Это не пропаганда. Хроники мировой войны с реальностью - Питер Померанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, конечно, оставался вопрос религии. Рашад был религиозен, как и вся его община: религия была для них чем-то неотъемлемым, как часть тела, а большинство англичан этого не понимали. Однако Рашад никогда не считал себя «мусульманином». В начале 1990-х было много разговоров об азиатской идентичности, «азиатских британцах», к которым причисляли и сикхов, и индусов, и индийских мусульман, и пакистанских шиитов. Но что общего могло быть у этих «азиатов», когда у себя на родине они все воевали между собой? После поездки в Бангладеш Рашад понял, что не чувствует родства с местом, где когда-то жили его родители. При этом он понимал, что не является и полноценным англичанином. А теперь ему предлагали новый дом, место, которое стало бы для него родным, потому что оно еще не существовало. Речь шла об исламском государстве.
Каждую неделю Рашад и другие участники его учебной группы погружались в основополагающие тексты «Хизб», где до мельчайших деталей было описано, как должно выглядеть идеальное исламское государство. Это были книги по праву, организации работы правительства, этике и эпистемологии. В них описывалось все, начиная от полномочий судей и заканчивая тем, как мысли формируют реальность. «Хизб» был основан в 1950-х годах палестинским исламским ученым Такиюддином ан-Набхани, который ранее был одним из руководителей арабской социалистической партии «Баас». Для ан-Набхани факт создания Израиля был знаком того, что мусульмане слабы, неспособны постоять друг за друга, испорчены такими западными понятиями, как «нация», которые развели их по разным странам. Изменить предстояло сам язык и понятия, через призму которых люди воспринимали мир.
В основе идеологии «Хизб» была идея «исламской личности». Согласно ей, у человека есть природные инстинкты, требующие удовлетворения, однако с помощью тренировок человек способен подчинить эти инстинкты «правильному» поведению. К примеру, у человека есть природный инстинкт самосохранения, и это выражается в стремлении приобретать собственность. Марксизм подавлял этот инстинкт и поэтому был обречен. А капитализм чересчур его поощрял, одновременно ослабив другой инстинкт, который в идеологии «Хизб» называют «продолжением рода». Он отвечает за потребность чувствовать себя частью сообщества. Политический ислам удовлетворял обе потребности: он позволял человеку чувствовать себя в безопасности, допуская наличие некоторой частной собственности, и заниматься продолжением рода, определяя ряд обязательств перед уммой, мусульманским сообществом.
Рашад спросил руководителя учебной группы о том, какая методология позволит создать исламское государство. Тот пригласил его прокатиться в своей золотистой «Хонде шаттл».
Пока они катались по Шеффилду, он объяснил Рашаду план – убедить военных в Иордании, Египте и Сирии устроить военные перевороты, захватить власть, а затем объединить страны в исламское супергосударство. Услышав это, Рашад замолчал: даже для 16-летнего юноши это звучало слишком безрассудно. Руководитель группы заметил его реакцию и продолжил: «Помни, что сделал Пророк в Мекке и Медине. У него не было своих сил, но он смог убедить глав племен поддержать его и стать его армией. Мы делаем то же самое».
Смешение прошлого и настоящего, священных текстов и современной истории помогло Рашаду преодолеть изначальные сомнения. И вскоре идея перестала казаться ему чересчур фантастической. Религиозное движение становилось сильнее день ото дня. В период между 1996 годом, когда к нему присоединился Рашад, и 2003-м число активистов в Великобритании выросло с 30 до 3000, а по всему миру оно насчитывало уже сотни тысяч. Руководители движения распространяли заявления о том, что военачальники по всему Ближнему Востоку склоняются на их сторону. Руководство состояло из преемников и близких союзников ан-Набхани, которые жили в Ливане и Иордании в обстановке строжайшей секретности, так что их общение с последователями «Хизб» со всего мира происходило только через аудиосвязь. Их голоса были слышны тысячам последователей, но лиц не видел никто.
К началу нового столетия Рашад стал одним из лидеров «Хизб» в Великобритании. Помимо прочего, он организовывал университетские дебаты на тему того, возможно ли быть одновременно мусульманами и британцами, где доказывал свою точку зрения, что эти понятия несовместимы. В 2000 году, в возрасте 20 лет, он составил сборник основных текстов «Хизб», экземпляр которого позже нашли в библиотеке Усамы бен Ладена в его убежище в Абботабаде [129]. Текст под названием «Метод восстановления Халифата» занимает свыше 300 страниц мелким шрифтом и описывает правила создания исламского государства со ссылками на Коран. Процесс начинается с «культивирования» – объединения мотивов, инстинктов и идей для формирования исламской личности. Затем наступает этап «взаимодействия», публичных кампаний, призванных убедить население Ближнего Востока в том, что военные перевороты, направленные на свержение коррумпированных правительств – лакеев западного колониализма, пойдут всем на благо.
«После этого военные смогут установить исламскую власть… и заявить о джихаде против всего остального мира».
Одна из многих ролей Рашада состояла в том, чтобы отвечать на письма с вопросами членов движения относительно тонкостей доктрины «Хизб», связываясь со слышимым, но невидимым руководством для получения канонических ответов. К этому времени он прочитал достаточно религиозных комментариев и понимал, что некоторые из ответов лидеров были попросту ошибочными. Когда один участник спросил, почему Пророк не принуждал всех своих последователей выполнять его заветы, руководство ответило, что ни один богослов не позволял ни одному мусульманину следовать примеру Пророка в этом отношении. Рашад понимал, что это неправда и сами руководители это знали. Многие религиозные деятели считали допустимым не заставлять людей следовать всем правилам. Руководители просто пользовались в своих интересах невежеством последователей для создания системы, в которой у них было бы больше власти. И чем лучше Рашад разбирался в исламских идеях и истории, тем сильнее он понимал, что многое в учении «Хизб» было фактически неточным. В истории никогда не было «золотого времени» халифата под властью единого правителя: было множество небольших и частных союзов между исламскими юрисдикциями, но не существовало изначального халифата, который можно было бы восстановить.
Постепенно с глаз Рашада спадала пелена. Через восемь лет Рашад заметил, насколько далек «Хизб» от исполнения своих обещаний. Руководство рассылало письма, утверждавшие, что в исламских странах вот-вот произойдут перевороты, но было очевидно, что ничего подобного не случится. Кроме того, серьезную проблему составлял вопрос насилия. «Хизб» заявлял, что выступает против насильственных действий. Однако он и не осуждал такие действия, совершенные кем-то еще при определенных условиях. Официально «Хизб» выступил против атак 11 сентября, но лишь по техническим причинам: самолеты, принадлежали частным владельцам; если бы они были израильскими, дело приобрело бы
