На родном Оилтоне - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может, вы нас осчастливите, назвав своё имя?
– Имя у нас у всех одно – Садалиния! Даже наши избалованные избранники обращаются к нам только так.
При этом девушка обняла меня левой рукой за талию, прижалась грудью к моему боку, а правая рука неожиданно скользнула между моих коленок и, поглаживая, стала подниматься к моему паху. Непроизвольно я крепко свёл ноги вместе, зажав её ладонь, и отвечая с небольшой растерянностью:
– Конечно, более величественного обращения к женщине вряд ли существует! Э-э! Не хотите ли чего-нибудь перекусить? Я вам положу этот салат из креветок: очаровательный вкус….
– Ну зачем же так нервничать, барон? Накладывайте любую пищу, я не прихотлива. Вот только руку отпустите, она у меня не железная….
– Ах, извините…..
– Я понимаю: мужчинам мои ласки нравятся, – она потрясла своей ладошкой в воздухе и даже, приподняв маску, подула на пальчики с притворным страданием. – Но зачем же так показывать свою страсть?
– Извините, погорячился! Но после вашего выступления любая страсть покажется жалкой пародией на истинные чувства.
– Ага! Значит, вы не так уж холодны, как пытаетесь казаться?! – воскликнула Садалиния и вновь прильнула к моему боку, горячо зашептав в самое ухо: – Говорить приятное ты умеешь! Значит твой язычок ещё и не на такое способен! И уж я то очень скоро постараюсь найти для него должное применение!
При этих словах она явно вознамерилась оставить след на моей шее от своих коготков. Как бы подчёркивая своё вожделение и распущенность. Но Булька опять оказался на высоте, добавив моей коже невероятной упругости. Девушка отстранилась от меня и удивлённо посмотрела на свои ногти. И в тот же момент над моим ухом опять раздался шёпот главного распорядителя:
– Ваша Светлость! Ваш начальник личной охраны настоятельно просит выйти к нему на одну минуту общения: важное сообщение!
Коротким жестом я дал понять, что всё прекрасно услышал. Затем, не спеша, положил Садалинии ещё несколько кусочков разных блюд, подморгнул сладкой парочке суженых и вышел из-за стола. Всем своим видом показывая, что иду в туалетную комнату. Но после выхода из зала, спустился к центральному входу и поманил к себе своего начальника охраны.
– Что произошло?
– Наши люди расставлены по всей округе, стал докладывать Нирьял. – Но и агентство «Спина» здесь же всем своим основным составом. Именно они заметили целые сонм ищеек генеральной прокуратуры, а потом и лично господина старшего следователя.
– Энгора Бофке?! Что он здесь делает? Следит за нами?
– Нет! Он ведет наблюдение за кем-то, кто находится снаружи ресторана.
– Не понял….
– Он лично, и его люди, не спускают глаз с широкого проспекта, перед центральным входом в ресторан.
– А кто находится на этом проспекте? Да ещё такой важный и опасный?
– Это нам выяснить, пока не удалось. Но я счёл нужным вас предупредить….
– Правильно сделал! – похвалил я. – Продолжайте в том же духе!
И тут же я вернулся к залу, но в него не вошёл, а, подозвав к себе представителя внутренней охраны, спросил:
– Можно мне пройти на верхний этаж и осмотреть проспект? Мне доложили, что там собралось слишком много моих недоброжелателей.
Некоторое время тот напряжённо молчал, видимо получая по прямой связи инструктаж. Затем расслабился:
– Конечно! Я вас провожу.
Без задержки мы поднялись на верхний этаж и прошли в чей то неосвещённый то ли офис, то ли кабинет. Из его окна весь проспект просматривался как на ладони. И с первого же взгляда я заметил очень интересную деталь. А когда Булька соорудил на моих глазах чуть ли не бинокль, отлично рассмотрел заинтересовавший меня флайер. И узнать его не составило особого труда. Потому как строили его по моему личному заказу, в большой тайне, и только для моего персонального пользования. Это был такой сложный и напичканный самой невероятной аппаратурой агрегат, что моусовская бибика, которую мы угоняли дважды, выглядел по сравнению с ним как детская игрушка. В мою бытность командиром Дивизиона мне просто необходимо было иметь нечто подобное для самых экстренных и непредвиденных ситуаций. Из этого подобия флайера можно было вести руководство любыми, самыми крупномасштабными операциями, и пользоваться самыми современными техническими совершенствованиями. И следить за всем вокруг, и летать в космос, и вести невероятный по сложности бой, и…. В общем: всё, что угодно!
И не узнать мне мою взлелеянную и выстраданную личную сказку, я просто не мог. А раз личный флайер командира Дивизиона находится здесь, значит и сам командир не доверит такое чудо никому. А сам, собственной персоной сидит внутри и за кем-то следит. А за кем он может следить? Или скорей всего: охранять? Правильно, за принцессой! А что из этого следует? Что она тоже где-то поблизости! А что ей здесь надо? И так ли это?
Я спешно набрал номер Алоиса и тихо спросил:
– Где сейчас принцесса?
– Три часа назад она вместе со своей фавориткой неожиданно покинула дворец в неизвестном направлении. Мне об этом доложил интендант, Эрик Пульмен.
– Понятно! – занервничал я. – Значит, Хайнек охраняет её здесь! И скорей всего она находится тоже в ресторане! А за Хайнеком следит Энгор Бофке! Ну, и так далее! Колечко получается! Вернее даже: манеж цирка!
– А что нам делать? – спросил Алоис.
– Да ничего. Действуйте по обстановке. А я тоже постараюсь отыскать одну непоседливую особу. До встречи!
В зал я заходил, оживлённо советуясь с риптоном:
«Она наверняка здесь! Только вот как её найти?»
«Я могу её вспомнить по кожному покрову! – похвастался Булька. – Когда вы танцевали на приеме в честь миледи, я снял с её тела все возможные мне данные».
«Не хватало мне только ходить по всему ресторану и щупать каждую женщину! Ты себе не представляешь: как умело она может замаскироваться! И накладки на лицо положить, и глаза поменять, и губы изменит, и нос….»
«Ничего! Давай походим по залу, присмотримся….»
«Придётся так и сделать! Надо только придумать подходящую для этого причину и выискивать хоть кого-то мало-мальски знакомых. Начнём!»
«Это конечно полный абсурд…, – неожиданно забеспокоился Булька. – Но может она тоже имеет такого же помощника? Риптона? И он её изменил до неузнаваемости?»
«Только этого мне не хватало! Но ведь ты же говорил, что почувствуешь другого риптона на расстоянии?!»
«Небольшом расстоянии! – подчеркнул риптон. – Да и то, по моим предположениям».
Минут двадцать мне понадобилось на то, что бы пробежаться зигзагами между всеми столиками и побывать во всех залах. Но ходу перекидываясь приветствиями со знакомыми, и пожимая руки совершенно незнакомым мне личностям. Благодаря невиданному никогда ранее выступлению танцовщиц, моя популярность выросла многократно. По крайне мере, в этом зале – точно! Поэтому каждый норовил мне сказать что-то хорошее и выразить своё расположение. А один смутно знакомый мне мужчина, огромного роста, даже выкрикнул мне вслед, стоя с поднятым в руке бокалом:
– Так держать, барон! И не переживай о мелочах: мы тебя всегда поддержим!
Память мне подсказала: лично я с ним не знаком. Скорей всего видел где-то на фотографии или на экране. Да и не важно это было. Гораздо больше меня беспокоило: где же прячется принцесса. Все женщина на меня смотрели по-разному, но все – открыто, не опуская ни глаз, ни лица. И ни в одной из них мы с Булькой не заподозрили явно выраженных черт Патрисии. Немного в отчаянии я вернулся на своё место и был встречен насмешкой графа Шалонера:
– Барон! Пока вы делали круг почёта, ваша недавняя соседка по столу проголодалась и сбежала! – видя, что я с недоумением смотрю на так и не тронутую пишу, которую я сам наложил танцовщице, мой друг продолжил: – Только голодна она на мужчин! Потому как моментально нашла себе новую жертву! Того парализовало в первую же секунду. Но не настолько, что бы уже через пятнадцать минут за ней не побежать в неизвестном направлении.
– У них нет никакого стыда! – с картинным осуждением воскликнула Амалия. Но взгляд её заинтересованно бродил возле выхода из зала.
– Ничего не поделаешь! – воскликнул я, пытаясь утолить вновь проснувшийся голод. Кивая при этом головой в сторону ещё одного пустого места за столом: – А Фонарь тоже не смог вернуться в сознание?
– Он ведь к такому рабству привычен! – напомнил Цой Тан. И шутливо прижался губами к шейке своей избранницы.
Видимо это движение лишило Амалию последних крох сдержанности. Так как она тут же встала и приказным тоном произнесла:
– Граф, мне срочно надо попудрить носик! Проводите меня!
Тот понял свою ошибку слишком поздно. Но, кажется, не слишком то и расстроился. Я подмигнул ему вслед и снова переключился на закуски. Но взгляд мой так и продолжал ощупывать каждую женскую фигурку в зале.
