Error 404 (СИ) - Ирина Якимова

Джад резко обрубил все каналы связи. Катерина успела только ухватить адрес одного из каналов. Координаты были ей хорошо знакомы. Земля.

— Джад, кто это был? — спросила она в трепещущей тишине. — Тот, последний? Я поймала координаты одного собеседника. Наверное, последнего. Это Земля?!

— Земля, — голос Джада был усталым. Видеосвязь он отключил.

— Ты что, тайком от всех отправил сообщение и на Землю?! Что значит: планета закрыта? Принадлежит не вам? А кому тогда она принадлежит, джийанам?

— Возвращай роботов на «Красавицу» и сама иди домой. Сеанс связи окончен.

— Так мы летим к 404-ой или нет? Почему ты ничего не ответил Шелтону? Ты передумал?

— Все-таки поищем нашу надежду у реалов. Иди домой!

— Эй, ты обещал рассказать о моем прошлом! Ты меня слышишь, Джад? Джад?! — но виртуал вовсе отключился, и бесполезно было пробовать прочитать его мысли. Катерина чертыхнулась и занялась роботами. Уже мало заботясь о секретности, вывела их из джийанского пункта перехода и направила обратно в патруль «Красавицы». По дороге очень небрежно стерла им недавнюю память, так что, возможно, повредила другие узлы и связи… Ну и пусть! Пусть Джад теперь объясняется с Дэном, — мстительно решила она.

Приказ Джада идти домой она решила игнорировать и осталась в кабинете. Полчаса копалась в компьютере Джада, скакала по ссылкам, открывающим разные области жизни обитателей Эрнатона и окрестностей, но любопытство быстро гасло. Последние несколько минут, Катерина вяло тыкала то в одну, то в другую ссылку, с неясной ненавистью глядя в мониторы, потом оставила пульт, уронила голову на скрещенные руки и застыла.

Помогать вируталу, чья цель тебе не просто безразлична, а глубоко несимпатична, подставив под удар жизни тех, кто тебе дорог — это просто ужасно. Отвратительно. Катерину тошнило от себя. Была лишь крохотная слабая надежда, что очередной приступ разрушит ее до того, как она достигнет дна в море презрения и отвращения к себе. Почему она согласилась? — спросят, крикнут все, когда узнают… Катерина не знала, что ответить. Поймут ли преданные ею ее беду и боль? Подлый глава виртуальности парой слов уничтожил все, чем она жила пятнадцать лет. Выбил ей почву из-под ног. И сам же предложил канат, за который она теперь должна держаться, чтобы не упасть: побещал открыть ее прошлое. Как она решилась предать команду, как предала, почему… Вот только ответа на главный вопрос: как жить дальше, Катерине никто не мог дать.

— Не ушла все-таки? — раздался голос Джада за спиной. — Так и думал. Люблю тебя, девочка, за красивую настойчивость. Да, именно красивую, потому что очень у многих она выглядит отвратительно, но не у тебя. Ну, не переживай. Ты предала, но ты вовсе не злой гений экспедиции.

— Я не о старой ошибке печалюсь, Джад, — глухо сказала Кати, не поднимая головы, в горячие от дыхания и мокрые от слез руки. — Я боюсь, что уже совершила новую, позволив тебе связаться с Шелтоном. Я боюсь, что всех убьют там, у 404-ой, и виртуалов, и реалов. Джийане это сила. А у нас один корабль, шестеро так и не выросших умственно детишек и одна сумасшедшая. И виртуальность, которая только разбивается на осколки, не сходясь во мнениях, но за пятнадцать лет ничего не умеет решить. У нас нет ни оружия против врагов, ни крепкого дома за спиной, ни цели, к которой стоило бы стремиться и на пороге смерти. Ничего!

— Успокойся, — глава виртуальность подошел ближе, положил холодную тяжелую ладонь ей на голову, примяв жесткие рыжие кудри. — Ты запуталась, ты думаешь, что ответов нет, но все они в твоем прошлом. Смотри!

Катерина послушно закрыла глаза и в черноте замелькали картинки прошлого, посылаемые старейшим виртуалом.

— Сейчас ты — изоляционистка, но двадцать четыре года назад по времени корабля тобой владела совсем иная идея… — гулко, будто из большой пустой бочки загрохотал голос главы виртуальности.

— Потише, Джад. — Помедленнее. Я должна узнать все. Должна понять все! Не торопись, — прошептала Катерина. Она уже чувствовала, как река прошлого подхватывает ее и несет, как она затекает в открытый рот и глаза, как все тело становится ею… Она возвращалась к началу истории.

Кас посадил истребитель на краю обширного каменистого плато. Острый любопытный нос корабля вытянулся за пределы ровной пустоши и будто принюхивался к бездне, простершейся за краем мира. В другой край гигантской трещины, перерезавшей надвое северный материк, заваливался горизонт.

Эля соскочила на землю первой. Увы, сила притяжения на 670-ой была выше, чем не «Красавице». Куда приятнее порхать как бабочка на легких спутниках и малых планетках, а тут собственное тело казалось отвратительным, тяжелым и неуклюжим, будто она поправилась этак на центнер. Завтра от перенапряжения наверняка заболят все мышцы.

Солнце 677-ой отсюда казалось очень яркой желтой звездой без видимого невооруженному глазу диска. Ничейная планетка была отдана во власть космической тьмы, пока подошедший корабль землян не осветил ее кусок восемью дисками, наподобие солнечных, только много меньше. Но высветился лишь холодный мертвый камень — надгробие на старинном кладбище. Остатки атмосферы, толика тепла сохранились только в глубоких трещинах на коре планеты. К сожалению, местный воздух был ядовит для землян, а слабое тепло не позволяло прогуляться без тяжелого скафандра.

Дэн остался на поверхности с истребителем, а Эля и Кас погрузили в аэрокосм аппаратуру для контакта, пообещали капитану, что не пустятся в авантюры и начали спуск. Кас управлял аэрокосмом, а Эля прильнула к окну, так что гермошлем периодически стукался о стекло. Края трещины стали стенами, просвет звездного неба вверху сужался. Большие белые пятна света скользили по стенам бесконечного коридора, но выхватывали лишь скучные глыбы базальта, испещренные кавернами. Снизу снова раздался гул, кажется, во тьме там промелькнули какие-то светлые полоски… Уранос? Эля вдруг явственно представила, что огромный зверь собирается покинуть колыбель сей же момент, и любопытство мгновенно уступило место страху.

— Кас! — она затрясла брата. — Мы успеем вернуться, если что?! Вдруг уранос примет нас за… за блох? Или вообще не заметит, как микробов, и раздавит? Если он полезет наружу?! Не хочу умереть так глупо!

— Не хочешь? Тогда постарайся не бояться ураноса, — Кас усмехнулся. — Он совсем юн и может неправильно истолковать это чувство.

Эля поежилась, представив, как разъяренный чудозверь крушит все вокруг.

— Как истолковать, например? — тихо спросила она. Кас улыбнулся:

— Он может также тебя испугаться.

Пятно света справа зацепилось за нагромождение странных глыб. Кас включил винты, и аэрокосм завис в воздухе. Прожектор так и впился в интересную фигуру в каверне. Это была железная конструкция, довольно простой механизм с лопатами-ручищами.

— Вот и следы цивилизации, — Кас понизил голос, будто вступил во храм.

Каверна уходила вглубь скалы. Кас приблизил аэрокосм к самой стене. Белый, жестоко-правдивый луч осветил мрачные недра планеты, где уже двести миллионов лет не было ничего живого, кроме твари в ядре. Тонули в беззвездной, адской черноте коридоры, которыми миллионолетия назад гуляли существа, создавшие великую цивилизацию.

«Они предпочитали правильные шестиугольные и восьмиугольные формы», — отмечала Эля, следя за белым пятном света, скользившим по развалинам. Дома существ лепились к стенам коридоров, подобно сотам. Камень, из которого они были вытесаны, покрывали сложные геометрические узоры, и во многих угадывались существа и сценки из их жизни. Правда, что означают эти сценки, понять было невозможно. На одной членистое существо, отдаленно напоминающе земного богомола, было заключено в яйцо или капсулу, из стен которой выходили тонкие длинные иглы. Игры пронзали голову существа, но, судя по расслабленной позе, пытка не причиняла ему мучений.

— Что это, Кас? — шепотом спросила Эля. — Это казнь?

— Непохоже.

Кас повел аэрокосм вниз, и восьмигранные коридоры и здания-соты мгновенно поглотила тьма, будто вновь забрала в небытие. Эля грустно вздохнула. В душе поднималась горячая жалость к неизвестным богомолам. Кас ускорил падение-полет, и пятнах света прожекторов, скользящих по стенам, замелькали новые постройки погибшей цивилизации: коридоры и соты, колоннады и яйцеобразные камеры, как та, на барельефе. Они возникали из тьмы равнодушной Вселенной на доли секунды и вновь исчезали. Словно душа умершего, вновь и вновь упрямо стремящаяся из реки забвения за глотком живительного воздуха. Она хватает его жадными губами, но, принадлежащая тьме, не может вдохнуть, воскреснуть…

Крупные слез-градины покатились из глаз Эли. «Что ты?» — спрашивал Кас, но она не могла объяснить. Зато уранос без слов понял ее грусть, и загрустил сам в глубине планеты, почти не шевелился.