Во власти демона - Валентина Игоревна Колесникова

было свое дело, небольшая фабрика по производству эксклюзивной мебели. Мы сотрудничали с иностранными фирмами. По тем меркам я мог смело назвать себя миллионером. Красивая жена, как с обложки модного журнала, сын отличник, которого боялись в школе. Он у меня каратист, первые места всегда занимал. Я думал, что жизнь удалась, а потом жена подмешала мне какую-то отраву. Когда я истекал кровью и слюной, задыхаясь на полу, она позвонила не в скорую, а моему лучшему другу. Забавно, да? Прям детективный сериал. После смерти я не мог оставить ее, словно что-то держало — ненависть чувство сильное, поглощающее разум. Не видел я никакого света в конце туннеля, и никакие ангелы не пели божественные песни — я видел лишь ее. Ее и своего бывшего друга. Они хорошо устроились на моем деле, которое я поднимал с самого нуля. Жили в свое удовольствие, гуляя на мои миллионы и смеялись над тем, каким я был идиотом. Единственный, кто горевал обо мне — это мой сын. Он ушел из семьи, подозревал мать в содеянном. Сейчас учится в институте, хотя может уже закончил…

— Значит тот ураган как-то связан с переходим из этого мира в ваш, — прошептал я, тоже пододвигаясь к огню, — и кто-то искал Софию, но для чего?

— Это уже не ко мне вопрос. Точно могу сказать, что она человек, магией не владела и вела совершенно обычный, скучный образ жизни.

Наступило молчание, которое на этот раз всем было необходимо. Софии — принять истину, Совести — осознать ошибки, а мне все как следует сопоставить.

Тот ураган — и так было понятно, что это не простое природное явление, но даже Томас не смог найти источник, который его вызвал. Предположим, это был враг из моего мира. Получается, он искал кого-то и этот кто-то София. Но почему? Он знал, что она — Мира? Если это так, то все очень плохо. Кому-то нужно управление моим телом, но зачем? Хотя в принципе вариантов много — хотя бы для того, чтобы использовать мою силу и стереть с лица земли всех врагов моего врага, настроив людей и остальные расы друг против друга. Возможно такое? Безусловно.

— Леви, — голос Софии казался слабым. После перехода ей было плохо. Я смотрел на нее и видел, как ее глаза теряют свою черноту, как чужая душа отпускает ее тело, позволяя наконец владеть собой. Девушка тут же прижалась ко мне, свернулась калачиком и тряслась, словно осиновый лист, — когда в этом мире наступило перемирие, и тебя и Миру считали очень сильными, верно? Считали, что вы двое точно сможете повлиять на ход этого самого перемирия и навредить планам врага. На вас многие надеялись, так?

— Так, — тихо кивнул я, обнимая Софию еще сильнее, — к чему ты ведешь?

— К тому, что если меня убить, то власть над тобой получит враг. И твоими руками он окончательно все разрушит, верно? Он уничтожит ту возможную надежду, которая еще осталась в этом мире. Просто подумай, кому-то пришлось преодолеть пространство для того, чтобы найти тебя и ту, что уже была мертва. Значит не все так гладко, как хотелось бы врагу. Значит кто-то сопротивляется, испытывает надежду и единственный, кто может эту самую надежду отнять — ты и Мира.

— Отчасти она права, но теперь есть еще один важный вопрос — где Гест и почему мы не в плену? Насколько я помню из всяких книг о приключениях, таким вот телепортом направляют прямиком в пекло или в темницу, а мы сидим в разрушенном доме, не пойми где.

— В темницу попал Гест, потому что первый упал в портал, — пояснил я, — а мы пошли грузом сверху. Да и магия порталов нестабильна, с ней нужно быть очень аккуратным, она не рассчитана на такие расстояния. Геста нужно найти в любом случае, даже если он окажется мертвым. Никто из другого мира не должен остаться в этом мире — мироздание может банально треснуть, лопнуть и история изменится бесповоротно.

— А может ничего не изменится, может он жив, косит головы направо и налево, тельца отдельно от головушек складывает и издает победный клич… Мечты-мечты…

— К сожалению, эти мечты не осуществимы, — я медленно покачал головой, чувствуя усталость во всем теле, — этот мир покажется ему адом. Тут магия совсем иного рода и если у себя дома он считался сильным магом, то здесь его даже на службу не примут. У него нет ни единого шанса и я искренне надеюсь на то, что наш маг включит свои мозги и не пойдет напролом.

За окном возник раскат грома, от силы которого все невольно вздрогнули. Я и забыл, какими могут быть грозы. Дождь за окном лишь усилился, он барабанил по крыше как пули по бронированной машине, казалось еще немного и они пробьют защиту. В щели и проломы протекала вода, но до нашей стоянки она не доходила — стекала в погреб, который почти был полон водой с примесью грязи и какой-то гнили.

Запах в доме стоя неприятный, но благодаря сильному дождю он быстро растворился среди ароматов леденящей душу свежести.

Внутри меня словно все обледенело. Я прожил в другом мире десять лет, не представлял, что когда-либо вернусь на родину и честно говоря не питаю ни малейшего интереса к тому, что здесь происходит. За многие годы выживания на улицах города, среди постоянных драк и бесконечных войн, я мечтал о простой тихой жизни, которую у меня отняли. Защищать этот мир? Не хочу. Отнимать место правителя? Не хочу. Я просто хочу спокойствия, я просто хочу, чтобы меня никто не трогал.

За разбитыми окнами промелькнула яркая белая вспышка — множество молний словно изрезали небо на неровные части. Они возникали снова и снова, сопровождаемые раскатами грома.

Вскоре дождь прекратился — он просто перестал лить, как будто его и не было вовсе. София к этому моменту заснула, ее одежда успела высохнуть и девушка все время держала меня за руку.

Ладони такие мягкие и нежные, ее тонкие пальцы казались слабыми и хрупкими. Кто она такая? Если Совесть говорит правду, если их объединение чистой воды везение, то как… как это возможно, чтобы после смертельных ран ее тело восстановилось? Причина в ее крови или в сорванных барьерах? В прошлой жизни она была… кем она могла быть? Оборотнем? У них отличная регенерация, но… но миров бесконечное множество, где гарантия, что ее позапрошлая жизнь вообще из этой параллели? Какой-то дурдом!

— Как ты выжила тогда? — мой шепот был очень