Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану - Федор Литке

Моржи очень скоро остреливаются; это свойство их много способствует промышленникам в их делах. Льды эти усеяны также были множеством черных чаек, называемых здесь разбойниками (Larus parasiticus).

Понедельник 15 августа. Лавировали к N при крепком ветре между NNO и NNW, держась всегда вплоть к краю льда, который по-прежнему облегал берег. Мы не могли не заметить с прискорбием особенную неудачу, преследовавшую нас во всем. Сначала, когда нам нужно было идти к О и S, стояли ветры наиболее О и SO; теперь же, когда мы обратились к N, задул и ветер от N. Вечером видели с марса берег, к которому мы подходили 11 числа. Возле самого борта нашего судна проплыл белый медведь, хотя расстояние до берега и было более 20 миль. Засыпая на льдах, иногда эти животные бывают относимы на большое от берегов расстояние.

Вторник 16 августа. Лавировали по-прежнему при крепком NW ветре и великом волнении, окруженные со всех сторон льдами. Многие льдины, с которых смыло покрывавший их снег, были совершенно ровны с водой и нисколько не отличались от пены волн. Эти особенно нас беспокоили, так как при большом волнении, которое мы испытывали, удар такой льдины легко может проломить судно. Встретив ночью гряду подобных льдин, можно быть в самом опасном положении. В полдень широта наша 71°37'.

Среда 17 августа. С полуночи ветер стал стихать, а к полудню совсем заштилело. Поутру шел снег, льда в виду не было. В третьем часу с поднявшимся от SO ветром легли мы на NO. В четвертом часу появилась небольшая гряда льда, за которой было опять чистое поле. Лед этот превосходил высотой все доселе нами виденные; одна льдина в особенности была преогромная и престранного вида. Мы сожалели, что с нами не было живописца. Миновав эту отделенную гряду, увидели мы и сплошную, простиравшуюся от S через О, N до NW, вдоль которой мы спустились в NW. Проплыв в эту сторону до сумерек и не достигнув еще окончания льда, привели мы на ночь в бейдевинд к S. Предосторожность эта оказалась совсем не лишней, так как ветер скоро сделался прекрепкий от SO с большим волнением, туманом и слякотью.

Четверг 18 августа. К утру стихло, и мы спустились к N. Этим курсом надеялся я миновать виденный накануне лед. В седьмом часу несколько льдин и шум, похожий на буруны, к NO, возвестили нам о новых льдах в этом направлении, хотя за густым туманом их было и не видно. Приведя к ветру, увидели мы сквозь туман, приподнявшийся на несколько минут, густую цепь льдов не далее полуверсты от нас. В 9 часов, когда немного прояснилось, спустились мы вдоль нее в NW, но скоро зашли в губу, из которой могли только выйти, обогнув видимую к юго-западу оконечность льда. Штиль не допустил нас исполнить это прежде вечера. В седьмом часу подул ветерок от NNO, с которым мы, миновав эту оконечность, легли в бейдевинд к северо-западу.

Мы встречали, конечно, весьма много препон в нашем предприятии, но неблагодарно было бы с нашей стороны не признаться, что столь же удачно избавлялись мы вообще от угрожавших нам опасностей. Так случилось с нами и ныне: едва только высвободились мы из льдов, как подул сильный шторм от N с туманом и мокрым снегом. Ветер этот доставил нам случай узнать хорошие морские качества нашего брига, который под зарифленным грот-марселем, бизанью и фок-стакселем[114] был так покоен, невзирая на великое волнение, что мы могли даже обедать, по обыкновению, за столом.

Невзирая на ненастное время, удалось нам определить довольно верно наше место: широта в полдень была 71°53', долгота – 4°56'. В первой не было значительной разности со счислением, но последняя была западнее счислимой на 4°20' – разность, происшедшая в семь дней.

Суббота 20 августа. С полуночи буря стала смягчаться, а в 4 часа можно уже было поставить фор-марсель. Взяв курс NO, встретили мы в десятом часу опять густые льды, покрывающие весь горизонт от OSO через N до NW. Встреча эта, сколь неприятная, столь и неожиданная, поскольку мы находились в 50 милях от берега, утвердила меня в прежнем мнении, что всякая попытка подойти к берегам Новой Земли должна начинаться с юга, и лишила в то же время всей надежды иметь ныне какой-либо успех. Но так как экипаж и судно, мне вверенное, находились в наилучшем состоянии, то, чтобы соответствовать по возможности ожиданиям начальства, решился я пробыть здесь еще с неделю и потом уже, если не будет успеха, идти обратно в Архангельск.

Проплыв до 5 часов вечера к OSO и О, для того чтобы миновать виденный нами и опять в тумане скрывшийся лед, привели мы на NO.

Воскресенье 21 августа. Продолжая идти этим курсом, находились мы по счислению в 8 часов утра уже на берегу. Густой туман ограничивал горизонт только несколькими саженями. Ветер поднялся прекрепкий от N и потом от SW, т. е. прямо на берег, с жестоким волнением. Мы держались на правом галсе, надеясь, что течением в последние двое суток отнесло нас значительно к W, чтобы быть в безопасности от подветренного берега.

Понедельник 22 августа. С полуночи ветер отошел к югу. Проплыв до рассвета под малыми парусами на левом галсе, спустились мы на NtO и потом на NO, полагая, наверное, весьма скоро увидеть если не берег, то по крайней мере лед. Однако же, к удивлению своему, проплыв до полудня 46 миль, не видели еще ни того, ни другого, почему и привели к ONO. Мы находились тогда, по наблюдениям, на широте 72°24' и долготе 10°01', по генеральной же нашей карте, точно на параллели мыса Бритвина, в 15 милях от берега.

Продолжая таким образом путь, усмотрели мы вскоре после полудня берег, весьма единообразного вида, простирающийся от SSW к NNO. На северном только конце его видна была превысокая весьма приметная гора (в следующем году названная Первоусмотренной, а теперь обозначенная буквой А). Куполообразная вершина ее покрыта была снегом, юго-восточный скат горы был отлог, северо-западный довольно крут, юго-западный же бок опускался вертикальным отрубом до берега, служившего, как казалось, основанием горе. К S от нее простирался берег невысокими, но крутыми холмами, во многих местах покрытыми снегом. Льда, к удивлению, не было около нас ни одного куска, вероятно, последними крепкими ветрами его разбило и течением отнесло в море.

Мы были в недоумении о том, которую именно из известных частей Новой Земли имеем перед собой? Карта Государственного Адмиралтейского департамента не могла нам в этом случае дать нужного объяснения. Мы тщетно искали далеко к западу выдающегося мыса Бритвина, от которого берег загибается к NO и SO, хотя, судя по этой карте, находились и на параллели его. У меня была еще карта, употребляемая нашими промышленниками. По той приходились мы против северного устья Костина Шара. Это совсем уже никакого доверия не заслуживало, поскольку пролив этот, как мы знали приближенно, лежит около двух градусов южнее этого места. Как к последнему способу, прибегли мы к вышеупомянутому унтер-офицеру Смиренникову, посещавшему два раза Новую Землю. Но его показания уверили нас только, что в подобном случае на показания человека неморского совсем полагаться нельзя: Смиренников говорил, что видимый берег вовсе ему не известен, хотя он и доходил на карбасах до Маточкина Шара, и что, следственно, мы находимся уже в низах – так называют промышленники берега, простирающиеся к N от этого пролива. После всего этого оставалось нам только следовать так близко к берегу, как позволит ветер, до Маточкина Шара, и по этому месту уже вычислить, когда и что мы видели.