Выходит продюсер - Александр Роднянский

Но самым экономически удачным и абсолютно универсальным в этом смысле культурным явлением стал фильм «Звездные войны» Джорджа Лукаса. На историях о Люке Скайуокере, капитане Соло и принцессе Лее растет уже третье поколение зрителей. Говорят, в мире живет не меньше десятка миллионов поклонников саги. Спустя три десятилетия после выхода фильма его переиздания на blu-ray сразу же установили рекорд продаж. За первую неделю фанаты купили миллион экземпляров бокс-сета с обновленными «Звездными войнами», потратив $84 млн.

«Звездные войны», кстати, еще и пример самого выгодного контракта в истории кино. В 1976 году начинающий режиссер Лукас, подписывая договор со студией XX Century Fox, согласился работать на фильме «Звездные войны» за мизерный гонорар, оговорив взамен 40 % кассовых сборов, права на сиквелы/приквелы и всю сувенирную продукцию.

На сегодня «Звездные войны» суммарно заработали (прокатом, на домашнем видео, продажей игрушек и т. д.) $22 млрд. После покупки Lucas Films корпорацией Disney и объявления даты премьеры следующего фильма вселенной «Звездных войн» сложно даже предположить, сколько еще миллиардов заработают эти герои.

Желание наше было очевидно — соединить в одном проекте несоединимое: диссидентскую, хоть и ставшую классикой, литературу, и мейнстримовского режиссера, необычайно медийного и близкого российской власти. Наш план состоял в том, чтобы увлечь и примирить общим культурным наследием и его актуальным прочтением разные части общества. Вышло ровно наоборот: обиделись и обозлились все.

На «Обитаемом острове» я впервые лоб в лоб столкнулся с проблемой интернет-недоброжелательства. И сила его поразила меня. Фильм должен был выйти в прокат только под Новый год, но уже летом интернет наводнился критическими статьями. Сеть кишела негативом в отношении еще не законченного фильма, который никто даже не видел.

Сетевая прелюдия открыла ящик Пандоры, и задолго до премьеры немало людей подспудно решили фильм не принимать. Рост «медийности» не содействовал интересу к нему, он был обратно пропорционален симпатиям самой активной части публики, хипстеров — блогеров, умников, идейных маргиналов.

С другой стороны, всем действовала на нервы та видимая легкость, с какой мы собрали гигантский, по российским меркам, бюджет. Пошли слухи о «распиле» государственных денег, что было уж совсем несправедливо…

Контркампания справиться с негативным настроением была уже не в состоянии. Мы показывали картину авторитетным рецензентам, в неподкупности и честности которых никто не мог сомневаться. Они находили фильм и интересным, и важным, публиковали рецензии… и тут же получали шквал обвинений уже в свой адрес.

В какой-то момент стало очевидно: прорваться не удастся. При нашем бюджете, чтобы окупиться, учитывая очень удачные телевизионные продажи в России и СНГ и отличный DVD-прокат на Западе, надо было собрать в российских кинотеатрах около $50 млн. Сборы же едва дотягивали до 30… Не помог к тому же кризис 2008-го, обрушивший рубль, — и фильм, снимавшийся по цене 24 рубля за доллар, выходил в прокат при 35 рублях…

Оглядываясь назад, я могу сформулировать какие-то основные причины неудачи. Трепетное отношение к книге Стругацких, желание перевести ее на киноязык максимально точно стало самой большой нашей ошибкой. Время идет, и книга, написанная несколько десятков лет назад, не может с фармацевтической точностью воспроизводиться на экране. Это путь тупиковый. Все мы знаем, как в аналогичных ситуациях работает американская киносистема. Голливудский продюсер покупает права на хорошую жанровую книгу. И, принимая решение ее экранизировать, он берет основную — в буквальном смысле — линию в качестве драматургической основы. Второй идейный слой книги используется как вспомогательный инструмент, углубляющий экранный результат. Так появляется то, чего мы и хотели достичь, то, что принято называть elevated genre movie — продвинутое жанровое кино. Взявшись за «Обитаемый остров», американские продюсер, сценарист, режиссер усложнили бы характеры главных героев, обеспечив цельность жанрового повествования.

Мы же поступили по-другому, вывели на передний план не человеческую историю, а «идеологическую». Нельзя главным героем фильма делать послание про общество, тоталитаризм и свободу. Фильм — это история конкретных людей, и именно она призвана заставлять зрителей сострадать герою и ненавидеть его врагов. Для зрителя поход в кино — это прежде всего эмоциональное путешествие. Когда же его пытаются подменить путешествием интеллектуальным, вполне правомерно возникает резкое отторжение. Массовый зритель ходит в кинотеатры не для интеллектуальных экзерсисов и нотаций.

«Обитаемый остров» оставлял ощущение поучения. Мы рассчитывали, что содержательные элементы фильма, так же как и в книге Стругацких, будут присутствовать в сюжетных линиях второго плана, во взаимоотношениях Умника и Странника, в монологах выродков. Но то, что планировалось как второй и третий план, в финальной версии оказалось на первом. Второстепенные герои в фильме вышли много удачнее и выразительнее главных.

Опять-таки мы оказались заложниками фанатичной преданности первоисточнику. Как бы Стругацкие ни пытались писать книгу «для детей и юношества», все равно они писали зрелую литературу, глубокую, с умной иронией. Единственным плоским персонажем являлся главный герой. И в этом был замысел авторов, изобретенный для обхода цензурных ограничений. На планету Саракш попадает человек из коммунистического будущего, идеальный человек из счастливого мира. Характер, лишенный рефлексий и сложности. Из мира, лишенного проблем и двусмысленностей. И этот молодой дуралей сталкивается с иной, очень похожей на нашу реальностью. У читавших книгу не возникал вопрос, почему главный герой несколько неадекватен, почему он улыбается в ответ на агрессию, почему мир для него черно-белый. А у всех остальных зрителей возникал. Мы, конечно, начали фильм с краткого объяснения про созданный Стругацкими Мир Полудня, где люди не знают болезней и страданий, но этого оказалось явно недостаточно…

Тогда я обижался, что критики ставили нам на вид сходство с советской фантастикой: «Москвой — Кассиопеей» и «Через тернии к звездам» Ричарда Викторова, но они были правы: «Обитаемый остров» получился очень советским фильмом. Именно за счет «послания» и дидактического тона. И форма, технологии, компьютерная графика тут ничего не решали: публицистическое в картине оказалось более выпуклым, чем человеческое, что и ставило ее в советский по духу киноряд.