Степь - Дмитрий Манасыпов

Прорыв пульсировал, выбрасывая в сторону людей своих детей, отчаянно защищавших его. Первая, вторая, третья волна непонятных и странных созданий, выстрелы, выстрелы, выстрелы. Дым от сгоревшего напалма и пороха густо затянул бывший выпас, приборы наведения в башнях машин и прицелы в шлемах порой не справлялись. Енот несколько раз орал в переговорник, требуя боеприпасов и один раз заменить ему ствол. Уже приходилось пускать в ход «трещотку», сбивая с бруствера Гана целую стаю невысоких юрких мохначей, похожих на откормившихся павианов, ставших зеленоватого цвета и отрастивших псевдо крылья, позволяющие перекрывать несколько десятков метров одним сильным прыжком.

А Ган сподобился выручить его самого два раза. В первый — сбив точным выстрелом из винтовки что-то люто воющее, оставляющее за собой мохнатый дымный хвост и заходящее на Енота с воздуха. Во второй — расстреляв сбоку небесной красоты девушку, идущую к оторопевшому чистильщику походкой столичной красавицы, прикрытую только собственными волосами, под которым переливалось на садящемся солнце блестящее полупрозрачное тело. Уже когда оружейник открыл прицельный огонь, красавица метнулась к Еноту, волосы разлетелись по сторонам, бритвенно острые, режущие казалось даже воздух.

Прорыв не успокаивался, и даже не собирался этого делать. Мамачоля, принесшая Еноту несколько снаряженных магазинов выругалась, а потом еще раз. В другое время Енот не думая вытаращился бы на всегда невозмутимую повариху, но не в этот раз. Сейчас взгляд сам зацепился за начавшие багроветь «лепестки», идущие по самой границе чужеродной дырки в земле. И на три фигуры, летевшие к нему на открытом багги. Несколько раз машинку закрывали от него твари, несущиеся к ней, но потом она снова появлялась. Вот она докатилась почти до вспученной земли, вот выскочили двое с пулеметами, прикрывая третьего. А тот, сжимая что-то в руках и пригибаясь под весом ранца на спине, кинулся прямо в темно-алое разгорающееся зарево Прорыва.

Енот додумался прикрыть глаза и упасть на самое дно окопчика, прижимая под себя орущую Мамачолю. Грохнуло, жахнуло, с воем пронеслась над головой волна, и после нее начало барабанить падающими вокруг ошметками и землей.

— Эй, Енотище, заснул что ли? — Бирюк толкнул его в плечо. — Эй, кадет?

Енот посмотрел на него, молча и внимательно. Воспоминание о прошлогоднем бое, когда трое братьев пожертвовали собой, взорвав вакуумный фугас и похоронив Прорыв, уходило тяжело.

— Я не заснул. — Он отхлебнул пива из стакана, поморщился. Мягкое и вкусное оно неожиданно стало горьким, режущим язык и небо. Захотелось сплюнуть или прополоскать рот чем-то, лучше всего обычной водой. — Так… задумался. Пойду, посплю, присмотрю за Михакком. В обед выдвигаемся, правильно?

— Правильно. — Бирюк задумчиво почесался в бороде. — Давай, иди, ложись, разбужу рано. Так, что говоришь, Буйный, интересно как я спутался с этим бордельеро? Ну, так уж вышло, сторожу вот его теперь.

Енот поднимался по лестнице, наконец-то скрипнувшей, и даже не старался обращать внимание на разговор внизу. Какая разница, что там подумает Буйный, что предпримет? Ему уже надоело прятаться под маской непонятного наемника, выполняющего непонятное задание, и хотелось стать самим собой. Вот только оно явно несбыточно, это желание.

Он зашел в комнату, посмотрел на Михакка. Тот спал, дышал ровно, и ладонь, поднесенная к лицу Высшего, не ощутила той волны жара, что была совсем недавно. Хоть что-то хорошо, глядишь, оклемается к утру их ходячий и говорящий компас, показывающий в сторону необходимого Иркуема.

Енот попил воды из фляги, теплой и невкусной, плюнул на желание помыться и лег, скинув только сапоги. Погладил лоб Хана, развалившегося на полу у кровати. Сон пришел сам, быстро и незаметно. И на этот раз заранее готовящемуся Еноту не пришлось ждать острых темных ногтей, прокалывающих что угодно.

Лирическое отступление-3: Порт пяти морей.

Ветер выл, гонял над землей серые плотные клубы пыли. Машины остановились за пару километров до нужной точки. Дальше, при всем желании, им было не проехать. Первый из бронированных грузовиков уткнулся широкой мордой в сплавленные в одну глыбу грунт и металл. Бои перед нужным отряду Мэдмакса объектом шли яростные. Противотанковые «ежи», ДОТы, рвы… все перемешалось в один огромный шрам.

— Приехали. — Мэдмакс сидел на носу броневика. Шлем командир не снимал. Кроме пыли ветер гонял и незаметную для глаза смесь осевших газов и биологического материала Прорыва. — Всем к машинам.

Чистильщики выстраивались в линию. Мэдмакс прошелся вперед, остановился, заложив руки за спину. Рядом остановился Доцент. Двигаться ему стало заметно тяжелее. Болезнь давала о себе знать, и половину пути он продержался только на силе воли и обезболивающих. В руке ученого чуть потрескивал невиданный раньше Мэдмаксом прибор. На большом подсвеченном экране мягко пробегали волны оттенков красного.

— Многовато активного материала, командир. — Ученый скрипнул сочленением экзоскелета. Собирали его впопыхах, и подгоняли на остановках. — Очень осторожно придется идти.

— Вот и пойдем осторожно. — Мэдмакс посмотрел на товарища. — А ты останешься.

— Что? — Доцент замер.

— Профессора возьму с собой. Ты нам нужен живой. Не обсуждается, друг.

И пошел к отряду. Доцент вздохнул, понимая всю правоту командира отряда. После прогрессирования болезни двигаться становилось все сложнее. Там, в Крепости, под рукой всегда медотсек, его собственный кубрик с кроватью и прибором контроля и восстановления. Профессор справится, в этом Доцент был уверен. Парень молод, но надежен, умен и сообразителен. Кое в чем он запросто давал фору всему научному сектору. За исключением самого Доцента. В динамиках общей связи щелкнуло.

— Выдвигаемся через час. Идем тремя группами по десять человек. Старшие — Мастер, Молния и Ерш. Я с группой Мастера. — Мэдмакс чуть замолчал. — Проверяем снаряжение. Дополнительное сопровождение — Профессор с двумя научниками и сервы с грузом. Их бережем пуще своих голов. Всем все ясно?.. Раз ясно — разойтись и готовиться.

Люди двинулись к своим машинам. Выставленные по нескольким высоким точкам караульные не замечали пока ничего плохого. Не воспользоваться этим было бы глупо. Мэдмакс, готовый уже около часа ко всему, только поправил ремень автомата, висевшего на груди. Из припасов с ним будет только брикет комбинированного рациона на три приема пищи и вода. Патроны, гранаты, запасное оружие, вот это важно.

Чистильщики готовились к самому, пожалуй, важному походу за время недавно сколоченных отрядов. Снимали с брони ящики боеприпасов, набивали магазины и обоймы. Сосредоточенно и деловито проверяли снаряжение, помогали друг другу утягивать ремни. Мэдмакс смотрел на них, заранее прощаясь с каждым. Назад вернуться не все.

В эту поездку Мэдмакс взял с собой самых лучших. Выживших за три года начала новой необъявленной войны. Прошедших обучение и посвящение уже взрослыми, доказавшими желание бороться за будущее. Мэдмакс помнил каждого. И тех, кто не дожил до этого дня — тоже.

Экспедиция выдвинулась из Крепости больше недели назад. Маршрут до столицы он с Доцентом и Генералом разрабатывал год. Данные для его прокладывания на картах собирали почти два. Карты, на которых контуры новых земель и государств переплетались цветными змейками, он сам начал составлять с десяток лет назад. Все ради одних суток здесь, возле последнего осколка Империи и ее громадной и страшной мощи канувшей в Полночной последней Войне. Ему хотелось верить, что Объект действительно последний осколок.

И что знает про него, кроме Мэдмакса, всего два человека: Доцент и Генерал.

Если же нет… то тогда они могли и опоздать. Что станется в этом случае, Мэдмаксу думать не хотелось.

Объект военного министерства ЕИВ, за номером 35345-ть. Институт исследования биологического и химического вооружения. Лаборатории генеза и евгеники. И многого другого. Сейчас один из закрытых входов находился в двух километров на запад от отряда. И именно в него пойдут сорок человек и нескольких сервов. Если все выйдет по плану, через десять часов от войсковой части 35345-ть не останется ничего, а в округе прибавится мусора и гари. Лишь бы им самим успеть удрать подальше. Если все пойдет по плану, конечно.

Все возможные средства для экспедиции Мэдмакс собирал несколько последних лет. Отряды поисковиков кружили по пустошам, отыскивая необходимое среди остатков складов бывшей армии великого государства. Многое оставалось все также потерянным, кое-что им удалось найти. Но рисковать разработками, вновь обретенными после катастрофы, Мэдмакс не стал. Из восстанавливаемой техники с собой взял только «косаря», на базе которого в Крепости умельцы сейчас делали новые машины. В случае неудачи потерять первый образец не так страшно.