Нейромант - Уильям Гибсон

Пока Мэлкам подталкивал своего пленника вперед, Кейс встал на колени и пошарил среди вороха адаптеров, в конце концов отыскав нужный. Подключив деку к адаптеру, он приостановился.

— Слышь, тебе обязательно надо выглядеть вот так? — спросил он у лица на экране. Финн строка за строкой заместился изображением Лонни Зоуна на фоне стены из отклеивающихся японских постеров.

— Все что захочешь, детка, — протянул Зоун, — только попроси Лонни…

— Нет, — сказал Кейс, — используй Финна.

Когда изображение Зоуна исчезло, он вставил адаптер «Хитачи» в разъем и надел троды себе на лоб.

— Что тебя задержало? — спросил Флэтлайн, и засмеялся.

— Я же тебя просил не делать этого, — сказал Кейс.

— Шутка, пацан, — сказал конструкт, — для меня прошло ноль времени. Ну-ка, посмотрим, что у нас тут…

Куань был зеленым, в точности оттенка льда Т-А. Даже пока Кейс смотрел, он постепенно становился все более непрозрачным, хотя Кейс и мог видеть зеркально-черную акуловидную штуку четко, когда смотрел вверх. Линии изломов и галлюцинации пропали, и штука выглядела реально, как "Маркус Гарвей", бескрылый древний реактивный аппарат, его гладкая поверхность покрыта пластинами черного хрома.

— Как раз вовремя, — сказал Флэтайн.

— Как раз, — сказал Кейс, и перебросился.

— …подобного этому. Я сожалею, — говорила 3Джейн, бинтуя голову Молли. — Наш модуль сообщает, что нет сотрясения и нет полного повреждения глаза. Ты его не очень хорошо знала, до того как пришла сюда?

— Вообще не знала его, — слабо сказала Молли. Она лежала на спине на высокой кровати или застеленном столе. Кейс не мог почувствовать раненую ногу. Синестетический эффект первой инъекции, похоже, сошел. Черный шар исчез, но ее руки были закреплены мягкими ремнями, которых она не могла видеть.

— Он хочет убить тебя.

— Догадываюсь, — сказала Молли, глядя вверх на грубый потолок мимо очень яркого света.

— Я не думаю, что мне этого хочется, — сказала 3Джейн, и Молли мучительно повернула голову, чтобы посмотреть в темные глаза.

— Не играй со мной, — сказала она.

— Но мне бы, наверное, могло понравиться, — сказала 3Джейн, и наклонившись, поцеловала ее в лоб, отстранив ее волосы теплой ладонью. На ее бледном халате были брызги крови.

— Где он сейчас? — спросила Молли.

— Наверное, еще одна инъекция, — сказала 3Джейн, выпрямляясь. — Он очень нетерпеливо ждал твоего прибытия. Мне кажется, это может быть весело — няньчить тебя, пока ты выздоравливаешь, Молли.

Она улыбнулась, отутствующе вытирая окровавленную руку о перед халата.

— Ногу надо будет выправлять, но мы можем это устроить.

— Что насчет Питера?

— Питер. — Она слегка покачала головой. Прядь темных волос высвободилась и упала на ее лоб. — Питер стал каким-то скучным. Я нахожу простое употребление наркотиков скучным. — Она хихикнула. — В прочих случаях, сколько угодно. Мой отец был знатоком злоупотребления, как ты могла видеть.

Молли напряглась.

— Не тревожься. — Пальцы 3Джейн провели по коже над поясом джинсов. — Его самоубийство было результатом моих манипуляций с безопасными пределами его заморозки. Я его никогда не встречала, знаешь. Я высадилась, когда он последний раз ушел в сон. Но я его знала очень хорошо. Сердечники знают все. Я наблюдала, как он убивал мою мать. Я покажу тебе это, когда ты оправишься. Он задушил ее в постели.

— Почему он убил ее? — Ее незабинтованный глаз сфокусировался на лице девушки.

— Он не мог принять направление, которое она выбрала для нашей семьи. Она заказала конструирование наших искусственных интеллектов. Она была такой мечтательницей. Она воображала нас в симбиотической связи с ИИ, которые принимали бы корпоративные решения за нас. Наши сознательные решения, мне следовало сказать. Тессье-Эшпулы стали бы бессмертными, ульем, каждый из нас — часть более крупной сущности. Восхитительно. Я тебе поставлю ее пленки, почти тысяча часов. Но я никогда не понимала ее, на самом деле, и с ее смертью направление было потеряно. Все направления были потеряны, и мы начали зарываться сами в себя. Теперь мы редко выходим наружу. Только я исключение.

— Ты сказала, что ты пыталась убить старика? Ты хитрила с его криогенной программой?

3Джейн кивнула.

— Мне помогали. Призрак. Так я думала, когда была совсем молодой, что в корпоративных сердечниках есть призраки. Голоса. Один из них был тем, кого вы зовете Зимнее Безмолвие, что есть код Тьюринга для бернского ИИ, хотя сущность, которая манипулирует вами — вид подпрограммы.

— Один из них? Есть еще?

— Еще один. Но он не разговаривал со мной уже годы. Мне кажется, он сдался. Я подозреваю, что оба они представляют собой достижение определенных способностей, которые моя мать заказала заложить в оригинальное программное обеспечение, но она была крайне скрытной женщиной, когда чувствовала, что это необходимо. Вот. Выпей. — Она приставила гибкую пластиковую трубку к губам Молли. — Вода. Хоть немножко.

— Джейн, любовь моя, — бодро сказал Питер откуда-то вне поля зрения, — ты наслаждаешься собой?

— Оставь нас, Питер.

— Играем в доктора… — Внезапно Молли увидела свое собственное лицо, изображение зависло в десяти сантиметрах от ее носа. Повязок не было. Левый имплантант был разбит, длинный осколок посеребренного пластика вонзился глубоко в глазницу, которая была перевернутым озерцом крови.

— Хидэо, — сказала 3Джейн, поглаживая живот Молли, — сделай Питеру больно, если он не уйдет. Иди поплавай, Питер.

Проекция исчезла.

07:58:40, в темноте перевязанного глаза.

— Он сказал, что ты знаешь код. Питер сказал. Зимнему Безмолвию нужен код. — Кейс внезапно заметил присутствие ключа ЧУББ, который лежал на своем нейлоновом ремешке напротив внутреннего изгиба ее левой груди.

— Да, — сказала 3Джейн, отнимая руку, — Я знаю. Я выучила его ребенком. Мне кажется, я выучила его во сне… Или где-то среди тысячи часов дневников моей матери. Но мне кажется, есть смысл в уговорах Питера не выдавать его. Этим займется Тьюринг, если я все понимаю правильно, а призраки — они весьма непостоянны.

Кейс отключился.

— Странная маленькая чудачка, а? — Финн лыбился на Кейса со старого Сони.

Кейс пожал плечами. Он увидел, как Мэлкам возвращается по коридору с Ремингтоном на боку. Сионит улыбался, его голова качалась в такт ритму, которого Кейс не мог слышать. Пара тонких желтых проводов сбегала от его ушей в боковой карман на безрукавке.

— Даб, мон, — сказал Мэлкам.

— Да ты ёбнулся, — заявил ему Кейс.

— Слышу окей, мон. Правильный даб.

— Эй, парни, — сказал Финн, — приготовились. Сюда едет транспорт. Я не могу проделывать много таких тонких трюков, как картинка 8Жана, одурачившая вашего швейцара, но я могу подвезти вас к 3Джейн.

Кейс вынимал адаптер из разъема, когда беспилотная сервисная тележка вкатилась в поле зрения из-под неуклюжей бетонной арки, обозначавшей дальний конец их коридора. Она могла быть той, на которой ехали африканцы, но в таком случае их уже не было. Прямо за спинкой низкого мягкого сиденья, сжимая манипуляторами обивку, маленький «Браун» мигал своим красным светодиодом.

— А вот и автобус, — сказал Кейс Мэлкаму.

20

Он снова потерял свой гнев. Он скучал по нему. Маленькая тележка была перегружена: Мэлкам, с «Ремингтоном» на коленях, и Кейс, с декой и конструктом на груди. Тележка работала на скоростях, на которые не была рассчитана; она была неустойчива на поворотах, и Мэлкаму приходилось нагибаться в сторону поворота. Это не представляло проблем, когда штуковина поворачивала налево, потому что Кейс сидел справа, но на правых поворотах сиониту приходилось наклоняться поверх Кейса и его оборудования, вдавливая его в сиденье. Кейс понятия не имел, где они находились. Все выглядело знакомым, но он не был уверен, что уже видел какой-либо определенный участок раньше. Изгибающийся коридор, уставленный деревянными витринами с коллекциями, которых он явно никогда не видел: черепа больших птиц, монеты, маски из чеканного серебра. Шесть шин тележки не издавали звуков на слоях ковров. Было слышно только завывание электромотора и случайные слабые приливы сионского даба из поролоновых шариков в ушах Мэлкама, когда тот наклонялся перед Кейсом, чтобы встретить крутой поворот. Дека и конструкт все время вдавливали сюрикен в кармане куртки в его бок.

— У тебя часы есть? — спросил он у Мэлкама.

Сионит потряс косичками.

— Время есть время.

— Господи, — сказал Кейс, и закрыл глаза.

"Браун" резво взбежал на груду ковров и постучал одной из своих подбитых лапок по чересчур большой прямоугольной двери из темного потрепанного дерева. Позади, тележка зашипела и выстрелила голубыми искрами из панели с прорезями. Искры ударили в ковер под тележкой, и Кейс почуял запах паленой шерсти.