Юрий Сёмин. Народный тренер России - Павел Алёшин Алёшин

«Безумно жалко было потерять ТАКУЮ команду», — сокрушался Валерий Баринов.

И некому было найти те башмаки, которые остановили бы спуск «Локо» под турнирные горки. Лидер московского «Динамо» Дании после матча второго круга с «Локомотивом» в недоумении разводил руками:

«Весной нам противостоял очень сильный соперник, который страстно желал выиграть. Теперь "Локомотив" не узнать».

После апрельских проводов Сёмина железнодорожники продолжали исправно накапливать очки, и эта преемственность успокаивала, навевая привычные представления о том, что осенью по традиции команда проскочит финишный отрезок сезона экспрессом. Однако с каждым месяцем «Локомотив» все больше напоминал товарняк, который мается в простоях, пропуская вперед скорые, литерные поезда. С горем пополам преодолев в Лиге чемпионов македонский перегон под названием «Работнички», он застрял на австрийском, уступив явно не перворазрядному венскому «Рапиду», из игроков которого еще не успело выветриться отпускное пиво. А перейдя на рельсы Кубка УЕФА, проскочил норвежскую станцию Берген, одолев в двух матчах «Бранн», а путь на весну будущего года проложил себе за счет явных слабаков — датского «Брондбю» и израильского «Маккаби» из Петах-Тиквы. Это был, конечно, какой-никакой, а успех, но, как замечали обозреватели, «что-то уходило из того духа, которым был славен наш чемпион, из того образа команды-семьи, что создавался годами». Казалось, заготовленного при Сёмине запаса прочности хватит не на один сезон, но накопленный капитал оказался не то что израсходован, а промотан за считанные месяцы.

— У Сёмина в команде была четкая организация и понятная иерархия, — рассуждал Франсиску Лима. — Каждый знал, какие у него права и обязанности. У его сменщика не было ни авторитета перед командой, ни такого же единения с футболистами. И мы уже не играли так хорошо, как раньше. Я Палычу верю абсолютно.

Необходимость возвращения Сёмина в «Локомотив» выглядела настоятельной, напрашивалась, и в начале ноября он подал в отставку с поста главного тренера сборной. Хотя ему было приятно, что игроки, его подопечные в сборной единодушно выступали за продление сёминского тренерского мандата. И Виталий Мутко, и Роман Абрамович уговаривали его: оставайся. Да и сам он не хотел расставаться с перспективной командой, к которой успел прикипеть и к которой требовалось только приложить заботливые тренерские руки. Но страна, а особенно пресса, уже бредила тренером-иностранцем, видя в нем панацею от всех наших российских бед и условностей. При стенаниях на каждом шагу прессы: вот приедет иностранный барин, и только он нас рассудит, работать ему становилось невмоготу. И он решил, что российский футбол, его главная команда должны пройти и этот этап.

— Тренер сборной и тренер клуба — две абсолютно разные профессии, — разводил Сёмин дипломатию, объясняя свой уход. — В первом случае у тебя гораздо больше представительских функций, чем практической работы. Мне к этому, честно говоря, привыкнуть было очень тяжело: на протяжении многих лет я привык к совершенно иному режиму работы. Находился в постоянном контакте с игроками, имел время на исправление различных недочетов. Я объяснил это президенту РФС, признался в том, что мне гораздо ближе работа клубного тренера. После чего поблагодарил Мутко за сотрудничество.

В отличие от некоторых своих предшественников, Сёмин не искал оправданий в каких-то организационных недочетах, которые при желании всегда можно обнаружить.

«Вне всяких сомнений, РФС создал для сборной все условия, и я за это ему очень благодарен, — говорил он. — Готов продолжать работу с Мутко в любом качестве, в каком он сочтет нужным. Разумеется, несу ответственность за все матчи, в которых руководил национальной командой».

Сёмин хотел и мог выстроить сборную, способную, как и сотворенный им «Локомотив», удивить футбольный мир. Но, работая не в режиме МЧС, а за обычный четырехлетний цикл европейского или мирового первенства. Тогда из сборной тоже могло получиться нечто надежное, на годы вперед. Однако интуиция подсказывала ему, что момент для капитального строительства, увы, не тот. И он ушел.

Косвенно подтверждал это и знающий Сёмина лучше многих других Валерий Баринов.

— У Сёмина есть определенный внутренний азарт — желание сделать то, что невозможно, — замечал популярнейший актер. — И не только желание — умение тоже. Но подчеркну: не нахрапом, не в пожарном порядке, а с помощью тщательного, размеренного, кропотливого труда.

Несмотря на небывалую для Сёмина нервотрепку последних лет, напрямую не связанную с собственно игрой, он не жалел, что весной 2005 года ушел из «Локомотива».

«За этот период многое в моей жизни изменилось, — рассказывал умудренный футбольным и жизненным опытом тренер. — На некоторые вещи нынче смотрю по-другому, не в розовом цвете, как раньше. Когда-то я сказал, что могу работать только в клубе, а не в сборной. Потом понял, что погорячился. И даже однажды пожалел, что не согласился продолжить работу в сборной, хотя для себя тогда уже все решил. А мог ли я не уходить из "Локомотива"? Такая в тот момент сложилась обстановка, что мне нужно было уйти. Другое дело, хотелось быстрее вернуться в "Локомотив". Увы, не получилось».

ГЛАВА 18. НЕ ПОТЕРЯВ ЛИЦА, НЕ ОТСТУПИВ ОТ ПРИНЦИПОВ

Не подлежало сомнению, что, расставшись со сборной, Юрий Сёмин обретет свое привычное место у руля «Локомотива» — ведь срок «командировки» истек. Но скоро выяснилось, что закрывать ее никто не собирается. Более того, в своем обвинительном интервью «Советскому спорту» по адресу бывшего главного тренера «Локо» Филатов признал, что еще в апреле ему «стало ясно, что возврат Сёмина в клуб будет проблематичен». Выходит, руководство «Локомотива», выписывая главному тренеру командировочное удостоверение, попросту обмануло его, стремясь поскорее выставить за дверь, чтобы начать хозяйничать в клубе полновластно. И в одном из ноябрьских интервью президент ФК «Локомотив», как бы мимоходом, поспешил заявить, что он не видит Сёмина в команде железнодорожников. Экс-наставнику «Локо» как бы ставили в вину его решение возглавить сборную России, словно забывая при этом, что главным образом игра и результаты сборной обеспечивают престиж национальному футболу, что это сборная его и, кстати, их, его обвинителей, родины, а не какого-нибудь Гондураса. Выбор Сёмина выглядел логичным с любой точки зрения, в том числе и с профессиональной. Какой тренер, пребывающий в здравом уме, откажется от предложения возглавить национальную команду, тем более на условиях совместительства? А если бы Сёмин в той тяжелой для сборной ситуации отверг предложение руководителей РФС, болельщицкие массы, общественность, пресса дружно посчитали бы его не только не патриотом своей страны, да еще и, чего доброго, просто трусом. А то, что совместительство оказалось ловко подстроенной ловушкой, Сёмина ли это вина? Он шел в сборную не корысти, личной выгоды или престижа ради, а, как раньше говорили, исполнить свой долг перед родиной. Чтобы просто засветиться в ее истории, у него и в мыслях не было. Иначе не отказался бы от предложения Мутко продолжить работу с командой после завершения отборочного цикла чемпионата мира.