Всполохи настоящего волшебства - Владимир Мясоедов

— Да, — задумчиво протянул себе под нос Ярослав. — Главное отличие виртуала от реала — это запас прочности у всех предметов. Причем, как правило, до обидного маленький. А уж неотстирывающиеся пятна так вообще являются страшным бичом любого снаряжения.

Путь до пляжа, который мы облюбовали еще в пору, когда активно готовились к действиям на море и к так и не случившейся попытке отъема легендарного артефакта под названием «Сеть морского короля» у пиратов, занял не так уж много времени. Шинцо если и нервничал, то старательно скрывал свои чувства за маской полного безразличия и любовался окрестностями, изученными, вероятно, вдоль и поперек во времена детства.

— Так, начнем с того, что расскажешь о своих возможностях, — едва выбранное место показалось на глаза, решил Артем, как самый опытный по части тренировок, пусть даже раньше он был на них в роли ученика. А я немного приотстал и незаметно принялся собирать телекинезом старую листву, одновременно укатывая ее в плотные шарики и отправляя в небольшой мешочек на своем поясе. Там у меня в зачарованном от разбивания фиале, купленном в лавке одного из профессиональных чародеев, хранился любимый мой алхимический препарат. Напалм. Пропитка им любых подручных предметов превращала их в весьма неплохое, хотя и одноразовое оружие. Во всяком случае, чтобы ненадолго отвлечь, хватит. Знал бы заранее, прихватил бы из дома свои заготовки, варьирующиеся по силе детонации от безобидных шутих до практически динамита. Они, может, и не очень эффективны по сравнению с магией, зато зрелищны. Хм. А что, если попробовать устраивать фейерверки и брать за это деньги со зрителей?

— Отец незадолго до своей смерти утверждал, что я достиг четвертого круга из шестнадцати по меркам храма Воли Мира, — ответил книготорговец.

— Если бы нам это еще о чем-то говорило, — вздохнул Ярослав, досадливо почесав голову. — Что ты вообще имеешь в виду?

— В царстве Кин сильнейшие волшебники выходят именно из стен неприступной горной цитадели, носящей название Воля Мира, — пояснил сын иммигранта. — Принятая в ней шкала мастерства плетущих волшебство стала общепризнанной.

— Ага, кажется, понял, — обрадовался Артем. — Нечто вроде данов в карате. Ну а в чем выражается эта твоя четвертая ступень? Летать умеешь?

— Не в том смысле, какой под этим понимаете вы, — почему-то смутился парень. — Но медленно падать могу с любой высоты и без последствий, создавая под собой покрывало из воздуха и опираясь на него.

— Подглядывал за нами? — неожиданно спросил Ярослав.

Мы как раз проходили мимо выставившей мохнатые лапы над дорогой ели. Парочка давно опавших, а потому довольно острых иголок будто бы сама собой переехала ко мне в карман.

— Пару раз и совсем недолго, — честно сознался Шинцо, опасливо покосившись на Алколита. — Видел лишь самые грубые техники.

У Артема сами собой из костяшек кулаков шипы выскочили. А указательные пальцы так вообще два стилета стали напоминать. Кажется, он подумывал над вариантом прикопать излишне любопытного типа прямо здесь же, на морском берегу.

— Мы их преимущественно и используем, — хмыкнул я, чтобы разрядить обстановку. — Чем проще, тем быстрее и сложнее помешать, запомни это, парень. Слышал легенды, в которых простые воины, не обладающие ни даром, ни знаниями, побеждали великих магов?

— Кто же их не слышал, — развел руками книготорговец, в чьей руке была сжата все та же расписная палочка. В магическом зрении, кстати, ее буквально распирало от содержащейся внутри энергии. Интересно, что это за артефакт?

— В них есть доля правды, — сказал ему я, возможно, и не соврав, одновременно становясь с Шинцо плечом к плечу. — А потому запомни накрепко одну простую истину. Сложное, эффективное, ведущее к победе, поражающее новизной, не имеющее аналогов — это отнюдь не синонимы. Возьмем, к примеру, тебя. Ты видишь, что я делаю?

Несколько маленьких свертков листвы, пропитанных горючим веществом, вылетели из мешочка на моем поясе и закачались в паре метров перед нашими носами.

— Держите их силой мысли, — мгновенно ответил молодой чародей, внимательно рассматривая своеобразный тренажер.

— Правильно, — согласился с ним я. — А чем они могут быть опасны?

— Не имею ни малейшего представления, — решил после тщательных раздумий парень. — Может, взрываются?

— Почти угадал, — согласился с ним я, напрягаясь и заставляя один из них вспыхнуть. Пирокинез давался мне очень-очень сложно, но, чтобы поджечь столь легковоспламеняющееся вещество, много усилий не требовалось. — Но эти лишь горят. Хотя, конечно, можно было сделать и бомбочки. Да еще материал в них разместить такой, чтобы дым шел ядовитый. Но здесь и сейчас…

Хвойная иголка больно кольнула Шинцо в руку, заставив рефлекторно отдернуть конечность.

— Они отвлекают внимание, — пояснил ему я свои действия. — Если бы это была не тренировка, ты бы мог уже умереть от яда. Или стать моим рабом, вечно зарабатывая зелье, способное блокировать отраву еще на одни сутки. А потому вот первая истина, которую надо запомнить: один в поле не воин. В случае чего, даже отомстить некому будет.

— Банально, да, — хмыкнул Ярослав, видимо решивший поддержать игру, — но действенно.

— Никто не спорит, — вздохнул Шинцо. — Это простая истина, но она работает. Правда, у меня нет тех, на кого можно опереться. Только мать и сестры. А их тащить в круговорот схватки я не намерен.

— Правильное решение, — поддержал его Артем. — А этих трещоток, пытающихся выдать таблицу умножения за тайное знание, не слушай. Лучше защищайся!

Ассасин скрутил парня в болевой захват раньше, чем тот понял, что, собственно, происходит. Мозг не успевал за глазами, а глаза не успевали за движениями моего друга. Интересно, во сколько раз быстрее нормального человека он может при желании двигаться?

— Второй урок, — наставительно сказал он, роняя парня на землю, — к неприятностям надо по возможности быть готовым всегда. Вместо легкой взбучки от доброго мага духа тебя могла укусить змея, упасть на голову ветка, ударил бы в спину арбалетный болт или просто кинжал. Список опасностей можно продолжать почти вечно. И все их предусмотреть попросту невозможно. И значит, чтобы уцелеть, нужно повышать свою живучесть. Делать тело нечувствительным к боли, быстро регенерирующим, способным переварить любые яды или вынести купание в расплавленном металле… Гм… ну, идеал, он, знаешь ли, по определению недостижим, но стремиться-то к нему надо.

— Или иметь несколько штук запасных тел, — вставил свои пять копеек Алколит. — Тут мы тебе, правда, не помощники, сами на подобное не способны, но теоретически такое возможно.