Метаморф (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Те шли медленно и неохотно, но сквернословящих позади старших товарищей они боялись больше. Сверкнул изогнутый меч, и один из самых медлительных, обливаясь кровью, рухнул на пол, его тело шустро подхватила пара жирных гоблинов и споро потащила прочь, заставляя волочащиеся пятки трупа барабанить чечетку смерти.

Зимин содрогнулся от отвращения. Гоблины, кроме того, что были людоедами, не гнушались еще и каннибализмом.

Темноту подземелья вновь рассеяла вспышка, а затем еще и еще одна.

После каждого из таких взрывов мелочь откатывалась назад, давая им столь желанные минуты покоя. Но, к сожалению, количество мин было ограничено.

Поэтому, когда последняя из них рванула, и гоблины осторожно прошли некую линию, они с яростным воем бросились вперед.

В их вытаращенных глазах на перекошенных мордах горела жажда мести за весь тот страх, что им пришлось пережить, собственными телами разминируя подходы.

По сигналу хобгоблинов на позиции людей вновь обрушился град стрел, правда, бессильно застревающий в деревяшках.

— Готовьсь! — Марта, прислонившись к стенке, смотрела вперед через небольшую щель. — Давай!

Пытавшиеся сходу взобраться на баррикаду гоблины были сразу же приняты на мечи, топоры и алебарды.

Да, отмычек было чудовищно мало по сравнению с целым морем гоблинов, но у них было множество плюсов, о которые разбились все яростные надежды злобного народца на лёгкую победу.

Люди были куда лучше вооружены и бронированы. Перед ними были укрепления, и, наконец, они были просто сильнее, больше и умелее своих врагов.

Маленькие гоблины тыкали короткими копьями, бешено размахивали каменными топорами и ножами, лишь чтобы валиться вниз кусками рубленной кровоточащей плоти.

Вот только и у них был плюс, которому авантюристам нечего было противопоставить, — их было невообразимо много.

Каждый удар отмычки находил свою цель, но количество оскаленных морд как будто бы не уменьшалось. От мельтешащего оружия рябило в глазах, и все труднее было его отбивать или уворачиваться.

В таких условиях несложно было допустить ошибку. Так, Хирд еле успел отдернуть голову, но копье все же прочертило кровавую полосу на щеке. Гор же с удивлением поднял руку, в которую вцепился зубами один из гоблинов. Тот прямо так и повис, не размыкая челюстей и даже не пытаясь помочь себе руками.

Глаза орка налились кровью. Он с ревом сбросил гоблина вниз, попутно вырвав у того почти все зубы, после чего размазал тельце тяжелыми ботинками по коре. Дальше он сражался, стоя в отвратительной красной жиже.

Гоблинская кровь, как оказалось, была красной.

Но как бы все хорошо не сражались, даже несколько минут столь интенсивного боя изматывают похлеще часовых тренировок в спортзале. Эмоциональное напряжение, адреналин и страх смерти — гремучая смесь, заставляющая человека выкладываться на полную.

Вот только затем приходит откат. Движения становятся все медленнее, а силы стремительно уходят. В глазах же появляется обреченность и желание замереть и ничего не делать.

Да, та же Марта или Гор рубили гоблинов совершенно не напрягаясь. Но вот Хирд с товарищами или Амалрик уставали.

Но был кое-кто еще, кого не коснулось изнеможение.

Безумный Макс был счастлив. Каждый из гоблинов, который рассекался его топором, и каждый из них, кого разрывала его рука, был монстром.

А это значило, что они немного, но отдавали энергию своему убийце. Учитывая же то, что гоблинов было безумно много, Макс и Морф были счастливы. Они буквально купались в поступающей энергии.

Симбионт вкладывал ее буквально во все, даже не думая экономить. Ведь в этом просто не было смысла.

Топор проходит параллельно баррикаде, и один из гоблинов успевает соскочить назад, но два его товарища — нет. Хруст разрубания груди одного и отлетающие ноги второго.

Покалеченная тварь в ужасе. Монстр знает, что даже если он выживет сейчас, его участь решена. Огромный котел для мяса — вот место для калек и смертельно раненых.

Но опустившаяся сверху когтистая рука милосердно уберегла калеку от этой участи. Хлюпнула черепная коробка, обрызгав его товарищей с ног до головы, как из раздавленного тюбика с пастой.

Не прерывая движения, Макс бросил вперед левую руку. Казалось, когтистым пальцам никак не дотянуться до испуганных гоблинов, которые отпрянули на несколько шагов, но это было обманчивым чувством.

Игнорируя любую логику, конечность внезапно изогнулась, растягиваясь, словно самая настоящая змея. Острые когти пробили грудь в неверии хлопающего глазами монстрика, на возвратном же движении полоснули по шее другого, вырвав ему кадык ко всем чертям.

Причем Макс лишь задал цель для своей руки, все остальное сделал Морф.

Осторожность Морфа отступила прочь, дав путь его истинной сущности. Так, прыгнувший на спину гоблин очень пожалел о своем поступке. Десятки вылезших шипов продырявили его во множестве мест, подняв над телом жуткого человека.

Свистнувшая стрела врезалась в маску, отрикошетив куда-то в сторону. Появившийся скол тут же начал зарастать. Секунда — и маска вновь целехонькая.

Благо у симбионта не было недостатка не только в энергии, но и в органическом материале. Осколки костей, волокна мяса и литры крови впитывались в руку, которая невольно превратилась в мясорубку.

Возможно, Макс возмутился бы столь беспардонному гоблиноедству, но прямо сейчас он был готов сам перелезть через баррикаду, чтобы еще сильнее окунуться в эту великолепную резню.

Вся его одежда давным-давно была полностью мокрой из-за крови врагов. Стоял тяжелый дух мертвечины. Такой, который бывает лишь на скотобойне.

Макс не замечал, что Хирда с парнями давно оттеснили и теперь, по факту, он бился в окружении один. Но если бы это было для него проблемой.

Гоблины, вначале радостно лезшие вперед и считавшие, что победа уже рядом, внезапно поняли, что все не так однозначно.

С каждой минутой сражения они все лучше осознавали, что приближение к этому покрытому шипами и кровью чудовищу может означать для них лишь одно — страшную и мучительную смерть.

Особенно сильно их пугал взгляд. Горящие потусторонним золотым пламенем глазницы в костяной маске. При этом в ней не было ни единого признака рта.

Эти глаза не выражали ничего. Ни милосердия и ни сострадания. Даже не было отвращение. Был лишь безграничный и беспощадный голод, для которого они были не больше, чем жалкими мясными рулетами, которые оставалось лишь тем или иным образом вскрыть.

— Смерть! Смерть! Смерть! — гоблины в страхе побежали прочь, выкрикивая то, что их так испугало.

Они спасали свои жизни от чудовища, перед которым они были не больше, чем черви.

Глава 35

Не лучше дела гоблинов были и на других частях баррикады.

Та же Марта размеренными движениями убивала их десятками, а топоры Гора разили без промаха.

Но именно вид Безумного сломал и так пошатнувшуюся мораль тварей.

Вопящие зеленокожие бросились обратно. Хобгоблины и не пытались их остановить. Их целью было разминировать ловушки и испытать оборону авантюристов. Обе этих цели были успешно выполнены, поэтому следующий удар должен был быть уже серьёзным. В нем станут участвовать и сами хобгоблины.

Они ударят всей своей силой, из-за чего он должен будет стать последним.

Макс уже собирался броситься за улепетывающими гоблинами, как его окликнули. Мужчина застыл, не отрывая пристального взгляда от спин ускользающей добычи.

— Безумный! Приди, мать твою, в себя!

Зимин дернулся. Пелена на разуме немного спала. Он медленно, со скрипом перевел внимание на напряженно смотрящую на него Марту.

— Ты меня вообще понимаешь? Или тебя для надежности приложить алебардой?

— Да…

— Да, приложить или да, понимаешь?

— Да понимаю я, понимаю.

— Ну тогда, может, уже подберешь свой топор?

Разум окончательно вернулся к мужчине, и он с удивлением понял, что верный топор застрял в башке какого-то особо упрямого гоблина, свисавшего с деревянной стены. Видимо, не сумев его сразу достать, он так его и оставил.