Телзи и Триггер - Джеймс Шмиц

Девушки прощебетали, что проголодались и совсем не против провести время за трапезой со столь почтительными господами. Им тут же поведали, как пройти через анфиладу комнат, чтобы добраться до столовой, где их будет ожидать накрытый на четверых стол. Конечно, их немного удивило, что аскаб не прислал никого в провожатые, но кочевряжиться компаньонки не стали и, последовав всем указаниям, вскоре оказались там, куда их пригласили. Аскаб Периал Касмард находился уже здесь, улыбаясь и всем своим видом демонстрируя радость от встречи. Компанию ему составляли трое мужчин, которых он представил, не отходя от кассы: один оказался пресловутым Регентом Торру, это был высокий худощавый брюнет с залысинами, другой — лордом Ормота с клочковатой бородой цвета меди, носящим звание Служителя Камня и, наконец, третий — могучим атлетом с мальчишеским лицом, заявленный как лорд Вэллейн.

— Я с нетерпением ждал вас, дорогие дамы, чтобы первым делом выразить сожаление по поводу неудобств, доставленных вам, — сказал Регент. — Надеюсь, что ваш визит в балак Тамандума станет настоящим средоточием приятности. Некие политические соображения заставили привезти вас сюда столь оригинальным способом. Их вам подробнее осветит аскаб Касмард. — Торру обратился теперь уже к сюзерену:[3] — Твой вкус в отношении гостей безупречен, дорогой братец!

Он поклонился дамам и покинул столовую, сопровождаемый лордом Ормота.

Четверо уселись за стол, и званый завтрак начался. Когда обслуживающий персонал налил бокалы, наложил на тарелки закуски и салаты, после чего степенно удалился, Касмард сказал:

— Я глубоко сожалею, что вас, дорогие дамы, втянули в эту аферу! Мы можем говорить откровенно, я использую широковолновый поглотитель звуковых волн, но в любом случае негодяю Торру все равно, о чем пойдет разговор. Он уверен, что мы не сумеем ничего предпринять против него.

— Неужто ситуация такая аховая?! — воскликнула Триггер.

— Да уж, — признался аскаб, поморщившись, словно откусил пол-лимона. — Я оскорбил вас тем, что кормлю ложными уверениями в благополучном исходе. Ведь Торру, несомненно, попытается избавиться от нас всех четверых. Он считает вас моими женщинами и намерен через вас оказать на меня дополнительное давление.

— Давление? — спросила Тэлзи. — Для какой цели?

— Цель одна — мое отречение от титула аскаба Тамандума. Я должен публично отречься от престола в его пользу. Самое смешное, что для этого у милого братца есть все основания. Прошло восемь лет с той поры, как я в последний раз появлялся в своем балаке. В принципе, вот уже полжизни я являюсь гражданином Федерации, правда, неофициально. Я верил в свою счастливую звезду, и мне везло, мое состояние в данный момент не зависит от поступлений из казны Тамандума. Полный идиотизм — считаться аскабом, не желая быть таковым!

— Почему бы в таком случае на самом деле не отречься?

— По двум причинам, — ответил Касмард. — Первая: если я и отрекусь, то не раньше, чем через год, и моим преемником станет Вэллейн, который приходится мне кузеном, как и Торру. К этому моменту паренек достигнет возраста престолонаследия. Он не разделяет моей неприязни к верховной власти, к тому же станет куда более подходящим властителем, нежели Торру, ведь я все еще чувствую определенную ответственность за судьбу моего балака.

— Вот поэтому меня внесли в список смертников под вторым номером, — застенчиво улыбнулся молодой Вэллейн. Казалось, этот факт его не слишком печалит. — Очень многие у нас в балаке предпочли бы меня Регенту.

— А вот и вторая причина, — продолжил Касмард. — После моего официального отречения Торру объявит о том, что аскаб — он и, ни минуты не колеблясь, отдаст приказ о моей казни. Если кто-нибудь из вас, — он выразительно обвел взглядом сидящих за столом, — к этому времени будет еще жив, он умрет вместе со мной.

Триггер поперхнулась.

— Вы полагаете, что Торру может убить нас еще до вашей казни?

Периал Касмард выглядел удрученным.

— К моему сожалению, полностью такую возможность исключить нельзя. Вы все, включая Вэллейна, еще в большей опасности, чем я. Поскольку я никогда не проявлял кровожадности, вообще-то свойственной аскабам, Торру посчитал, что страх за близких мне людей — хороший рычаг для воздействия на аскаба Касмарда. Вдруг тому вздумается показать, что он хозяин положения.

— Но, Периал, какая разница, кто умрет первый, а кто — второй: мы не можем выбраться из дворца, мы не можем отправить послание с призывом придти к нам на помощь, никто не подозревает, что мы приговорены. Торру настолько уверен в безнадежности нашего положения, что может разыгрывать роль радушного хозяина до самой нашей смерти. Он намерен стать аскабом Тамандума в День Славы, так что никто из нас не переживет этой даты. Надо смириться с неизбежным и изгнать печаль из сердец; сколько нам отпущено — все наше.

— А когда День Славы? — спросила Тэлзи.

Вэллейн недоуменно воззрился на девушку:

— Как?! Вы не знаете?

— Представьте себе, молодой человек, не знаю! — с вызовом ответила Тэлзи.

— Спешу порадовать, — язвительно сказал Вэллейн, — День Славы — завтра.

Тэлзи вскочила, с грохотом опрокинув стул. Но когда она чуть погодя заговорила, голос ее оказался на удивление спокойным:

— Мы с Триггер на пути сюда видели из окон несколько ухоженных садиков. Если Регент не станет возражать, мы пройдемся туда и повосхищаемся мастерством садовников. Полагаю, и аппетит мой после этой прогулки улучшится!

Касмард забеспокоился.

— Полагаю, будет безопаснее, если вы останетесь со мной.

— Насколько безопаснее?

Вэллейн усмехнулся:

— А ведь барышня права, кузен! Пусть подышат свежим воздухом напоследок. Наши сады прекрасны, как и сегодняшнее утро. — Он поклонился обеим: — Я попросил бы разрешения сопровождать вас, однако в виду сложившегося положения мне не обходимо позаботиться о кое-каких неотложных вещах. По крайней мере, я спущусь с вами до нулевого уровня и провожу до входа.

Касмард грузно встал.

— Тогда будь добр, братец, подождать здесь несколько минут! Я хочу одарить наших прелестных спутниц!

Он провел Тэлзи и Триггер в соседнюю комнату и закрыл за ними дверь.

— То, что я хочу вам вручить, тоже может стать политическими рычагами. На Асканаме суеверие — орудие в руках власть имущих или тех, кто ее возжаждал. Вполне понятно, что они сами частенько не лишены суеверия. Когда я был ребенком, мой отец, тогдашний аскаб, заставил меня хранить как зеницу ока маленькие амулеты, моду на ношение которых наш двор позаимствовал у соседей. Эти обереги должны были охранять меня от проделок злонамеренных колдунов. Я выполнил волю отца и сохранил их до сего дня; сейчас я хочу подарить каждой из вас по талисману. По той же причине, какая была в свое время у моего отца.