Движимые - Кристи Бромберг

чем положить на язык пушок сладости. Закрываю глаза и разыгрываю наслаждение этим вкусом. Когда я открываю их вновь, глаза Колтона потемнели, челюсть стиснута от разочарования и желания — именно та реакция, которую я искала.

Приближаюсь губами к его уху, специально воздерживаясь от любого другого касания моего тела к его, мой соблазнительный шепот только для его ушей.

— Эй, Ас. — Он смотрит на меня и выгибает бровь. — На мне нет трусиков. — Я ухмыляюсь. Он шумно втягивает воздух в знак признания, прежде чем я, покачивая бедрами несколько больше, чем обычно, отхожу от него.

Неведение ему не повредит, думаю я, когда представляю себе белые хлопчатобумажные трусики под своими Левисами.

ГЛАВА 15

Колтон смотрит на меня, слушая, как его специалист по рекламе дает указания по вечернему мероприятию. Мы мчимся по Лос-Анджелесу на лимузине, направляясь на благотворительный вечер. Это первое из нескольких мероприятий на ближайшие недели, где мы с Колтоном будем вращаться, официально продвигая совместное предприятие наших компаний, и, надеюсь, привлечем кого-нибудь из присутствующих к спонсорской программе автомобильного заезда.

Невозмутимо смотрю на него, напевая «Герой/Героиня», приглушенным фоном доносящуюся из динамиков. Вбираю в себя всего его, ставшим для меня настолько близким, настолько вызывающим привыкание, просто всем, за такой короткий период времени. Он такой эффектный в строгом смокинге — одежде, которую, как он уже несколько раз признавался, ненавидит — и я не могу перестать думать, какая же я счастливица. Его лицо вновь гладко выбрито, и все же даже без привычной щетины он по-прежнему излучает ауру беспечного плохого мальчика.

Ее он источает, независимо от того, во что одет. Сегодня Колтон выглядит еще сексуальнее, потому что я знаю, под его изысканной внешностью скрывается безрассудный бунтарь.

Колтон снова смотрит на меня, чувствуя пристальный взгляд, и непристойная ухмылка расплывается по его губам. Его глаза встречаются с моими, и я знаю, что он так же сильно, как и я, жаждет почувствовать касание нашей обнаженной кожи. Оставшаяся часть недели с момента поездки на картинг была заполнена соблазнительно поддразнивающими электронными письмами и сообщениями, подробно объясняющими, что мы хотим сделать друг с другом, как только этот вечер закончится. Мой Бог, мужчина одними лишь словами может заставить женщину испытывать желание, жаждать, вожделеть так — и, вероятнее всего, умолять, если это займет слишком много времени — как я никогда не знала может быть. Но я вполне уверена, что неудовлетворенное желание исходит с обеих сторон, начиная с того момента, как он с шипящим звуком втянул в себя воздух, когда я открыла ему дверь в своем сексуальном красном платье.

— Хорошо, мы будем там примерно через пять минут. Я выскочу до вашего выхода и встану на место, пока машина объедет вокруг квартала, — говорит Чейз, глядя на нас обоих поверх своих очков в черной оправе. Прижимаю руку к животу при мысли, что меня будут фотографировать на красной дорожке перед всеми этими людьми. Уф! Думала, я буду исполнять малозначительную роль. Не знала, что это будет полноценный голливудский раут с вопросами от прессы. Реклама пойдет на пользу благотворительности, но не могла бы я просто прокрасться через заднюю дверь и избежать внимания?

Очевидно, такой вариант невозможен, если я с Колтоном.

Он тянется ко мне и сжимает мою руку.

— Не надо так нервничать. — подмигивает он мне. — Я тебя прикрою.

— Этого то я и боюсь. — ухмыляюсь я ему, наши глаза говорят за нас. Клянусь, я вижу треск электричества в воздухе, когда сексуальное напряжение наполняет лимузин. Чейз опускает голову, ее щеки краснеют при нашем молчаливом, но очевидном словесном обмене.

— Ну, вот и моя остановка, — бормочет она, собирая документы, Колтон поглаживает мою ладонь большим пальцем.

— Спасибо, Чейз. Увидимся через несколько минут, — говорит он ей, не отрывая от меня глаз.

Как только дверь лимузина захлопывается, Колтон перемещается и прижимает меня к заднему сиденью. Его рука запутывается в моих распущенных кудрях, и я выгибаю грудь, жаждая почувствовать на себе тепло его тела, но он останавливается в сантиметре от моего лица. Мои губы раскрыты, дыхание учащается, когда я смотрю ему в глаза. Молчаливая мощь зеленых вспышек обезоруживает меня.

Раздевает.

Разжигает.

— Ты хоть представляешь, сколько раз на этой неделе я хотел сделать это с тобой? — он так медленно опускает свои губы к моим, едва касаясь, что заставляет меня стонать от отчаянья.

— Колтон, — умоляю я, когда его губы отступают, оставляя мое тело фокусироваться исключительно на медленном скольжении его руки вверх по моим ребрам, останавливаясь чуть ниже груди, прежде чем совершить медленный спуск вниз. Издаю прерывистый вздох, его губы приподнимаются, а в уголках глаз залегают морщинки.

— Тебе что-то нужно? — шепчет он у моих губ, осторожно тянет за волосы, обеспечивая доступ к шее. Медленно скользит языком вниз, четко вырисовывая предвкушение, которое мы наращивали последние пару дней, но я так одурманена желанием, что просто хочу, чтобы он оказался внутри меня. Сейчас же. Чтобы заполнил пустоту, жаждущую его.

— Да. Мне. Нужен. Ты. Колтон. Во. Мне. Сейчас. — прерывисто дышу, задыхаясь, когда он языком обводит мое декольте.

Его низкий и гортанный смех наполняет мои уши, разжигая огонь желания, пока его язык не покидает мою кожу. Открываю глаза, глядя на него из-под век, тяжелых от желания, обнаруживая его пристальный взгляд.

— Ты ведь не думала, что отделаешься — или, точнее, я позволю тебе отделаться — так просто, не так ли? — ухмыляется он, и я вижу веселье, пляшущее в его глазах. Вот дерьмо! От желания мое тело уже и так натянуто, как струна, так, что дальше некуда. — За эту неделю из-за тебя у меня яйца посинели, и, полагаю, что посеешь, то и пожнешь. — ухмыляется он. — Говоря твоими словами.

Как бы я ни хотела гордиться тем фактом, что он признался, как я успешно сводила его с ума, знание о том, что моя жажда не будет утолена в ближайшее время, заставляет меня стонать от разочарования. При этом звуке улыбка Колтона только делается шире, а я сужаю глаза в ответ на озорство в его взгляде.

— Ты медленно убивала меня всю неделю, Райли, своими маленькими намеками… маленькими поддразниваниями… и поэтому пришло время показать тебе, каково это.

Ох, черт возьми! Серьезно? Что у него на уме?

— Я знаю, каково это, — пытаюсь придать этим словам особое значение, но преуспеваю лишь в том, чтобы сказать это с придыханием. Отчаянием. — Твоя ответная реакция делала то же самое со мной.

Он нежно целует мою шею, прокладывая