Знак купидона - Рейвен Кеннеди

– Тащи сюда свой зад, демон.

– Знаешь, для того, кто, цитирую, «ненавидит меня», ты ужасно много говоришь о моей заднице.

– Ты когда-нибудь просто молча сделаешь, что тебе говорят?

– Я разговариваю с другими людьми всего около недели, так что… нет.

Он рычит на меня вполголоса.

– Силред! Займись ей.

Силред кивает и убирает копья, прежде чем подойти. Он уже вспотел, но потный и без рубашки он выглядит довольно сексуально. Силред ждет меня у полосы препятствий, и, когда я подхожу к нему, я оглядываюсь через плечо и вижу, что Ронак наблюдает за нами со скрещенными руками.

– Ладно, – шепчу я. – Просто веди себя естественно. Притворись, что я сказала что-то смешное, и начинай смеяться.

Он просто моргает, смотря на меня.

– Хорошо, и так сойдет. Теперь я перепрыгну через первое препятствие, и когда я подам тебе сигнал, притворись, что я сломала лодыжку или что-нибудь еще, и беги спасать меня. Тогда мы оба можем вернуться в хижину и расслабиться, объедаясь целый день, пока эти придурки тренируются. Как тебе план?

Его губы дергаются, он смотрит мне через плечо и кричит:

– Эверт!

Тот бросает свой самодельный меч и неторопливо подходит к нам с ухмылкой на лице.

– Не можешь с ней справиться, Музыкант? Не волнуйся, – говорит он, хлопая Силреда по спине, – я возьму ее на себя.

– Музыкант? – спрашиваю я.

– Ну, знаешь, из-за его способности.

– Ха.

– Пойдем, Чесака. Ты будешь проходить полосу препятствий со мной.

– Эх, – я тяжело вздыхаю, – а это обязательно?

Он продолжает вести меня вперед.

– Взгляни на это с другой стороны. Ронак считает тебя бесполезной, неопытной слабачкой, которая в итоге окажется на плахе. Докажи, что этот козел ошибается.

Ладно, его подбадривающая речь намного лучше, чем у Ронака.

– Хорошо.

– Вот это моя девочка, – он мне подмигивает.

Его девочка? Мой желудок переворачивается и начинает писать «миссис Эверт» в своем дневнике. Мне приходится напомнить ему, что мы должны казаться недоступными и что меня внесли в их список «Никакого секса» из-за всей этой истории со связью стаи.

Полоса препятствий состоит из шести частей. Первая часть – ряд бревен, выставленных друг за другом: их нужно перепрыгивать. Затем – деревянная конструкция под наклоном, по ней нужно взбираться, цепляясь за углубления в дереве. С ее вершины нужно спрыгнуть на землю, а потом проползти на животе под кучей перекрещивающихся веревок. Дальше – дерево со свисающими с него канатами, чтобы можно было взобраться наверх. И последние два препятствия – доска для тренировки равновесия и грубая лестница: с одной стороны залезаешь на нее, а с другой спускаешься. Только так можно добраться до финиша.

В двух словах: полоса выглядит как настоящая пытка.

Эверт делает глоток воды из бурдюка, и я смотрю, как его кадык двигается вверх и вниз под темной бородой. Когда он заканчивает и вытирает рот предплечьем, то замечает мой взгляд и подмигивает, прежде чем бросить бурдюк мне.

– Давай пей, Чесака. – Я так и делаю, прекрасно осознавая, что недавно его рот был на том же самом месте. Когда я допиваю и опускаю бурдюк, он ведет меня к началу полосы.

– Постарайся не отставать.

– Ха, я точно обгоню тебя, – говорю я, и он усмехается.

– По моему счету. Три, два…

– Один! – кричу я, прерывая его.

Я мчусь вперед как можно быстрее, перепрыгивая через одно бревно за другим. Он кричит мне, что я жульничаю, и моя улыбка становится шире. Мне даже удается перепрыгнуть все бревна, не споткнувшись. Настоящее купидонское чудо.

Когда я добираюсь до импровизированного скалодрома, Эверт следует за мной по пятам. Я засовываю ноги в различные выемки в дереве, пока лезу вверх, и впервые мои босые ноги действительно помогают, ведь мне проще цепляться, чем Эверту в его толстых ботинках. Как только я достигаю вершины, то спрыгиваю вниз, используя крылья, чтобы мягко приземлиться.

Эверт обгоняет меня, когда мы бежим к следующему препятствию, поэтому мне приходится смотреть ему в спину, пока мы ползем на локтях и животах по мягкой грязи.

– Перестань пялиться на мою задницу! – кричит он через плечо.

– Я не пялюсь! – еще как пялюсь. – Тем более на твою задницу не так уж и приятно смотреть, – на нее очень приятно смотреть.

Как только мы с Эвертом проползаем под последней веревкой, тут же вскакиваем на ноги. Перед нами возвышается огромное дерево, с самой вершины которого свисают канаты. Эверт хватает первый канат, я же обхожу дерево сбоку и хватаю другой.

Используя внушительную силу своих рук, на которых впечатляюще выпирают мышцы, он без усилий подтягивается до самого верха, касаясь ствола рукой, прежде чем соскользнуть вниз. Я все еще болтаюсь в самом начале.

Как бы я ни старалась, я не могу подтянуться. Сила моих рук равна абсолютному нулю. Я пытаюсь использовать ноги в качестве рычага, но ничего не получается. При каждой попытке я падаю обратно, поднимаясь от земли не больше чем на пару метров.

Вместо того чтобы продолжить полосу препятствий, Эверт встает у меня за спиной.

– Ну же, Чесака. Ты можешь лучше.

Я сдуваю прядь розовых волос с лица и встаю, затем снова хватаюсь за веревку, игнорируя жжение в ладонях, и пытаюсь подтянуться. Мои руки начинают дрожать, потом мои силы иссякают, и я снова падаю. В этот раз я не шлепаюсь на зад, потому что меня ловит Эверт.

– Хм, мы поработаем над этим, – говорит он, положив руки мне на талию.

– Не могу дождаться, – сухо отвечаю я. Он отпускает меня и шлепает по заднице, заставляя взвизгнуть.

– Нечего болтать. А теперь тащись к следующему препятствию.

Я бегу дальше, вставая на очень тонкую доску для равновесия. Мне приходится сосредоточиться, чтобы аккуратно ставить одну ногу перед другой, но я продвигаюсь медленно и почти сразу же падаю с нее. Я пытаюсь использовать крылья для равновесия, но в итоге из-за них я раскачиваюсь еще сильнее, потому что они ужасно большие и тяжелые.

Эверт заставляет меня начинать с начала каждый раз, когда я падаю. Мне приходится пройти по доске шесть раз, прежде чем мне удается закончить путь, не упав. Ходить по прямой намного тяжелее, чем кажется.

Последнее препятствие – лестница. Я взбираюсь по одной стороне и спускаюсь по другой, мышцы на ногах и руках дрожат от напряжения. Когда я добираюсь до низа, я практически падаю поперек веревки, которая отмечает финишную черту. Эверт подходит ко мне, засунув руки в карманы, будто он просто вышел на приятную, неторопливую прогулку, пока я дышу так тяжело, будто сейчас умру.

– Я