Хеппи-энд на две персоны - Рина Осинкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кряк взвел пистолет.
Все вокруг замерло, окостенело. Или Жеке так показалось?
Показалось.
Справа от авангарда Зигиной команды, метрах в пяти, скрипнула створка воротец, запирающих кирпичное ограждение мусорных баков. И тут же отлетела в сторону, распахиваясь настежь. Из тесного помоечного закутка выступил смурной мужик в овчинном полушубке, со всклокоченными волосами. Его лицо исказилось яростью, его движения были решительны и резки, и все это вместе взятое не позволило сразу признать в нем болезного «ботаника» – ни Семенову, стоявшему от контейнеров на значительном расстоянии, ни парочке бугаев, стороживших крыску, а Зига с Кряком на шум даже не обернулись, все внимание обратив на безумного бывшего мента.
«Ботаник» был вооружен каким-то предметом, по виду – металлическим, напоминающим совковую лопату на тонком черенке, а что это было в действительности, Жеке издалека было не разобрать, тем более что группа из четырех мужчин и одной девушки частично загораживала обзор.
Неожиданное появление нового игрока застало стороживших Сандру бойцов врасплох. Они не были профессиональными террористами, для которых держать заложников – вещь обыкновенная и почти каждодневная, и реакции у них отработанные.
Увидев вознамерившегося броситься на них взбешенного мужика, они заняли боевую стойку, сожалея, что босс не разрешил взять с собой стволы.
Ствол имелся у Кряка. Развернуться на шум для него минутное дело.
И тогда Семенов гикнул во всю глотку что-то нечленораздельное, привлекая внимание к себе, и принялся, гумливо кривляясь, надрывно орать:
– А вот и промажешь!
Кряк посмотрел на босса. Тот пожал плечами. Видимо, понимали они друг друга без слов.
Кирюха Филимонов сунул ствол за брючный ремень и ленивой походкой направился к Жеке, на ходу вытаскивая какой-то предмет из-за голенища берца.
Напрасно Семенов не прихватил с собой травматику, ох и напрасно. В поединке с Кряком ему не продержаться и двух секунд.
Сейчас подмога ему не помешала бы. Но он был уверен, что ребята из патрульной службы, наблюдая из своих укрытий за происходящим, малость растерялись и не знают, какое решение принять: спасешь координатора – заложницу погубишь, повременишь идти Семенову на помощь – Зигин телохранитель прикончит его, и не факт, что заложнице от этого станет легче.
Он надеялся, что они решат в пользу заложницы. Работа у них такая. И у него.
А сержанты путь лучше следят за тем, что происходит возле Шульца. «Ботаник» – мужик крепкий, хоть и хромой. Давай, Кущин, действуй. Не напрасно же я шкуру подставил, вот и ты не оплошай.
Жека бросил обеспокоенный взгляд мимо плеча Кряка.
Вращая перед собой «лопатой», словно каратист шестом, Кущин надвигался на растерявшихся Зигиных бойцов. Крыска, которую они оставили без присмотра, цепляясь за их куртки, мягко съехала в придорожный сугроб. «Ботаник», махнув железякой по кулаку одного из парней, заехав по уху второму, ринулся к Шульцу и со всей силы двинул ему своим орудием по шее, хоть и целился в висок. Может, рука дрогнула, не позволив пришибить подонка насмерть, а может, Зига сумел увернуться, но это уже не играло определяющей роли. Шульц, взмахнув руками, потерял равновесие и упал. Его пацаны кинулись на Кущина сзади, забыв о заложнице. Тот, почуяв движение, резко развернулся и снова отмахнулся от них, те пригнулись-присели, уворачиваясь от «лопаты». Из своих укрытий высыпали трое полицейских патруля. С «калашами» на изготовку окружили группу, оттеснили бандитов от Кущина, закрыли собой Сандру. Четвертый разобрался с водителем «УАЗа», вознамерившегося завести мотор и смотаться в одиночку.
Семенов, не удержавшись, восторженно ругнулся: «Ух ты блин!» – и разулыбился во всю пасть, и ударил кулаком себе по ладони, забыв, что в ней смартфон.
Кряк не думал притормаживать. На такие тупые уловки его не возьмешь. Он надвигался на лоха, как каменная глыба, скривив губы в ухмылке, но через секунду уже сам различил за спиной характерный шум борьбы и все-таки обернулся.
Успел ли он понять, что произошло с боссом и «коллегами», до того как Семенов с разгону боднул его головой в бок, опрокидывая в снег? Не важно. Хоть Жека не взял с собой травмат, но всегда имел при себе «браслеты».
Все закончилось в считаные минуты. Ребята из патрульно-постовой службы хорошо знали свое дело, и у них тоже имелись наручники. Зигмунд с подельниками был пристегнут к металлическим створкам помоечного отсека.
Главарь имел вид ошарашенный. Создавалось впечатление, что он не верил случившемуся, в отличие от своих «служащих», которые все быстро уразумели и щерились по-волчьи на паковавших их полицейских.
Хромая больше обычного, Кущин подбежал к Сандре, неловко упал на одно колено рядом с ней, схватил за руку. Она дышала трудно и со всхлипами. Уцепившись в его рукав, пристально на него смотрела, по щекам текли слезы.
– Что с тобой? – в отчаянии выкрикнул Василий.
Не дождавшись ответа, приподнялся, закрутил головой, прокричал:
– С Сашей плохо! Вызовите кто-нибудь «Скорую»!
Ругнулся – он же сам может это сделать. Выхватил из кармана куртки кнопочный мобильник, обнаружил, что ему были звонки, а он и не заметил, да и ни к чему было их замечать.
– Погоди, друг, сейчас прибудет медицина, – проговорил один из патрульных, успокаивающе положив ему на плечо руку. – Ну ты и молоток. Без тебя, не знаю, как уж мы…
Он не закончил.
Из-за угла соседнего дома выбежала в куртке нараспашку молоденькая медичка с чемоданчиком в обнимку. Ожидая сигнала, она сидела в припаркованной возле тротуара машине, поскольку так ей велели полицейские – мало ли, вдруг отморозки примутся шмалять.
– Шубку ей с плеча снимите, – принялась распоряжаться она. – Рукав кофты задерите. Укольчик поставим внутривенно. Но приступ сразу не купируется, учтите, папаша. Ей нужно будет в больнице полежать, под наблюдением. Вы поняли? А, так вы не папаша? Извините, вид у вас такой… родительский… Муж, значит… Бывает…
Она несла эту чушь, не ожидая ответов и действуя споро и профессионально. Умница. Это вам не в процедурном кабинете кровь из пальчика брать. Кущин почти простил ей «папашу». А «муж» – пропустил мимо ушей.
Сделав инъекцию, она сама позвонила, чтобы вызвать «Скорую». Потом вместе с бригадой «Скорой» поехала провожать в больницу.
Кущин рванулся следом, но старший из патруля его остановил:
– Погоди малек. Сейчас из оперов кто-нибудь подкатит, с тобой поговорят и отпустят. Извини, брат, но так надо.
И Кущин остался.
Полицейские ребята стояли кружком, закинув «калаши» за спину, и оживленно разговаривали, курили. Среди них Кущин увидел Семенова, тоже возбужденно-веселого, жестикулирующего пятерней с зажатой
