Кровавый юбилей - Олег Владимирович Ракитянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя полтора года «Ка́рпат» приобрёл себе солидную виллу за 44 000 марок в районе Фолькензее, Бургендерштрассе 84, что под Берлином (средняя заработная плата квалифицированного рабочего в Фатерланде составляла около 1 000 марок в месяц). Среди коллег распустил слух будто приобрёл её на средства умершего отца (Франц Иосиф Иван Яри, военный пенсионер с 1912 г. – О. Р.), а когда всплыло, откуда-то, что покойный папаша оставил после себя только «солдатску, уставную любовь» к сыну, стал утверждать, что это накопления матери (Мария Поллак – О. Р.). Хотя, не понятно, как в австрийско-немецкой семье, в тайне от мужа, мать смогла сколотить целое состояние?! Каким образом?! Это, что же – пока Франц ходил «за пиво́м»?!.. Наконец, он стал говорить, что это приданое его супруги, которая, как известно, сбежала из родительского дома, была проклята, и с тех пор не получала от родственников не то, чтобы денег, но даже и писем на «Пурим».
Дело в том, что со своей женой Рейзель Шпильфогель, (29.10.1896 г.р., уроженки г. Перемышляны, Гали́ция – О. Р.), «Сотник» познакомился в г. Ужгород в 1921 году. Она родилась в семье на́божных евреев. Реакционные традиции еврейского кагала явно тяготили её впечатлительную на «справедливость» душу, и, не желая в дальнейшем им следовать, Рейзель решила предать их «очистительному огню революции» то есть – бежала из дома, и родители под давлением общины отказались от неё. В 1922 году в г. Стрый (Гали́ция), она перешла в католическую веру, получив имя Эльза. В феврале 1922 года «Сотник» зарегистрировал с ней брак в г. Ужгороде. Возможно, затраты на свадьбу были чрезмерны, а может по молодости и глупости, что-то пошло не так, но Рихард позабыв о чести очередного мундира срочно занялся утилизацией полкового табуна, оставшегося после упразднения части, которой, он же и командовал с 1919 года. Однако, лошадь – не иголка, и в стог сена не спрячешь. Гешефт был вовремя обнаружен и в Яблоневском лагере интернированных солдат УНР за это преступления его отдали под трибунал. И вдруг ему улыбнулась фортуна – лагеря для военнопленных на территории Чехо-Словакии были ликвидированы и дело в отношении сотника Р. Яри закрыто. Но, не закрыта история дальнейших жизненных перипетий финансиста-афериста УВО Рихарда (Рико) и Рейзель.
В конечном итоге финансовые афёры «Сотника», его привилегированное положение в организации, снобизм и потууги на «гетманство» в структуре вызвали недовольство среди некоторых руководителей из окружения «керманыча». И после настойчивого давления – Е. Коновалец санкционировал проверку финансовой деятельности Р. Яри. Её провели В. Кучабский и начальник разведки и контрразведки УВО О. Думин. Они же и выявили множество нарушений и злоупотреблений финансовыми средствами организации. Дело о недостаче крупной суммы денег было передано на рассмотрение суда УВО. Но, тот под давлением полковника спустил всё «на тормоза». Тогда О. Думин подготовил информационное письмо и направил его в Абвер. В нём он указал, что в период отсутствия какого-либо финансирования структуры УВО «Сотник» предложил ему заработать деньги на продаже уже полученной секретной информации и материалов польской разведке, а именно сообщить врагу фамилии немецких агентов в Польше (группы старшего лейтенанта Рауха). Однако никто из офицеров Абвера на письменное обращение О. Думина не отреагировал несмотря на то, что стал очевиден факт шпионаж Р. Яри в интересах поляков!
Противостояние между двумя заместителями «керманыча» достигло пика, когда «Сотник» решил заманить под благовидным предлогом О. Думина на немецко-чешскую границу и там ликвидироватьего, якобы, в ходе перестрелки с пограничниками во время нелегального перехода. О. Думин догадался об этом и, понимая, что на этом Рихард не успокоится, а искать поддержки у «прилипшего» к нему Е. Коновальца – безполезно, в марте 1926 г. срочно уехал в Кёнигсберг, где продолжил сотрудничество с Абвером.[213]
В свою очередь Р. Яри возглавил руководство разведывательной референтурой УВО и замкнул на себя вопросы военного сотрудничества с Рейхсвером, МИДи, стал вторым человеком в организации. Жажда власти, а значит и материальных благ, соблазнила его на установление контакта с британской разведкой в апреле 1930 года, которой он также стал перепродавать военные и политические секреты Польши, добываемые УВО. Однако – это длилось не долго. И вскоре «коммерческие» отношения были омрачены и расторгнуты по причине взаимного недоверия. Точнее сказать, «джеймсы бонды» установили факты обмана и предоставления фальсифицированных сведений от «конокрада». (Это не жеребцов казённых продавать). В свою очередь Абвер, обосновано заподозрил Р. Яри в работе на польскую разведку. В свою очередь «двуйка», стала подозревать Рихарда в работе на немцев и британцев. В итоге, «конокрад» настолько запутал разведки Германии, Польши и Британии, что они перестали доверять этому авантюристу и «друг другу» заодно… Ещё раньше ему перестала доверять «старая гвардия» УВО (после инцидента с О. Думиным).[214]
В начале 1930 года Е. Коновалец решил избавиться от «плотной» опеки «Сотника» и постараться самому курировать финансовый блок, вновь образованной ОУН. Но, из этой наивной затеи полковника ничего не вышло. Кураторы ОУН из Абвера, предварительно проконсультированные Р. Яри, объяснили полковнику в чём заключается их «дружба» с «Сотником». В сообщении № 33 от 26 января 1934 года немецкой имперской канцелярии указывалось: «…КОНОВАЛЕЦ известен среди украинцев БЕРЛИНА своей наглостью и хитростью, у него мало ума и образования (NB. Эти качества присущи не только Е. Коновальцу, но и всем его землякам… – О. Р.), необходимого для руководства такой политической организацией. В самом деле, всё делается ЯРЫМ, которого считают умным и образованным человеком, имеющим превосходные связи…».[215]
Но, с тех пор полковник основательно затаил обиду на последнего о чём писал в своих письмах А. Мельнику. С приво́дом Гитлера к власти, «керманыч» вытащил
