Каннибализм - Лев Каневский

Всего еще столетие назад в Китае самой распространенной жертвой «сати» становилась публичная казнь через повешение, но расходы на такой вид ритуального убийства бывали, как правило, настолько высоки, что это «удовольствие» могли себе позволить только очень богатые семьи. Дата такой казни сообщалась по всему городу с помощью расклеенных плакатов. Вот что рассказывает о таком обычае де Гроот:

«Перед наступлением торжественного великого дня главное действующее лицо предстоящего спектакля, «сати», облачается в свой самый лучший наряд и, сидя в паланкине, совершает объезд всех членов своей семьи, друзей, знакомых, чтобы они вдоволь полюбовались ее пышными одеяниями. Ее все радушно поздравляют, превознося до небес. По приказу властей и за счет ее семьи на выбранном месте возводится платформа, которую старательно украшают яркой тканью и фонариками. «Сати» сидит на стуле или платформе, либо рядом с ней, в своем прекрасном наряде, выбранном ею лично для своего ухода в царство теней. Она в полной неподвижности принимает самые высокие по чести в Китае от приближенных Сына Неба, а также простолюдинов. Когда все приглашенные собирались, их угощали чаем и сладостями, после чего самый старший по званию мандарин приглашал женщину подняться на платформу. Через несколько минут она, поправив как следует петлю на шее, отправлялась в вечность, выбивая из-под себя ногами табуретку. После окончания церемонии мандарин уезжал, и толпа постепенно расходилась. Несколько представителей знати, прибывших сюда на своих паланкинах, чтобы добавить пышности героическому самоубийству, совершенному в их присутствии, обходили всех родственников и близких усопшей, воздавая им всяческие похвалы и льстиво напоминая об императорских милостях, которые могут за этим актом последовать...»

Представителей знати и мандаринов, присутствовавших на этом ритуале, щедро одаривали. В течение нескольких дней их приглашали на праздничные обеды, которые стоили немалых денег для членов семьи самоубийцы. Присутствие важных персон на церемонии являлось их негласным одобрением отважного поступка женщины. Даже иностранные газеты сообщили об одном случае, произошедшем в 1879 году неподалеку от китайского порта Фу-че-фу. Иногда подобные акты получали официальное одобрение и погибшим ритуальным жертвам посвящались храмы Изданный в 1832 году генерал-губернатором провинции Хукван указ недвусмысленно подчеркивал признаваемую властями природу такого деяния. Подобно англичанам в  Индии, которые долго не могли собраться с духом, чтобы запретить обряд «сати», китайское имперское правительство постановило, что для него обязательно требуется официальное разрешение. Прежде вдове нужно было обратиться в Совет по ритуалам и обрядам. Если ее заявление получало одобрение, то местным чиновникам предписывалось выделить ей тридцать монет для сооружения мемориальных ворот в ее честь. Практически такое разрешение было очень трудно получить, так как власти давали его скрепя сердце, и мандарины обычно отклоняли такие прошения, давая «добро» только очень немногим представительницам богатых семей, главным образом просителям из числа их ближайших приближенных и коллег.

В Индии обряд «сати» имеет долгую историю. Он был введен Александром Великим в 326 г. до н.э., и греческий историк Страбон тоже пишет в своих сочинениях об обряде «сати». Первый описанный случай в индийских текстах относится к 316 году, когда одну из двух жен индусского генерала его брат привел на погребальный костер. О ней говорится, что она была вся «светла и очень радостна, даже когда языки пламени начали лизать ее тело».

К 400 году самосожжение вдов вошло в моду, особенно в Бенгалии. Дальнейшее совершенствование этого обряда всячески поощрялось индийскими священными писаниями, а «Пурани бриддхарма», написанная в период между 1200—1400 гг. н.э., всячески рекомендует его в самых привлекательных словах: «Жена, преданная своему мужу и следующая за ним и после его смерти, очищает его от великих грехов. Большего по достоинству поступка для женщины не существует, потому что в таком случае ей придется постоянно разделять на небесах компанию своего любимого мужа». Протесты в связи с таким позорным обычаем стали поступать гораздо позже, а этот обряд «сати» крепко укоренился в индуистской религии. Легенда даже утверждает, что четыре жены бога Кришны сожгли себя на костре, приготовленном для трупа мужа.

В бенгальской литературе можно найти еще больше самых разнообразных примеров «сати», которые неизменно удостаиваются самых высоких восхвалений. Великий законодатель этой провинции XVI века Рахунандан рекомендует в своих трудах воспользоваться таким обрядом всем вдовам поголовно. Он оставил свое описание, как именно следует выполнять такой обряд. Прежде всего нужно, чтобы как можно сильнее разгорелся погребальный костер, только после этого вдова, распевая религиозные гимны, может бросаться в огонь.

Не могло быть и речи о привязывании жертвы к умершему веревкой, как это происходило значительно позже. Вся суть такого обряда заключалась в том, что женщина шла на него добровольно, по собственному, искреннему желанию. В литературе этой эпохи нигде нет никаких упоминаний о насильственной смерти жертвы.

Соблазн вечного блаженства и счастья как награды для «сати» объясняется индуистскими верованиями, что мужчина для жены живой бог и если жена сжигала себя ради него, то они будут непременно вместе в загробной жизни. Так как речь шла лишь о добровольном принесении себя в жертву, многие индийские семьи даже иногда хвастались числом своих «сати». Иногда, как это делалось в Китае, на месте казни возводились небольшие пирамиды или холмики в честь жертв. В более позднее время возросло социальное давление, и в поведении обреченных на гибель женщин появлялись темные, малоприятные моменты. Многие вдовы предпочитали умереть, чем вести постылую жизнь в полном одиночестве, которая выпала на их долю. Если матери выражали желание сжечь себя, то их сыновья таким образом освобождались от всех тягот, связанных с их содержанием. Они сразу же становились наследниками всего их имущества. Считалось, что вдова приносит неудачу и зло, и поэтому ей запрещалось даже посещать семейные торжества. Она, оставаясь пока членом семьи мужа, не имела права возвращаться к своим родителям.

Родственники со стороны мужа бдительно следили за ней, чтобы не допустить нарушения ее «целомудрия», что могло поставить под угрозу душу ее умершего мужа. Даже слуги старались избегать ее.

Заккудин Ахмед, автор, который много писал об обрядах «сати» в Бенгалии в XVIII веке, оставил нам описание типичной ритуальной церемонии. После смерти своего мужа вдова объявляла всем о своем решении стать «сати». После этого она надевала свой лучший наряд, ее усаживали в паланкин и торжественная процессия носила ее по улицам в сопровождении неумолкающего оркестра. Прощаясь со своим домом, она патетическим жестом окунала руку в красную охру, оставляя отпечаток своей ладони на белой стене. По пути она раздавала чуть поджаренный рис и фрукты, которые у нее из рук жадно выхватывала толпа, чтобы сохранить в качестве сувенира. Погребальный костер обычно разводили на берегу реки, предпочтительно на берегу священного Ганга. По приезде к месту своей казни вдова погружалась для омовения в воду, после чего переодевалась в сухую одежду. Потом отдавала все свои драгоценности возглавляющему церемонию брамину и облачалась в белые одежды. Жрецы втирали в ее ступни лак, прикладывали окрашенный хлопок к ее рукам, перевязывали его красной ленточкой. Потом начиналось чтение молитв, и вдова обращалась к восьми властителям сторон света, и среди них к Солнцу, Луне и богу Войны, чтобы те удостоили ее своим присутствием на этом церемониале. Она трижды обходила костер под песнопения и молитвы браминов, которые на все лады расхваливали ее поступок. Попрощавшись со всеми, она поднималась на приготовленную платформу, садилась там, укладывая голову мертвого мужа у себя на коленях, после чего ее старший сын подносил к хворосту первый факел. Сразу же все в толпе принимались громко кричать, а барабанщики бить изо всех сил в свои инструменты, чтобы таким образом приглушить ужасные вопли умирающей жертвы.

Хотя во всем мире существовало большое разнообразие ритуалов «сати», этот в Индии был обычным, стандартным. Вдова сгорала на одном костре с умершим мужем. Другая его форма применялась в случаях, если муж умирал, находясь вдали от дома, или если его жена в момент его смерти оказывалась беременной. Ее обычно сжигали потом, одну, а в руках она держала что-нибудь из личных вещей своего супруга, например его чалму. Бывали случаи, когда вдовы сжигали себя на костре спустя пятнадцать лет после кончины мужа. Другие, напротив, слишком торопились, и далеко не единственная неверно информированная жена убивала себя, полагая, что ее муж умер в далекой стороне, всего за несколько часов до его благополучного возвращения. Иногда в пламени костра погибали не только жены, но и наложницы, с которыми муж хотя бы некоторое время сожительствовал, а также и его слуги-мужчины. Иногда мать сгорала вместе с сыном. Так, женщин касты ткачей обычно закапывали живыми в могиле мертвого мужа. В таких случаях могилу обычно выкапывали возле реки. Вдова спускалась в могилу, где уже лежал ее муж, а старший сын, ловко орудуя лопатой, неторопливо засыпал мать землей, пока под толстым слоем не скрывалась ее голова. Обряд «сати» был доступен для женщин любого возраста. Так, в 1812 году со своим мужем была сожжена его четырехлетняя «жена». В Мидрапоре же, в Северной Калькутте, в 1825 году на погребальный костер, пошатываясь, взошла столетняя «вдова».