обнаружил местонахождение Лебедевой в начале весны. Уж не знаю, по глупости или неосторожности, но Таисия Алексеевна воспользовалась банковской картой. Ее нашли в трехстах километрах от города, в съемном домике на берегу реки. Лебедева видела Никиту Чернова в подъезде своего дома и, ко всеобщему удивлению, сама связалась с Олесей Сапожниковой. Она методично накручивала женщину и звонила после каждого посещения Марианны Никитой. Сотовый оператор подтвердил исходящие от медсестры звонки на телефон Олеси. Как сказала сама Лебедева в суде – цели она преследовала исключительно благородные. Вот только в чем благородство? Винник предположил, что пожилой медсестре захотелось почувствовать себя героиней остросюжетного сериала.
Она уговорила Олесю выманить «бесстыдницу» для беседы, воспользовавшись телефоном Никиты. Олеся писала Марианне от имени мужа, а та рассказывала, как сильно она его хочет… И о беременности, судя по всему, сообщила тоже в эсэмэсках. Надеялась получить от богатенького доктора хорошие отступные или, если повезет, обеспеченного папочку своему ребенку.
Прокурор выпытывал у Лебедевой на суде, почему она оговорила меня и сбежала?
«Я боялась, – ответила она. – Марианна заняла у меня крупную сумму и не вернула. Сами знаете, что деньги – весомый повод для убийства. А Боголюбов… Так ему, бабнику, и надо! Когда я поняла, что других подозреваемых нет, решила подлить масла в огонь».
Она выплевывала эти мерзости, смотря мне в лицо. Честное слово, я едва выдержал ее злой, пронизывающий до костей взгляд. Выходит, годы, проведенные в операционной бок о бок, имели значение только для меня? Ночные дежурства возле постелей тяжелых пациенток, совместные обеды на обшарпанном столе в ординаторской, праздники…
Лебедева до конца не верила, что Олеся могла убить. Сапожникова схитрила, сказав, что поговорила с Марианной и ушла, оставив ее в полном здравии. Чтобы запутать следы, Олеся позвонила с телефона Марианны в отделение. Неясно, для чего ей это потребовалось? Что она пыталась утаить? Время смерти Лопухиной все равно следствию сообщил я…
Становилось понятным, зачем Лебедева прикрывала Никиту: она подумала, что Марианну убил он. Пожилая сплетница боялась интереса следователей к семье Черновых и догадывалась, что ее «телефонная дружба» с Олесей всплывет на поверхность в случае расследования. Она хотела только одного – сохранить собственный покой и независимость, а не таскаться на допросы в качестве свидетеля. Моя кандидатура на роль убийцы подвернулась как нельзя кстати…
Капитан Винник предвидел, что к исчезновению Олеси окажется причастным ее отец Иван. Сергей Владимирович убедил руководство организовать за Сапожниковым слежку. Иван не покидал города и не совершал ничего подозрительного. Винник хотел уже бросить свою затею, признав во влиятельном чиновнике порядочного человека. Пока на телефон Сапожникова не позвонила его дочь…
Догадайтесь, кто представлял Олесю в суде? Правильно, Савелий Долецкий. Он убеждал суд квалифицировать убийства как совершенные в состоянии аффекта и приговорить подсудимую к принудительному лечению. Судья дисквалифицировала адвоката в зале суда, признав его методы работы неприемлемыми.
Олеся призналась. Загнанная в угол прокурором Линчуком, она пошла на сделку со следствием и дала чистосердечное признание в обмен на срок в десять лет.
Марианна спровоцировала ее: унижала, смеялась над неспособностью Олеси родить ребенка, рассказывала грязные подробности их с Никитой интимных отношений. А потом в поле зрения Олеси попал ампутационный нож… Ординатор Медведев – рассеянный, неуклюжий молодой человек, забыл инструмент на процедурном столике… Вот зачем ему понадобился нож в гинекологическом отделении?! Как он объяснил следователям –
