Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступила суббота, которой заканчивалась весна. В воздухе витала едва ощутимая грусть и тоска, оставляя на лицах людей однодневные морщины, которые на следующий день без последствий разгладятся. Плотные перистые облака, сопровождаемые свежим лёгким ветерком, укрывали землю от излишнего солнечного внимания, чтобы люди неосознанно могли проститься с уходящей на десяток месяцев порой года.
Уже в без пятнадцати восемь все были в сборе, задерживалась только Ассоль, которая с минуты на минуту должна была появиться, из-за чего Питер испытывал внутреннее волнение и до этого ему незнакомые, непонятные ощущения. Это была не привычная для любого человека ревность, а скорее желание узнать, кто будет рядом с Ассоль и что из себя вообще представляет находящийся около неё человек. Питер хотел увидеть лицо, а главное глаза этого мужчины и понять, чем они заполнены и с какой стороны смотрят на окружающий мир. Он ощущал слабость в коленях и ногах, которые неуверенно держали его тело. Питер испытывал страх перед неизвестностью, сердце ускоренно билось, отдавая дрожью в конечностях и туманя сознание. «Быстрее бы всё произошло, — повторял он сам себе, а после задумывался и ловил себя на мысли: — Но что должно произойти?». Приближалось что-то загадочное, не имеющее точных контуров и структуры, оно не имело запаха, цвета, вкуса, и это что-то держало Питера постоянно в подвешенном состоянии, напряжении и тревоге, но он понимал, что стоит этому чему-то расплывчатому и таинственному предстать перед ним, как тут же все переживания разобьются обо что-то ясное, конкретное и реальное.
— Марк, а ты будешь ночевать в одной палатке с Софией? — поприветствовал утренней шуткой Юджин своего товарища, из-за чего София покраснела и спряталась за своего парня.
— Он — да, — за Марка ответила Морин и вплотную подошла к Юджину, после чего шёпотом, который был достаточно громок, чтобы его все услышали, спросила: — А мы спим вместе с тобой, парнишка, так что будь готов. — Отчего Юджин изменился в лице и попятился назад, вызвав улыбки на лицах окружающих. Единственный, кто пропустил мимо себя сложившуюся ситуацию, был Питер, который сейчас находился в собственных мыслях.
— Питер, — Фрэнк вывел из задумчивости приятеля, — а помнишь, как мы в университете решили во время каникул тоже отправиться на природу, считая, что это освежит наши мысли и мы с большим рвением приступим к учёбе? И в итоге эта поездка превратилась в сплошную вечеринку, а в понедельник мы пришли не бодрыми и отдохнувшими, а помятыми и измученными. — Нотками ностальгии наполнились произносимые слова. — И во всём виноват был ты! Но как же это было круто.
Питер, пытаясь сделать заинтересованный вид, чтобы в лишний раз не обидеть собеседника, шаблонно, но в то же время довольно уместно ответил:
— Да… Чего только не случалось с нами в студенческие годы. Время беззаботности, азарта и риска, который оправдывается твоей молодостью.
— Милый, получается, я чего-то не знаю? — с подозрением обратилась Линда к своему мужу. Но ответа на вопрос не последовало, так как к месту сбора подъехал премиальный Bentley Continental GT, приковав к себе всеобщее внимание. Водительские двери открылись, и перед компанией предстал хорошо сложенный мужчина среднего роста не старше сорока лет, который направился к пассажирской двери, чтобы помочь своей спутнице выйти из автомобиля. Из салона вышла Ассоль в лёгком бежевом спортивном костюме, который в совершенстве подчёркивал её талию, на что и обратили в первую очередь внимание мужчины.
«Так вот он ты», — про себя сказал Питер, пристально всматриваясь в Родиона. Он же сразу отметил уверенный взгляд его серых глаз, грубоватость густых бровей и строгий греческий нос. Вся наружность этого человека говорила о том, что этот он лишён предрассудков и максимально принципиален. Он был достаточно скромно, но со вкусом одет: чёрная майка, обыкновенные джинсы и кожаные кеды. Единственным отличием его от среднестатистического гражданина было наличие на запястье дорогостоящих часов от Patek Philippe, на которые в последствии он будет довольно часто посматривать. Массивный торс, крепкие руки и атлетические ноги свидетельствовали о том, что этот человек следит за собой. Родион казался тем, чьё плечо внушало доверие рядом находящейся девушке, которая будет ощущать себя защищённой. «Да, от твёрд, но не глубок, — рассуждал Питер. — Родион хорош собой, он олицетворяет представления большинства простодушных женщин о мужчине, но в их число не входит Ассоль. Он смотрит на людей и вещи с одной и той же стороны, они для него схожи. Этот мужчина явно не тот, с кем в завтрашний день может смотреть она… Но могу ли я в данном случае выступать судьёй?». Схожие мысли сопровождали Питера во время поездки до пункта назначения, но и по прибытию на место отдыха не покидали его.
Питер машинально помогал устанавливать палатку, приготавливать хворост для костра, автоматически ел, улыбался и старался делать вид, что ему весело. Его поникшее внутреннее состояние и задумчивость окончательно раскрылись во время игры в волейбол, когда он не мог уследить за мячом и попросту не принимал подачи. Все решили, что ему стоит отдохнуть в тени. Так Питер и сделал, и, уже сидя под деревом, следил за Родионом, который отлично двигался и чувствовал игру, смеялся и шутил, и, что было самым страшным для него, обнимал и изредка, незаметно для остальных, нежно целовал Ассоль. Но несмотря на все его положительные качества, которые нехотя, но признал в нём Питер, от также видел в нём искусственную наигранность и заинтересованность.
Ассоль чувствовала, какого сейчас Питеру, поэтому сама не могла раскрепоститься и насладиться отдыхом. Она за сегодняшний день успела только поздороваться с ним, да и только тогда, когда приехала на парковку. Девушка старалась не смотреть ему в глаза, чтобы не заразиться его потерянностью, но у неё это не выходило. У Ассоль сжималось сердце, она сдерживала накопившиеся слёзы и хотела поговорить с Питером, но не могла найти подходящего момента, так как Родион был рядом,
