Темные Фейри - Каролайн Пекхам

грязные треники, брошенные на стул. Я осторожно подошел к ним, засунул руку в карман, сердце гулко стучало в ушах — джек-пот.

Я вытащил кристалл и поспешил к двери. Я был полностью одет, обут и все такое. Я ждал этой возможности всю ночь и должен был быть осторожен, чтобы не испортить ее на последней стадии.

Я на цыпочках вышел за дверь, отправив сообщение телохранителю стрип-бара Петри с бешено колотящимся сердцем. Этот парень знал самых ушлых дилеров в городе и если кто и мог заложить этот кристалл посреди ночи, так это он.

Я бы вернулся до рассвета, улегся в постель и на мне не было бы никаких улик. Я бы сказал Леону, что он, должно быть, уронил кристалл в Эмпирейских полях. Я бы даже помог ему искать его, если бы он попросил.

Чувство вины, которое я испытывал, не шло ни в какое сравнение с приливом облегчения, наполнявшим меня. Ведь Элис еще месяц была в безопасности от Старушки Сэл. И это стоило всего.

17. Райдер

Занятия боевыми искусствами были поводом использовать мою магию земли, чтобы причинить боль каждому ублюдку, с которым я был в паре. Юджин Диппер имел несчастье быть в паре со мной первым и я мрачно улыбнулся ему, когда он подошел ко мне через Эмпирейские поля. В его маленькой фигуре не было ни унции мышц, а крупные передние зубы и светлые волосы придавали ему вид белой крысы из его вида Ордена. Он дрожал, как лист в ураган и я ухмыльнулся, когда он поднял руки, чтобы сразиться со мной. Он также обладал силой земли, но жалкое дрожание, которое он вызывал под моими ботинками, было чертовой шуткой.

— Это все, на что ты способен? — прошипел я, расставляя ноги.

— Я… я… — он сосредоточенно скривил лицо и земля подо мной затряслась сильнее.

Я резко шагнул вперед и он вскрикнул, упав на задницу в грязь. Я поднял руку, заставив лозу вырасти рядом с его головой и проложить себе путь в его рот и в горло. Он начал задыхаться, а я впитывал его боль, как свежую воду. Он начал синеть и мне становилось скучно. Его было бы так легко убить, совсем не сложно.

Марс рявкнул, приказывая мне остановиться и я отпустил Диппера, протянув ему руку, чтобы он поднялся. Ту, на которой было написано слово боль. Он уставился на нее, как на заряженный пистолет, а потом нерешительно потянулся к ней. Я сжал пальцы в кулак и на его лице промелькнул ужас.

— Поторопись, крысеныш, или я начну ломать зубы.

Он отшатнулся от меня, вскочил на ноги и помчался через поле. С хрустом разминая шею, я повернулся лицом к Марсу, ожидая, пока он заново расставит всех по парам в классе.

И это был мой счастливый день, потому что профессор направил Элис ко мне.

Она дергала за сиреневую прядь волос, накручивая ее на палец, пока шла ко мне. Она жевала жвачку, надувая пузырь, словно ей было совершенно наплевать на то, что она будет со мной в паре. После той ночи во дворе Акруксов я понял, насколько она действительно непробиваема. И это заставило меня хотеть ее еще больше.

Я провел много времени, обдумывая, как именно я накажу ее за грубость насчет апельсиновой газировки. И как она укусила меня после того, как я трахнул ее в видении. Конечно, мне это чертовски нравилось. Но я все еще был фейри. А в Солярии все было по правилам.

Я схватил ее за руку и потащил к Железному лесу на краю поля, подальше от всех остальных ублюдков в классе. Отсечь добычу от стада было первым важным шагом на охоте.

— Ты готова сразиться со мной, новенькая? — спросил я, принимая боевую стойку и разминая шею, чтобы извлечь из нее удовлетворительный хлопок.

Она наблюдала за мной с безразличием, опустилась в боевую стойку и просто кивнула.

— Я заставлю тебя подавиться этой жвачкой, — предупредил я. — А потом ты сможешь подавиться чем-нибудь другим.

— Пошел ты, — она лопнула еще один пузырь и я усмехнулся. Игра началась. Это будет чертовски смешно. Но если я действительно буду смеяться, мне придется напечатать счастливую надпись на моем проклятом лбу.

Она подняла руки, с отточенным мастерством втянув между ними воздушную бурю. Я наколдовал толстую зеленую лозу в правой ладони, позволив ей удлиниться до смертоносного хлыста. Адреналин ударил в основание моего черепа и тот поворотный диск, который жил во мне, переключился на боль.

Она двинулась, чтобы выпустить порыв воздуха, а я даже не потрудился защититься. Я зажмурил глаза, посылая ей видение моего члена у нее во рту, что заставило ее попятиться назад и пустить свою магию поверх моей головы. В моем горле зародился смех, но я не позволил ему вырваться наружу. Я позволил боли взять верх и ударил хлыстом по задней части ее загорелых ног. Она пошатнулась и вскрикнула, когда по ее коже проступила красная полоса. Я черпал силу из ее боли, вздыхая, когда она наполняла мои магические резервы и плыла, как сладкий мед, в моей груди.

Она стиснула зубы: — Никаких даров Ордена, — прорычала она. — Это жульничество.

— В реальном мире люди не сражаются по правилам, новенькая. Они сражаются грязно, кроваво. Они готовы выпотрошить собственную мать, если это означает, что их никчемное сердце продолжает биться. Но, может быть, ты всю жизнь жила в уютном маленьком доме и не знаешь этого?

Что-то мелькнуло в ее глазах и внутри меня снова стало тепло, когда я почувствовал в ней что-то еще. Эмоциональную боль. Я втянул ее в себя и я знал, что она почувствовала мое вторжение, потому что она выставила барьер под своей кожей, чтобы не пустить меня.

Я провел языком по зубам: — Это была неплохая закуска, детка. Дай мне еще немного.

— Я бы предпочла, чтобы ты получил боль от моей плоти.

Она взмахнула рукой, воздушная буря сбила меня с ног и я шлепнулся на землю. Она бросилась вперед, подняв руку надо мной, удерживая меня с неистовой силой ветра, вырывающегося из ее ладони. Она сжала мою грудь, но не настолько сильно, чтобы причинить мне желанную боль.

Взмахнув на ноги, я схватил ее за колени и она рухнула в траву. Ее спортивная юбка задралась высоко на бедрах, обнажив еще больше нетронутой плоти. Она была такой гладкой и кремовой, что практически напрашивалась на