Жена-попаданка для графа Зотова - Ольга Геннадьевна Росса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поняла, что разговаривать с ним бесполезно. Он пьян, не соображает, что мелет. Как вообще доехал на коне до поместья? Всё же Агат умное животное, сам, наверное, привёз хозяина.
— Спокойной ночи, — вздохнула я. Граф ничего не ответил, успев заснуть в считанные секунды.
И мне в голову пришла мысль проверить колено мужа своей магией, пока он спит, возможно, получится полечить. Попробовать точно надо.
Тихо подошла к кровати и заглянула в лицо графа, которое так и осталось нахмуренным. Видимо, он так привык к боли, что она не помешала ему заснуть. Или алкоголь притупил ощущения.
Я призвала магию в ладони, и на пальцах появилось серебристое сияние. Ещё раз взглянула на мужа — его грудь мерно вздымалась — точно спит. Положила ладонь на левое колено, еле прикасаясь к нему.
Магия прохладным потоком потекла в повреждённый сустав. Я почувствовала воспаление как следствие сегодняшних нагрузок, отчего Константина мучила боль. Но главная причина его хромоты оказалась серьёзной — неправильно сросшиеся после перелома хрящи. В будущем мужчину ждут куда более серьёзные проблемы, чем сейчас. Думаю, он и сам это прекрасно понимает.
Конечно, за один сеанс я не смогу полностью восстановить сустав, хотя чувствую, что справлюсь с этой непростой задачей. Но сегодня сниму воспаление и боль, чтобы облегчить страдания мужа.
Я долго проводила магическую терапию, пока не добилась нужного результата. Когда убрала руку, погасив магию, посмотрела на графа. Он по-прежнему спал, но его лицо стало более расслабленным и безмятежным, морщинка на переносице разгладилась.
Вот только как мне дальше лечить его? Не буду же я ждать, когда он напьётся в очередной раз. А когда он трезвый, спит очень чутко. Тем более скоро видеться будем только по выходным, служба в крепости никуда не делась.
Вздохнув, я невольно залюбовалась правильными чертами Константина. Вот что он там напридумывал себе? Калекой себя назвал. Любовников мне уже сулит. Не ожидала, что он так комплексует из-за своей ноги. Оказывается, завоевать сердце собственного мужа — та ещё задачка.
Глава 35. Извинения
Утром, как только проснулась и почувствовала, что готова к новому дню, я пошла во двор. Егор сидел возле конюшни и опять что-то чистил щётками. Увидев меня, он поспешно встал и поклонился.
— Доброе утро, Софья Андриановна, — улыбнулся конюх во весь рот и указал на табурет. — А я вас жду. Вот принёс для вас.
— Спасибо, Егор. Ставь ногу на пенёк, перевяжу, — я слегка улыбнулась в ответ на лучезарное приветствие парня и присела на табурет. — Вчера видела твои рисунки, мне Мария показала. Это правда ты нарисовал?
— Я, барыня, — смущённо опустил глаза конюх, задирая штанину до колена. — Вам не понравилось?
— Отчего же? Наоборот, очень даже понравилось, — принялась я разматывать бинты. — У тебя талант, Егор. Красками рисовать умеешь?
— Умею, только дорогие они. Закончились давно, — понуро ответил он. — Да и холсты надо хорошие, чтобы красками рисовать.
— Тебя кто-то учил? — не верилось мне, что он такой самородок.
— Да. Мой дядя, старший брат отца. Вы, наверное, не помните его, — задумался конюх. — Тимофею ваш батюшка вольную давно дал, когда узнал о его таланте к живописи. Отправил учиться в Москву. Сейчас дядя уважаемый художник. В Дивное приезжал пять лет назад, вот меня и подучил немного, пока тут летом пейзажи писал.
— Вот как, — удивилась я, стараясь не выражать лишних эмоций, а сама обрабатывала шов. — Нога хорошо заживает. А портрет мой маслом сможешь нарисовать?
— Смогу! С превеликим удовольствием, барыня. Только красок нет и холста. Да и старый мольберт мой поломался, — сник Егор.
— Не переживай. Отправим кого-нибудь в Омск, пусть купят для тебя самые лучшие краски, кисти, холсты и мольберт, — воодушевилась я. — Будешь художником, а не конюхом. В доме не хватает картин: пейзажей, натюрмортов, портретов. Справишься?
— Про пейзажи не скажу, а вот портреты мне любо рисовать, — немного замялся Егор.
— Вот и отлично. Начни с портретов: меня нарисуешь, Машу, Константина Александровича, матушку мою. Поговорю сегодня с мужем, чтобы деньги на материалы выделил и послал человека, который сможет всё это купить.
— Спасибо, Софья Андриановна, — глаза у конюха засветились от радости. — Давно я с маслом не работал. С превеликим удовольствием буду писать портреты.
Я закончила перевязку, сложила инструменты обратно в саквояж и пошла к дому. Солнце светило ярко, обещая ещё один жаркий день. Покосы, наверное, вовсю на лугах идут.
Откуда-то выскочил Гораций. Виляя хвостом, он припал к земле, ожидая от меня ласки. Я присела на корточки и не удержалась — погладила пса по брюху, которое он подставил под мою ладонь.
— Красавец ты мой, защитник, — ласково проговорила я, улыбаясь. За спиной послышались шаги и стук трости.
— Поневоле начинаю завидовать собственному псу, — раздался знакомый голос с нотками иронии.
Я подняла взгляд и нахмурилась, отвернувшись. Сегодня я обиженная жена. Пусть граф почувствует свою вину.
— В отличие от вас, Гораций ведёт себя достойно, — гордо ответила мужу. — И заслужил ласки.
— Значит, я не заслужил, — вздохнул Константин.
Я поднялась и гордо вздёрнула подбородок, посмотрев в лицо графа. Выглядел он хорошо и свежо, словно вчера и не гулял в кабаре.
— Нет, — обогнула его и направилась к дому. За спиной послышались шаги, и я удовлетворённо улыбнулась. Идёт.
В холле появилась кухарка и поспешила ко мне с вопросами.
— Барыня, когда завтрак подавать?
— Федосья, накрой стол на террасе минут через двадцать. На свежем воздухе аппетит лучше, — улыбнулась я женщине. — И всем скажи, что завтрак сегодня будет там.
— Отличная идея, дорогая, — поддержал меня муж, взяв меня под локоть, и тихо шепнул. — Я хочу извиниться и поговорить. Можно это сделать в вашей комнате?
— Хорошо, — я даже не взглянула на графа и гордо пошла к лестнице. Отлично, значит, он всё же чувствует свою вину передо мной.
В комнате Настасья делала уборку. Граф велел ей выйти, и она тут же беспрекословно покинула комнату.
Я же села в кресло перед окном
