Берег Скардара - Владимир Корн

Обменявшись приветствиями, мы оба замолчали. Затем Мелиню, критически осмотрев убранство каюты, промолвил:

— Понимаете, господин де Койн, после того как на борт прибыл господин наследник со своей свитой, а она у него немалая, нам всем пришлось серьезно потесниться. Увы, «Морской воитель» не предназначен для приема столь высоких гостей, это обычный боевой корабль.

Не нужно извинений, Мелиню, все понятно без слов. Вчера, после того как стало очевидным, что погоня Изнерда затерялась где-то вдали, на палубу «Воителя» повылазило множество броско одетых людей, слоняющихся без дела и сующих свои носы везде и всюду. Им будет что рассказать по прибытии на родину. Как же, благополучно вывернуться из такой ситуации! Отличный повод для гордости.

Нет, не теми людьми окружил себя Диамун, совсем не теми. Когда ему придется возглавить страну, именно они будут стоять за его спиной, заняв ключевые посты. И что они смогут ему дать? Вероятно, лишь непременные порции лести да уверения в том, что очередное решение правителя преисполнено глубочайшей мудрости. И если кто-то из современников не понимает этого, то потомки обязательно оценят и восхитятся прозорливостью человека, которому удалось заглянуть сквозь грядущие века.

Я не сам сделал такой вывод, постарался дир Пьетроссо. Он дал краткую характеристику чуть ли не каждому человеку, находящемуся в свите наследника, и смог положительно отозваться лишь о некоторых из них.

Утром, перед тем как покинуть нашу каюту, Иджин поведал нам о том, о чем вчера умолчал дир Героссо. Наследник по просьбе отца возглавлял дипломатическую миссию, призванную склонить дружественное Скардару государство Дегензир на свою сторону в войне с Изнердом. Не знаю подробностей, да и не интересовали они меня, но миссия блестяще провалилась — союзника Скардар не обрел. Дегензир занял выжидательную позицию, ведь положение Скардара сейчас довольно шаткое и все военные перспективы на стороне более могущественного Изнерда. Дегензир ограничился лишь ничего не значащими уверениями в своей нерушимой дружбе. Диамун не придумал ничего лучше, как отправить на родину быстрый корвет с депешей отцу: мол, несмотря ни на что, добиться согласия не удалось, даже его дипломатический талант не помог. А это значит, что дело безнадежно гиблое.

Мотивы Дегензира понятны, но Диамун вместо того, чтобы сразу вернуться домой, завернул по пути в славящийся множеством всевозможных развлечений Манлийский Унтир, где и задержался на добрые пару недель. Уж не знаю, что он пытался обнаружить там такого, чего не было у него в родной стороне.

Обстановка на море к тому времени изменилась, и отцу во избежание возможных неприятностей пришлось послать на выручку наследнику чуть ли не целый флот. В Манлийском Унтире флот прождал Диамуна всего-то неделю, после чего наследник отправился в обратный путь.

В водах, считавшихся безопасными, эскадра разделилась, и большая ее часть пошла на юг, чтобы встретиться с основными силами изнердийцев.

Тут Диамун проявил великодушие, пересев с трехпалубного флагмана на более скромный «Морской воитель», который и должен был доставить его в Скардар и на чьем борту он счел возможным пренебречь личными удобствами во имя родины. Далее им неожиданно повстречалась изнердийская эскадра из семи кораблей, был бой, а еще позже мы встретились в Мойнстофе…

Дир Героссо, перед тем как продолжить, задержал взгляд на пистолетах, лежавших на столе. Не знаю, что он подумал, но на лице его не отразилось ничего. Следующие его слова были такими:

— Господин де Койн, вот что пришло мне в голову. Чтобы частично компенсировать неудобства вашего путешествия на «Морском воителе», завтраки, обеды и ужины можно подавать сюда, в вашу каюту.

— Вы решили посадить меня под домашний арест? — напрямую спросил я. — По крайне мере, вы же не прикажете сидеть мне в каюте безвылазно?

Дир Героссо заметно поморщился:

— Господин де Койн, после инцидента в кают-компании мое отношение к вам ничуть не изменилось, но вы же далеко не глупый человек…

Очень хочется думать, что это на самом деле так. Но и ты совсем не глуп и по моей интонации должен понять, что это была попытка пошутить.

— Хорошо, господин дир Героссо. Я постараюсь не попасться наследнику престола на глаза, если вы имеете в виду именно это.

Дир Героссо удовлетворенно кивнул головой. Да уж, ситуация. Не наблюдается у Мелиню особой приязни к Диамуну, но приходится держаться по отношению к нему лояльно, и никуда от этого не денешься. Да и у меня у самого такое положение, что не позавидуешь. Что-то будет по прибытии в Скардар?

Уже выходя, дир Героссо сказал:

— Господин дир Брунессо скончался сегодня утром. Похороны через час.

Похороны командира корабля скардарцев ничем не отличались от обычаев других морских держав. Тело, зашитое в полотно из парусины, вложенное в ноги ядро. Государственный флаг Скардара, покрывавший печальный груз, короткая молитва корабельного священника и холостой залп орудий после того, как тело покинуло борт корабля. Я наблюдал за всем этим издали, лишь сдернул шляпу с головы.

Перед самым закатом на горизонте прямо по курсу показались далекие мачты. Определить с такого расстояния принадлежность кораблей не представлялось возможным, и «Морской воитель» лег на другой курс, оставляя мачты по левому борту. Полночи я провел на мостике, помогая вахтенному офицеру скоротать время.

Черт бы побрал этого Диамуна. Пока он не предпринял никаких действий, но несомненно, что последствия для меня будут самыми тяжелыми. И это напрягало. Никаких заходов в другие порты по пути в Скардар не планировалось, до него оставалось меньше недели пути. А это значит, что сойти с борта корабля до прибытия в пункт назначения у меня не будет возможности. Да еще наши девчонки, Гисса и Мириам. С Гиссой хлопот не было, малышка еще, а вот Мириам…

Мириам — девушка красивая, а вокруг более двухсот здоровых мужчин, глаз да глаз нужен, и не потому, что я забочусь о ее нравственности. У Проухва и Мириам все серьезно, но попробуй объясни это другим. Да и не в красоте дело. Дело во времени, проведенном в море, после которого любая женщина начинает казаться богиней.

Слышал я однажды байку о том, что викинги брали на свой драккар женщину, страшную, как смертный грех. И вот гребли они себе, гребли и все на нее поглядывали. И когда пассажирка начинала казаться им симпатичной, понимали, что пора на берег.

Заснуть мне удалось ближе к рассвету, но долго спать не пришлось. Уже через пару часов я услышал сквозь сон звук горна, игравшего боевую тревогу.