Камчатские экспедиции - Витус Беринг

22 июня он пришел в другую бухту на 38°23′ северной широты. Здесь к его борту причалили два рыбачьих судна и доставили немного свежей рыбы, риса, большие листья табака, соленые огурцы и различные другие предметы питания. Рыбаки не соглашались продавать эти припасы, а выменивали их у матросов на различные мелочи и, по рассказам, держали себя вполне честно и пристойно.

Капитан Шпанберг достал у них также несколько японских дукатов, которые он, вероятно, выменял у них на русскую или другую европейскую монету. Эти дукаты имели четырехугольную форму, только слегка удлиненную, и были покрыты какими-то восточными, неизвестными знаками.

Их вес равнялся семи десятым русского червонца, а золото, как передают, было весьма высокой пробы. Наибольшее желание купить или сменять они, по-видимому, проявили относительно сукна и полотняного платья, а также относительно синих стеклянных бус. На другие мелочи они не пожелали обратить никакого внимания, хотя им неоднократно их показывали.

Из рапорта Витуса Беринга

1741 г., апреля 17.

«18 числа (июня 1740 г.)… на берегу видел четыре великие деревни строения каменного, кругом того жилья усеяно хлебом, места по тем берегам каменистые, и на тех камнях растет великий лес, а какой, того признать было невозможно…

(22 числа)… приезжали к нему, Шпанбергу, на лодках с тех японских берегов рыболовы, на которых многие были на судах его, Шпанберговых, и привозили рыбу камбалу и прочие большие и малые рыбы, и оных потчивал он, Шпанберг, вином и, желая, чтоб больше приезжало японцев, того для расцветил судно свое флагами и гюйсами. Тогда уже приехали с берега на лодках к нему, Шпанбергу, многие японские жители и привезли пшено сорочинское, огурцы соленые, и редис большой, и табак листовой, и прочие овощи и вещи, у которых он брал, в чем им была нужда, и за то дарил их и принимал со всякой дружеской лаской, которое его угощение и подарки принимали они со всякой учтивостью, и кто что примет, то все прижимали своими руками к грудям…

А лейтенант Вальтон рапортом объявил… 19 числа (июня 1740 г.) звали его, Вальтона, на берег, чего ради послал он ялбот и на нем штурмана Казимирова с квартирмейстером и 6 человеками солдат для привоза воды… Увидя на ялботе порожние две бочки, взяли они, японцы, и понесли к одному двору, и налили полторы бочки водою, и принесли возвратно на ялбот, а он, штурман, между тем временем пришел в тот же дом, где воду наливали, и хозяин того дома встретил его у дверей изрядно со всякою учтивостью, и ввел в свои покои, и, посадив, потчивал его и бывших с ним служителей виноградным вином из фарфоровой посуды, и поставил ему закусок: шепталу [абрикосы или персики] моченую, будто в патоке, и редис резаный…

Жители той слободы имеют в домах чистоту и цветники в фарфоровых чашках, также и лавки в домах с товарами, в которых видел он пестряди бумажные и шелковые…»

Их суда капитан Шпанберг описывал нам следующим образом. Рыбачьи суда все имеют плоскую корму и очень заостренный нос. Ширина их равна четырем с половиной — пяти футам, длина около двадцати четырех футов. Рулевое весло вставляется сверху так, что когда им не пользуются, его можно убрать внутрь лодки. Более крупные суда имеют по два весла, по одному с каждой стороны в корме, совершенно кривой формы.

Веслами они работают всегда стоя и продвигаются под веслами очень быстро. В этих судах устроена также палуба, под которую они складывают свои вещи и припасы, когда выходят на рыбную ловлю, а на самой палубе устроен небольшой очаг, на котором они готовят себе пищу. Удалось заметить также, что на этих судах вместо железных уключин и крюков имеются лишь медные, якоря же, вроде наших четырехлапых кошек, изготовлены из железа.

В ночное время суда обычно становятся на якорь у своих берегов. На следующий день Шпанберг вблизи своей корабля видел семьдесят девять таких же судов. Японские боты, заостренные как с носа, так и с кормы и применяемые для перевозок между близлежащими островами, гораздо больше этих судов по размерам, вмещают много людей и хорошо идут под парусом, но лишь по ветру.

О самих японцах, их внешнем виде и телосложении Шпанберг сообщает следующее: японцы обычно невысокого роста. Иногда, правда, попадаются отдельные люди и среднего роста, но очень высоких людей удается встретить крайне редко. По цвету волос они брюнеты, с черными глазами. На голове довольно густые черные волосы.

Половина головы выстригается наголо, а на другой половине волосы зачесываются сзади совершенно гладко, смазываются клеем или жиром, затем заворачиваются в белую бумагу и нижний конец их коротко остригается. У маленьких мальчиков на середине головы волосы выстригаются в виде четырехугольника, размером в полтора или два дюйма, а остальные волосы зачесываются, как у взрослых.

Носы у них небольшие, плоские, но не настолько плоские, как у калмыков; остроносые же встречаются между ними очень редко. Они носят широкие одежды, укрепляемые поясом, с широкими рукавами, вроде европейских шлафроков, но без воротников. Сколько их ни было видно, все ходили без штанов и босиком и закрывали или перевязывали бедра повязкой из шелка или полотна.

Незадолго до ухода корабля к борту причалила большая шлюпка, в которой, помимо гребцов, находилось четыре человека, немного лучше одетых, а именно: в вышитую как по плечам, так и по подолу одежду; по-видимому, это были более знатные люди. Этих посетителей капитан Шпанберг пригласил к себе в каюту.

Войдя, они поклонились до земли, а сложенные ладонями руки подняли выше головы, затем они остались стоять на коленях, пока капитан Шпанберг не заставил их встать. Их угостили водкой и обедом, и они охотно съели его с очевидным аппетитом.

Затем капитан Шпанберг показал им морскую карту этого района, а также глобус, после чего они знаками пояснили, что их страна называется Нифония, а не Япония, и сообщили также о других островах, называя их Маема, Сандо, Сангар, Нотто и еще по-разному; эти острова они показали пальцами на карте.

Уходя из каюты, они снова поклонились до земли так же, как они сделали при входе в нее; как можно было заметить, они были весьма признательны за угощение, полученное у капитана Шпанберга. Шлюпки, которые доставили их в первый раз, вернулись вторично и привезли различные мелочи на продажу или для обмена на русские вещи. Между прочим там был кусок картона такого сорта, какого нигде до этого не приходилось видеть.

Капитан Шпанберг пробыл несколько дней вблизи берегов Японии и получил достаточные доказательства, что эта земля — действительно Япония. Об этом можно было судить по множеству японских судов, вид которых хорошо известен из прежних описаний, по полученным им японским монетам, также соответствующим прежним описаниям, и, наконец, по заявлениям всех встреченных людей, что они находятся действительно в Японии.