Миллионы рождают власть - Алексей Шумилов

Дед указал рукой на внутреннюю дверь и добавил:

— Прошу вас.

В тренерской Баркер уселся за стол и указал рукой на стулья рядом:

— Располагайтесь, джентльмены.

Брюнет неторопливо уселся, верзила остался стоять.

— Что вас привело ко мне? — прямо спросил старый тренер.

— Через час, примерно, к вам приедет пара парней из Советского Союза. Они хотят потренироваться у вас в зале.

— Я знаю, — благодушно ответил Эндрю. — Уже разговаривал с их секретарем. Вы что-то имеете против?

— Наоборот, мистер Баркер, наоборот, — улыбка у Харриса напоминала оскал голодной акулы. — Пусть приезжают и тренируется. Но я хочу, чтобы ваши ребята как следует наказали этих самовлюбленных красных расистов.

— Расистов? — напрягся чернокожий.

— Да, — кивнул брюнет. — Эти сволочи ненавидят Америку и чернокожих. Мы по долгу службы слушали их разговоры. Они на людях притворяются дружелюбными и толерантными. Жмут руки, улыбаются. Но когда остаются одни… «Вонючие ниггеры, грязные мексикашки, чертовы янки», — самые мягкие эпитеты, которыми они награждают американцев. Проклятые коммуняки, они плюют на наши ценности, презирают США, и считают себя самыми умными и хитрыми. Двое из них, недавно приставали к черной девушке-горничной. Лапали её за задницу, пытались затащить в постель. Руководство скандал замяло, поскольку эти мрази, находятся в составе официальной делегации. А у нас сейчас дружба с Советами. Сами знаете: «Перестройка, Горбачев, Гласность». Девушка получила моральную травму и уволилась, а эти уроды даже не понимают что натворили. Недоумевают, почему такие проблемы из-за этого, как они говорят, «черного животного».

Тренер помрачнел. Насупил лохматые седые брови, поджал губы, на скулах заиграли желваки.

— Вы можете подтвердить свои слова доказательствами? — проскрипел он.

— Запросто, — улыбнулся федерал. — Вот показания девушки.

На столе возникла, вынутая из портфеля, пачка бумаг.

— Вот запись, где они обсуждают инцидент с горничной. Правда, там по-русски, вы все равно ничего не поймете.

Сверху бумаг легла черная аудиокассета.

Старик взял бумаги, пробежался глазами по строчкам текста, скривился и брезгливо отшвырнул стопку на стол.

— Уберите эту гадость, — Эндрю выглядел так, будто одним махом проглотил лимон.

— Я выкину этих ублюдков пинками из зала. Пусть подавятся своими гребанными деньгами, проклятые комми, — выдохнул он.

— Этого делать не надо, — заявил брюнет. — Их нужно наказать. Пусть ваши парни как следует надерут этим уродам задницу в спаррингах. Для начала. А потом уже, если вы захотите, можете выпнуть их из зала. Пусть валят отсюда ко всем чертям, побитые как собаки…

Через двадцать минут довольные «федералы» вышли из зала и неторопливо двинулись к сверкающему черным лаком «шевроле блейзеру». Брюнет пакостно ухмылялся, предчувствуя грядущее развлечение. Здоровяк, наоборот, выглядел серьезным и явно о чем-то напряженно думал.

— Вы, конечно, хорошо все придумали, мистер Моррис, — начал издалека он.

— Естественно, — усмехнулся брюнет. — Планирование оперативных комбинаций — моя работа. И была моей, в то время, когда ты Френки ещё учился и входил в сборную колледжа по вольной борьбе. Несколько листов бумаги, написанных нашим сотрудником, имитация разговора русских нашими слухачами и старый нигга уже готов своими руками порвать гостей на мелкие клочья. Впрочем, я был уверен, что кассету он даже слушать не станет, и как всегда оказался прав. Хотя, даже если чудом среди его боксеров оказался советский эмигрант, мы бы ничего не потеряли. Все сделано качественно, хоть и на скорую руку. Теперь им хорошо начистят рожи. А мы посмотрим и проанализируем отличную запись со скрытых камер, спрятанных в спортивной сумке и папке, любезно разложенных старикашкой в разных углах зала. Что самое замечательное, старый болван будет думать, что выполняет наше задание, и одновременно наказывает советских дегенератов за оскорбление черных.

— Мистер Моррис. Вы уверены, что все пройдет как по маслу? — уточнил он. — Я видел этих русских. Они не производят впечатление дохляков. Может серьезная бойня получится, с непонятным результатом.

— Уверен, — твердо ответил брюнет. — Да какими они ни были, наши профи раскатают этих несчастных любителей в одну калитку.

— А если этот старый хрыч что-то заподозрит? Вы видели, как он на нас сперва смотрел, — не сдавался молодой.

— Поверь, Фрэнки, не заподозрит, — покровительственно усмехнулся брюнет, открывая дверцу внедорожника. — Я разбираюсь в людях и знаю, на какие точки давить. Все черные двинуты на борьбе с расистами. У них это в подкорке сидит. Им любую херню расскажи, зайдет без вопросов. Сейчас этот старый дурак пылает гневом и предвкушает, как накажет этих мерзких советских говнюков, за отношение к ниггам и попытку изнасилования жирной жопы черной сучки.

— Дай бог, мистер Моррис, — ухмыльнулся верзила. — Дай бог.

Бруклин. Зал Глиссона. Ещё через сорок минут

Работать с Майклом Адамяном было одно удовольствие. К нашему приезду все документы были приготовлены для подписания. Мы быстро поставили свои подписи, уточнили несколько рабочих вопросов, заплатили в банке авансовый платеж за офис, получили ключи от мистера Вильямса, любезно заверившего, что сегодня вечером завершится перевоз последних вещей и документов, а завтра с утра офис в нашем полном распоряжении. По дороге в зал, заехали в магазин «Бруклин Файт Шоп», купили шлемы, ракушки, спортивную форму, огромные шестнадцатиунцовки «Эверласт». Не удержались и прикупили в придачу по паре легендарных мексиканских «Клето Рейес», широко используемых боксерами-профессионалами во всем мире. Перчатки ручной работы, жесткие и невероятно удобные. Весили они десять унций. Как мне пояснил улыбчивый продавец, они идеально подходят для нас с Олегом. Легковесы дерутся на ринге в восьмиунцовках, более тяжелые боксеры, начиная со средневесов, используют такие перчатки.

Последней нашей покупкой были две спортивные сумки «Эверласт», куда мы и погрузили приобретенную форму и перчатки. Обошлось нам это все в тысячу двести с лишним долларов.

Олег сиял от радости, как лампочка Ильича в темной крестьянской избе. Прижимал к себе сумку, отказываясь ставить её на пол. Напоминал папуаса, которого «белые господа» милостиво одарили ниткой стеклянных бус. Что я ему и заявил, под ржание Сани. Тем более, в Москве у него уже была форма «Адидас» и любительские перчатки той же фирмы. Но видимо, магия настоящих американских «Рейеса» и «Эверласта» оказалась сильнее…

Зал встретил нас глухим стуком ударов и цоканьем скакалок. Я огляделся. Ринги, разнообразные груши и мешки на любой вкус. В углу на специальном постаменте сложены скакалки, небольшие гантели и другие боксерские принадлежности. В зале сосредоточенно колотят по лапам, дубасят мешки, прыгают на скакалках, спаррингуются на ринге чернокожие, мулаты, белые. Даже одного азиата заметил. Большинство профессионалы. Я даже замер на несколько секунд, любуясь отточенными быстрыми движениями, молниеносными многоударными комбинациями под разными углами, защитой корпусом, идеально отработанными подставками перчаток, нырками и