Мой парень дышит огнём - Мария Николаевна Сакрытина

Дракон улыбнулся – то есть на человеческом лице это выглядело бы как улыбка, а на драконьем означало: «Видишь мои клыки? Сейчас они вцепятся в твою шею». Боль – это слабость. Я назвала его слабым и теперь должна была об этом пожалеть.

– И мне жаль, ведь это только моя вина.

Теперь у дракона как-то получилось выглядеть одновременно удивлённо и грозно.

– Мне очень стыдно за то, что я вчера устроила. Это было глупо, а пострадал в итоге ты, и я правда сожалею. Позволь тебе помочь.

Повисла тишина. Дракон перестал улыбаться и теперь хмуро, сосредоточенно смотрел на меня. Я прикидывала, смогу ли перевести эту речь на дракко – вдруг он каэльский всё-таки не понимает, мало ли? Это Иннар очень умный и полиглот, не могут же все драконы быть такими.

Но Фирр вдруг, очевидно, что-то для себя решив, посмотрел на кровать, потом на меня и вкрадчиво на чистейшем каэльском произнёс:

– Как вы собираетесь мне помогать, госпожа Стерн?

Браслет под манжетой завибрировал, а я словно наяву увидела сгустившийся вокруг нас туман чар. Вряд ли просто игра воображения, не больше – хотя чары, конечно, были. Дракон решил напасть на меня, как вчера, только аккуратнее и медленнее. Боже ты мой, ладно, он зверь и иначе не может, но я-то что творю?

– Позволь мне снять с тебя ошейник.

У дракона вытянулось лицо. Или морда, или что там у него. Он на мгновение стал похож на обычного пятнадцатилетнего подростка – как Тео, которому объявили, что его тусовочный костюм давно вышел из моды.

– У тебя магические линии в хлам. Ты это и сам знаешь, ты можешь их видеть. Чтобы привести их в порядок, нужно снять с тебя подавитель магии, то есть ошейник.

Дракон окинул меня оценивающим взглядом – наверное, прикидывал, смогу ли я его в таком случае отделать.

Учитывая печать, смогу. Но с трудом.

– Так ты позволишь?

Дракон минуту меня разглядывал, потом снова улыбнулся, точнее, оскалился.

– Как прикажешь, госпожа.

Ах, с каким удовольствием я бы просто вышвырнула его отсюда и села за документацию. А ещё лучше – за сериал и спать. Ну за что мне всё это?

Ладно, сама виновата.

Дракон внимательно смотрел на мою шею – на укус Иннара – всё время, пока я возилась с ошейником. Требовалось его не просто снять, а сделать это незаметно от наставника Фирра и Верховного мага – оба, конечно, были подключены к ошейнику и, разорвись связь, оба бы почувствовали.

Потом я осторожно шагнула назад и сказала:

– Теперь тебе следует отдохнуть. Твоя магия сама придёт в норму к утру. Диван в твоём распоряжении. В холодильнике мясо, оно всё твоё. Говори, если что-то нужно.

Дракон сначала остался стоять, глядя, как я устраиваюсь за столом, как начинаю разбирать документы, ищу письменные принадлежности и блокнот в сумке. Потом поднял руки, недоверчиво ощупал шею. Снова посмотрел на меня.

Я подняла взгляд от жутко увлекательного списка формул электрической схемы питомника и напомнила:

– Мясо в холодильнике.

Дракон ещё пару минут постоял, потом скрылся за углом, где была мини-кухня. Что там происходило, я предпочла не знать. Даже Иннар мог за столом изобразить нечто вроде манер, он учился держать приборы и пользоваться салфеткой. Но это только для вида. Мясо он глотал не жуя, и его рот в тот момент превращался в чудовищную пасть, от вида которой меня брала оторопь.

Потом Фирр вернулся в комнату, уселся на диван и уставился на меня. Не мигая. Я бы этот взгляд и затылком почувствовала, но стол стоял так, что я сидела лицом к дракону, поэтому было вдвойне неприятно.

– Дать тебе планшет?

Фирр озадаченно нахмурился. Я достала из сумки планшет и наушники, включила и магией перенесла их дракону на диван.

– Держи. Там нет выхода в Сеть, но есть фильмы, игры и парочка книг. Разберёшься.

Дракон и правда разобрался. Через полчаса, когда я отвлеклась от формул, он с интересом изучал наши с Иннаром фотографии. Ничего криминального – пара удачных селфи, немного видео на случай, если соскучусь и впаду в состояние ностальгической депрессии. Вчера я их раз сто пересмотрела.

– Фирр, это личное. Возможно, ты не заметил, но на этой папке стоял пароль. Это означает, что я бы не хотела, чтобы ты её смотрел. Закрой, пожалуйста.

Фирр улыбнулся – почти по-человечески, словно бы торжествующе. И превратился в Иннара.

Я ахнула. Впервые со стороны мне удалось увидеть, как работает драконья маска. Ничего удивительного, что драконовед доктор Юрд не понял, кто под ней. Даже мне, которая знала всего Иннара, от сколотой чешуйки на шее в третьем ряду до морщинок у глаз, когда дракон улыбался, пришлось бы непросто.

Ну тут Фирр ухмыльнулся, и волшебство рассеялось. Я сжала кулаки, но приказ прекратить всё ещё не отдала. И Фирр решил, что можно продолжать.

Он встал с дивана, по-прежнему улыбаясь, направился ко мне. И остановился, только когда я, с трудом сдерживаясь, предупредила:

– Подойдёшь ближе, и я тебя ударю.

Дракон замер, а браслет снова завибрировал, и от сладко-горького аромата дыма у меня закружилась голова.

– За что, госпожа? Ты же хотела помочь. Разве не это ты имела в виду?

Краешком сознания я понимала: сейчас он пробует взять верх, показать, кто хозяин положения, кто сильнее. Типичное поведение огненного дракона, Иннар о нём рассказывал, и умные книги я весь прошлый месяц читала. Нечему удивляться.

Но как же мне было обидно! По-детски сильно: ты идиот, зверь, чудовище безмозглое, я тебе помочь пытаюсь, а ты, тварь неблагодарная!..

– Ты не заметишь разницу, – добавил дракон. – Ты ведь уже её не видишь, госпожа.

Это стало последней каплей. Я удержала заклинание буквально на кончиках пальцев и зарычала на дракко:

– Да как ты смеешь?!

Он отпрянул, я нутром почувствовала его растерянность. А потом мне стало не до того: я разрыдалась.

Всё навалилось: питомник, драконы, практика, магическое истощение – не полное, но тем не менее – усталость и невозможность прижаться к тёплому, надёжному Иннару, удивительно быстро ставшему для меня необходимым. Всё это смешалось с жуткой обидой на тупого дракона, который себе только хуже делает – и ладно, но мне-то за что?

Тупой дракон видел плачущего мага наверняка впервые. Он вернул свой облик и сначала, кажется, уставился на меня, не шевелясь – не знаю, я была занята истерикой. Потом скользнул на колени и оказался у моего кресла ненормально быстро, текучим змеиным движением. В другое время оно бы меня испугало, но прямо сейчас мне море было по колено: а-а-а, моя жизнь ужа-а-асна… Короче, было не до того.

Сквозь слёзы я видела, как он подставил мне шею. На драконьем это значило: «Прости-прости-прости». И с тремя восклицательными знаками.

Потом дракон, наверное, сообразил, что я могу быть не в курсе, и пояснил на каэльском:

– Прости, госпожа, прости, не нужно, прости.

Без трёх восклицательных знаков, скорее всего, боялся испугать.

Я почувствовала, как он очень несмело, скованно, дрожащими от напряжения пальцами коснулся моей кожи в районе укуса. Тогда я вздрогнула и сделала очень глупую вещь – бросилась ему на шею. Мне это было нужно. Он был не тем драконом, но мне очень нужна была сейчас поддержка, а он очевидно пытался её оказать.

Я запуталась.

Он застыл и долго – я всё не успокаивалась – терпеливо ждал. Я хваталась за ворот его куртки, чувствовала горечь дыма, чешую – красную, а не золотую, – мне было очень плохо, но тоска наконец сменилась усталостью, и, всхлипнув последний раз, я отстранилась.

Дракон ошалело смотрел на меня.

– Прости. Ты просто рядом оказался. Обычно я держу себя в руках, это истощение, у меня тоже, не такое яркое, как у тебя. – Я посмотрела в красные змеиные глаза, сглотнула. И вдруг выпалила: – А ещё я скучаю, так страшно скучаю, это так мучительно, и я очень боюсь за него, он там один остался, если что, я не смогу помочь, а вдруг тот маг, с которым он остался, опекун, сделает ему больно, а… А… И вдруг он встретит свою настоящую пару, и что мне тогда делать, я, конечно, его отпущу, но это будет ужасно, просто ужасно, я очень-очень волнуюсь, боюсь и… Ой, прости!

Дракон медленно моргнул. Иннар тоже так делал, когда мне удавалось его огорошить, и он пытался прийти в себя.

– Прости, – повторила я. – Кажется, мне надо было выговориться. Кому-то.