Дважды рожденный (СИ) - Антон Юрьевич Перунов

повреждениям и утечке смертельной дозы радиации, — согласился с его рассуждениями наемник. — Что предлагаешь?

— Роза без брони серьезной. Ее надо подальше запрятать и пусть постарается хотя бы разок, зато наверняка, попасть. Большего не требуется. Остальных мы возьмем на себя. К слову, Тору, ты ведь с «Шершнем» знаком?

— Это мое оружие… — холодно отозвался рахдонит.

— Было, — спокойно поправил его Март. — Плазма жарит знатно. Только последнего фрага она почему-то не взяла, он свалился в дыру… Чего так, что скажешь?

— Ее радиус поражения всего один метр. То есть сфера два метра в диаметре — зона тотального уничтожения, а вот за ее пределами все как обычно, ЭМИ, ударная волна, вспышка сверхяркого свечения и если есть, то разлет поражающих элементов.

— Понятно. То есть этот хмырь успел немного отклониться и потому не сгорел, как свечка? Да, в бою всякое бывает… Если вернется, добьем.

— Я уверен, что повредил ему батарею, так что он уже не боец.

— Принято. Хватит болтать, давай по местам расползаться.

Само помещение энергетического отсека состояло из двух зон. Собственно атомного блока — большого цилиндра правильной формы, закрепленного на восьми очень массивных балках и окруженного широким парапетом для непосредственного доступа. Общее пространство занимало четыре пятых внутреннего объема. Все остальное оказалось упрятано под палубный настил.

Прямо под реактором, ниже уровня пола находился главный генератор. Там же, спрятанные под панелями, проходили многочисленные магистрали, и размещалось оборудование. Кольцевой холл с пультами управления и контроля бубликом тянулся вдоль стен.

— Роза Алексеевна, давай прямо наверх, на крышу. И прикинься ветошью. А главное, никаких датчиков и прочих лазеров не включай, тебя сразу засекут. Лежи, наблюдай в пассивном режиме. Тору, какую половину выбираешь? Правую? — рахдонит согласно кивнул, — Не вопрос. Моя слева от входа. По местам, и ждем.

Март выломал несколько столов и притащил пару диванчиков, свалил в некое подобие бруствера или баррикады. Защитить она не могла, зато давала возможность относительно скрытно передвигаться или хотя бы не мгновенно попасть в кольцо вражеских прицелов.

Закончив с этим, он сдернул бронежилет с убитого рахдонита и, на секунду высвободив руки и голову из БСК, вытянул из нагрудного кармана котенка. Усадив его перед собой, снова застегнул бронекостюм.

— Курсант, тут такое дело, — глядя в светящиеся в потемках зеленые глаза, пояснил он ушастику, — не знаю, как оно там все обернется, но чую, бой будет очень горячий. Зачем тебе рисковать, малявка? Сиди тихонько. Глядишь, все и обойдется. Пожелай мне удачи, рыжик!

— Мяв, — негромко, но как-то очень твердо и решительно пискнул мурлыка, деловито оглядываясь по сторонам.

— Все, разговор окончен, лезь в броник. И чтобы никуда!

Везение не бывает бесконечным. Или это уже форменное шулерство перед небесами… Атака началась с подрыва сразу четырех кольцевых зарядов взрывчатки. Крупные куски внешней оболочки энергоблока с грохотом повалились внутрь в облаке дыма и пыли. Легкие осколки с шумом просвистели и осыпались каменным дождем. И сразу вслед за ними через проломы в зал влетели дроны. Десять мелких, юрких воздушных машин. Восемь из них несли на себе взрывчатку, еще два вели разведку. Вычислить объекты атаки их оператору не составило труда.

Действовать пришлось просто мгновенно. На подумать времени ему не оставили. «Они сейчас нас сожгут!» Гранатомет повис на ремне, Базер прыгнул в руку и Март сходу, от бедра открыл огонь. Иномирный пистолет оказался действительно хорош. Мощный, быстрый, с очень большим боезапасом. Но самое главное, его система наведения позволяла подключаться к визору БСК.

Скорость и точность работы Вахрамеева оказалась поистине чемпионской. И превзошла все рекорды мирянских соревнований. Он бил так, что гул от выстрелов сливался почти в один монотонный грохот. Управлявший коптерами боец оказался не готов к такой действенной и стремительной расправе, отдал короткий приказ рою атаковать напрямик, постаравшись задавить сопротивление массой.

А Март, наконец, попал. Да еще очень удачно. Пуля угодила в прикрученный снизу боеприпас. Раздался взрыв, от которого сдетонировали и два летящие рядом аппарата.

Еще одному дрону под завесой разрывов и дыма удалось прорваться к цели. Если бы не обычный пистолет в левой руке Марта плюс его способность вести разом две мишени… Не долетев каких-то два метра до Вахрамеева, легкий БПЛА упал, подбитый, и все равно взорвался, раскидав часть баррикады и на миг ослепив стрелка.

Не рассуждая, на одной интуиции, он прыгнул в сторону, уйдя в перекат, а за его спиной ярко полыхнуло зарево двух разрывов, окончательно разметавших импровизированный заслон. Не успел Март подняться на ноги, как по нему открыли пальбу ворвавшиеся в зал через проломы два панцерегеря.

Как и предсказывал Вахрамеев, противник не рискнул работать ракетами и реактивными гранатами, ограничившись крупнокалиберной стрелковкой с тяжелыми бронебойными пулями. Зашли имперцы грамотно. Одновременно и с разных углов, так что он разом угодил в перекрестье огня. Не прекращая двигаться и не обращая внимания на болезненные удары по броне, он, ухватив «Шершень» в руки, почти не глядя отправил пару плазменных гранат в цель, стараясь выиграть хотя бы долю секунды. Не попал, но на миг ярчайшие вспышки ослепили врагов, не имевших в арсенале подготовленной схемы реакции искинов своих БСК на такую атаку. Возможно, их электроника также, пусть на чуть-чуть, но дала сбой. Этого оказалось достаточно.

Март, продолжая смещаться в сторону, успел прицелиться и вложить гранату точно в грудь противника, фигура которого исчезла в очередной вспышке.

«Один есть!»

И в тот же миг его самого отбросило точной очередью, прошившей наискось от левого бедра до правого плеча, так что в доспехе что-то отвратительно хрустнуло, а руку с гранатометом заклинило. Да и сам он рухнул на пол, сраженный метким огнем.

Дойчу оставалось только добить врага. Вахрамеев, завалившись на бок, успел перехватить «Шершень» левой рукой и одновременно с черным нажал на спуск. Пули ударили очень близко, скользом пройдя по шее и шлему, заставив голову загудеть. В тот же миг граната расцвела маленьким солнцем, выжигая все внутри двухметровой сферы, так что от могучей фигуры панцера остались только ноги выше колен.

«Второй есть! Перезарядка!»

Работая одной левой, он одновременно старался правой раскачать заклинивший механизм плеча.

— Убрать с правой руки механизацию. Снять все блокировки. Буду работать на мускульной силе!

Это странное требование немного помогло. Да, конечность все равно действовала медленно и криво, зато пальцы смогли сжиматься, а запястье восстановило условную подвижность.

Не без труда поднявшись на ноги, он торопливо заковылял, прижимаясь к гладкой стене реактора. Броня выдержала многочисленные попадания, но получив серьезные повреждения, утратила часть функциональности. Хорошо, хоть система о ранениях не докладывала, но механизм левого колена