Наикратчайшая история Греции. От мифов к современным реалиям - Джеймс Хенидж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти педанты говорят и пишут на языке, не понятном народу.
Поэт Андреас Ласкаратос (1811–1901)
К началу 1890-х гг. многие поэты и прозаики уже писали на димотике. Развитие событий достигло пика после греко-турецкой войны 1897 г., когда королева Ольга невольно подлила масла в огонь. Читая в госпитале Библию раненым греческим солдатам, она была неприятно поражена, что они почти не понимают слово Божье, изложенное кафаревусой. Когда одна газета опубликовала ее перевод Евангелия от Матфея на димотику, разразился самый настоящий бунт. Погибло восемь человек, и православная церковь немедленно запретила переводить Писание на разговорный язык.
Споры кипели весь XX в., притом что сама кафаревуса мало-помалу приходила в упадок, хотя никогда полностью не забывалась. При режиме «черных полковников» она взяла некоторый реванш: тех, кто пользовался димотикой, обвиняли в симпатиях к коммунистам. Однако все равно было ясно, что дни кафаревусы сочтены. В 1976 г. Караманлис окончательно ее отменил.
Со стороны степень накала дебатов могла показаться чрезмерной, но это был всего лишь «разогрев» перед решением более сложных вопросов, связанных с глубоким недовольством преклонением перед всем иностранным, характерным для прошлого и настоящего.
Борьба за родину и борьба за родной язык — это, по сути, одно и то же.
Языковед Яннис Психарис (1854–1929)
Запрет кафаверусы не был игрой на публику; он стоял в ряду множества реформ, проведенных при Караманлисе. Однако достаточно ли их, чтобы удовлетворить жажду перемен, назревших в стране?
Партия Андреаса Папандреу (1981–2004)
«На вид» и на самом деле
Оказалось, что нет. Выборы 1981 г. выиграла партия Андреаса Папандреу «Всегреческое социалистическое движение» (ПАСОК, от Πανελλήνιο Σοσιαλιστικό Κίνημα). Греция получила первого социалиста на посту премьер-министра; следующие 16 лет политику страны определял лидер-популист, политическое наследие которого раскалывает Грецию по сей день. Многим тот период казался временем изобилия, бесконечным и притом совершенно бесплатным праздником. Осознание истинного положения дел пришло слишком поздно.
Апогеем стала церемония закрытия афинских Олимпийских игр 2004 г. Тем, кто присутствовал на ней летним вечером, наверное, было очень лестно чувствовать себя греками. Президент МОК, один из тех, кто считал, что страна их «не потянет», назвал те три недели в августе временем «незабываемых, волшебных Олимпийских игр».
«Добро пожаловать домой!» — таков был официальный слоган, и дом украсили пышно, точно жертвенного быка. Афины получили новый аэропорт, кольцевую автодорогу и метро, в районе вокруг Акрополя навели лоск. По всей стране места спортивных соревнований тоже основательно отремонтировали. Все это обошлось примерно в девять миллиардов евро, но Греция могла себе такое позволить. Валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения никогда еще не поднимался выше. Экономика твердо стояла на ногах; ведь иначе разве разрешили бы Греции в 2001 г. вступить в Еврозону — своего рода элитный клуб?
В тот жаркий августовский вечер наверняка казалось, что мечта стать современным демократическим государством наконец воплотилась в жизнь. За шестьдесят лет после гражданской войны из нищей страны чуть ли не третьего мира Греция превратилась в одно из двадцати восьми богатейших государств Земли. Через тридцать лет после режима «черных полковников» одно правительство регулярно сменяло другое, а армия и пикнуть не смела. Недолго, но существовала даже коалиция коммунистов и консерваторов. Невероятно, но факт!
«На вид» было так, будто все идет как надо; на самом деле было уже совсем не так.
Глубокий раскол: корни популизма
К вершинам власти Андреаса Папандреу вознесло общество, уставшее от многолетнего доминирования правых. Тогда это воспринималось как реакция на жесткую политику, проводившуюся Караманлисом после нефтяного кризиса 1979 г., но корни успеха залегали гораздо глубже.
С 1821 г., когда борцы против турецкого господства, клефты, призвали народ к оружию, Греция оставалась все так же расколотой. За несколько веков турецкого ига греки с материка, островов, из Османской империи и греки, жившие далеко за границей, успели сильно отдалиться друг от друга. Без малого сто лет независимости, общее дело государственного строительства стали своего рода замазкой для глубоких трещин, потому что новые политические партии мирно состязались за симпатии избирателей. С началом Первой мировой войны, а особенно после катастрофической первой половины 1920-х гг., этому хрупкому единению пришел конец. На короткое время страна объединилась было в 1940 г., когда в нее вошли солдаты Муссолини, но уже в гражданскую войну греки снова пошли друг на друга. Все разногласия, старые и новые, переплавились в горниле ненависти, из которого вышли две главные действующие силы: левые и правые. А потом целых тридцать лет (включая девять лет военной диктатуры) Америка «доктрины Трумэна» активно сотрудничала с греческими правыми, вытесняя левых из демократического процесса.
«Перемен!»
К началу 1980-х гг. накопилось достаточно избирателей, готовых проголосовать за любого, кто обещал разнести на кирпичи давным-давно надоевшую всем систему. Как раз этому и учился Андреас Папандреу в Швеции и Париже, где проживал в годы правления хунты. Вернувшись в Грецию, он отказался возглавить партию своего отца и основал свою, новую. К 1977 г. ПАСОК стала главной силой оппозиции.
Андреас Папандреу (партия ПАСОК) выступает на митинге перед ноябрьскими выборами 1974 г.
© Keystone Press USA/Alamy E 110GM
Стиль и идеи Папандреу были куда более популистскими, чем у его предшественников. Количеству участников на его митингах и их громогласности позавидовал бы Трамп, а риторика Папандреу была зажигательной и вдохновенной. Он на чем свет стоит честил НАТО и проклинал иностранных тиранов. ПАСОК была партией «непривилегированных», тогда как ее оппоненты ставили на богатых. Эти последние были приспешниками США и кабального объединения капиталистов — Европейского экономического сообщества, ЕЭС. В партийной программе «Договор с народом» ПАСОК обещала справедливое перераспределение богатства и радикальные трансформации общества. Молчаливое большинство, на которое раньше и внимания никто не обращал, наконец обрело голос. «Перемен!» (Αλλαγή! — «Аллаги!») — отовсюду призывали политические плакаты.
У партии получилось. На октябрьских выборах 1981 г. ПАСОК получила вдвое больше голосов и 60 % мест в парламенте (одно из них досталось Мелине Меркури, уверенно вставшей во главе Министерства культуры). И все это стало возможным благодаря «Андреасу», как запросто его теперь называли. Он взял харизмой и талантом выражать чаяния простых греков. Поначалу с ним, а потом и без него ПАСОК выиграла шесть
