Таверна 'Зелёная фея' - Мария Доброхотова

— Пожалуйста, — горячее дыхание обожгло его шею. Космина прижалась ближе. Вот же бурундова женщина. — Нельзя бросать бедняжку здесь.

Робб понимал, что следует простейшей манипуляции, и придумал для себя, что дело не в её хитрости, а в его волевом решении.

— Хорошо. Отойди.

Он сложил руки одну в другую наподобие кувалды, замахнулся и со всей силы ударил по решётке.

Промахнулся. Старые прутья загудели, и в тон им загудели кости. Рёбра ладоней взорвались болью, а Робб выругался. Цветасто. Может быть, даже грязно.

— Робб, как ты? — нежные руки легли ему на плечи. Судя по всему, нашли они их не с первого раза.

— Нормально, — сдавленно заверил он. — А мы точно хотим её спасать. Может, сами спасёмся да в таверну отправимся? В “Ежика” этого.

— “Ехидну”, — поправила Космина. — И что. полезет тебе мёд в горло после того.

— Проклятье, — снова выругался Робб. — Знаешь что, жить с этой вашей моралью очень сложно.

— Знаю, дорогой. Зато Великая Матерь зачтёт тебе каждое доброе дело.

На небесные пределы Великой Матери Робб не рассчитывал, слишком много зла он причинил на своём веку, но может быть, вымолит себе хотя бы пытки полегче. Со второго раза удалось попасть по замку, и тот с обиженным стуком свалился на пол. Робб было открыл дверцу, но тут сверху раздались голоса.

— А тут что у Лоссы?

— Не знаю. Может, винный погреб?

— Ха-ха, было бы славно.

По стенам поползли отблески далекого фонаря. Сердце тревожно сжалось. Робб схватил Космину за руку и потащил в сторону, за бочки, которые теперь можно было рассмотреть: свет становился всё ближе.

— Фу, ну тут и вонь.

— Смотри, клетки. Пустые навродь.

— Нет, — голос одного из стражников, а это были именно они, изменился, когда он увидел Рябую Марго. — Смотри, тут женщина.

Они спустились с последней ступеньки, и в подвале стало достаточно темно, чтобы Робб смог наконец рассмотреть старую хозяйку таверны. Может быть, когда-то она и была рябой, но сейчас за решеткой сидела невероятно худая и бледная женщина с печальными глазами навыкате. Она смотрела куда-то мимо солдат, на бочки, за которыми пряталась её надежда на спасение.

Стражники пялились на пленницу за решеткой и совсем не ожидали, что на них может кто-то выскочить из-за старых бочек. А Робб выскочил. Одного, без шлема, ударил по голове, и тот осел на пол. Со вторым получилась короткая драка, но благодаря внезапности Робб одержал победу.

— Помоги мне снять с них доспех! — велел он, пока Марго пялилась на стражников страшными выпученными глазами.

— Робб… Они живы? С ними всё будет в порядке?

— Ты издеваешься? — поинтересовался Робб, глядя на Космину снизу вверх: он уже сидел на корточках и расстёгивал ремешки металлического нагрудника. — Я бы о нас в первую очередь волновался.

— Я знаю, — она нерешительно подошла ближе. — И всё-таки. Они чьи-то сыновья. Мужья.

— Да живы они, — отозвался Робб. — Сама пощупай шею, как кровь стучит. И помоги мне уже наконец. Шлем наденешь ты.

Спустя полчаса в коридорах поместья Лоссы появились два необычных стражника. Один был высоким и хмурым, и доспех был ему явно маловат, а штаны — коротки. Второй стражник двигался легко и плавно, разве что бёдрами не качал, и лицо его скрывал шлем с опущенным забралом. Под руки они тащили тощую женщину, которая висела, будто мешок, и чертила пальцами ног по полу две грязные полоски. Хозяина поместья на пути им не попалось, а служанка только отскочила, осенив грудь знаком Матери, так что стражники спокойно вышли из дома через парадные двери.

На имение Лоссы уже опустилась ночь, чёрная и стылая. В воздухе уже чувствовалось приближение осени, он пах листьями и зрелыми овощами. Двое стражников тащили несчастную женщину прочь, и шли они не по главной аллее, вдоль которой высились статные тополя, а по тропинке-двойнику. Им удалось пройти половину пути, когда их заметили.

— Эй, парни! Вы кого тащите?

Робб не стал оборачиваться. Ни к чему это. Ясное дело, что там вражеский стражник, а не его, Робба, папаша. Он только ускорил шаг, и Космина последовала его примеру.

— Эй, сержанты! Стоять! Я кому говорю?

“Сержанты” приказу не вняли. Более того, один из них закинул тощую женщину, словно мешок, на плечо, и пустился бежать. Второй припустил вслед за ним.

— Стоять! Стоять, ублюдки!

Бегать в металлическом нагруднике, в узкой поддёвке и коротеньких штанах, которые жали везде, где могли жать, было ужасно неудобно. Космине же наоборот доспех был великоват, а в шлеме было душно и ничего не видно. Поэтому она замедлилась, расстегнула ремешки и стащила шлем, а потом запустила им в преследователя.

— Вот тебе! И вот! — следом полетел тканевый подшлемник, который пропах чужим пОтом. Волосы старинным золотом рассыпались по плечам Космины, свежий ветер коснулся её лица и шеи. Преследовавший их капрал так и замер, и шлем прилетел ему в грудь. Женщина в доспехе с развевающимися золотыми волосами, нежная и статная, хрупкая и сильная одновременно, будто сошла со старого гобелена. В неверной ночной дымке она казалась сном, видением, смелой фантазией, и капрал некоторое время не мог пошевелиться. Его тело сковало робость и восхищение, будто сама Великая Драконица коснулась его разума. А может быть, так и было. Кто вообще разберёт этих драконов.

— Проклятый доспех! Проклятые наколенники! — стонала Космина. Поместье осталось далеко позади, но страх всё ещё не отпускал её сердечко.

— Подожди, не снимай. Платье твоё всё одно осталось в подвале. Кто знает, что нас ждёт впереди.

Робб мужественно терпел узкие штаны и стянувший грудь доспех. Марго он снял с плеча и теперь нёс на руках, словно муж молодую жену.

— Где мы остановимся на ночь? — спросила Космина.

— Нигде, — сурово обрубил Робб. — Нельзя останавливаться, нас будут искать. Да и Лосса просто так нас не отпустит. Боюсь, он наведается к ребятам, и кто их там защитит? Виара? Её кот? Или этот горлодёр в голубых шортах?

— Что за горлодёр?

— Даже не спрашивай, — скривился Робб. — Придём в таверну, увидишь.

И тут Рябая Марго, которая тихо сидела у него на руках и только глазела по сторонам, вдруг затряслась, замотала головой, замычала.

— Ты чего? Чего? — Робб с трудом справлялся с костлявой женщиной, которая с неожиданной силой принялась выкручиваться и лупить его острыми кулачками.

— Не пойду в таверну! Нет! Он найдёт меня там. Найдёт… Заберёт обратно… — и Марго разрыдалась, горько и отчаянно, словно маленькая девочка.

— Бедняжка. Тише, тише, — Космина гладила её по косматой голове, по