Она любила кофе (СИ) - Золотникова Полесья

Про недавнее заявление Светланы Викторовны Щукина промолчала, не став волновать Веру, без того сидящую в режиме ожидания «тревожных звонков» приближающихся родов.

— Малая, не преувеличивай. Жив твой Сергей будет, не помрет. Ему еще ребенка воспитывать. Куда он денется?

— Его самого воспитывать надо, — не удержалась младшая Щука от колкого замечания.

— Ой ли, — буркнула сестра, наблюдая с каким усердием Татьяна сейчас натирала поверхность обеденного стола, убирая за ними после завтрака. — Кстати, ничего не хочешь мне рассказать?

— Иди в детективное работать. Будешь самым лучшим работником, — по привычке попробовала увильнуть от ответа Танька.

— Допустим, — с ухмылкой парировала Вера, — так как у тебя дела с мамой Сергея?

Младшая чуть не упала от этого внезапного вопроса.

— Вы сегодня впервые не ругались, кто пойдет выносить мусор и с матами не выяснили: кристально чистая посуда или все-таки на ней есть мифические пятна жира, видимые лишь Светлане.

Таня тяжело вздохнула.

— За кофе обиделась. Не умею я молчать, когда кругом несправедливость. Сама знаешь.

Верка нахмурилась, Щука же мгновенно бросила взгляд на настенные часы.

— О, почти полтретьего. Мне лучше сейчас выдвигаться в город. Всё, побежала. Потом договорим.

— Угу, — донеслось угрюмо в ответ от старшей.

Девушка демонстративно поспешила на выход, больше не желая продолжать поднятую Вероникой тему…

В городе, как обычно, беременную студентку встретили суровые реалии. Мест в автобусе свободных не было, какой-то козёл отдавил ногу, пространство забито людьми под завязку, поэтому Щукиной немедленно пришлось взять происходящее под свой контроль.

Козлу она смело прошлась ногой в ответ, решительно отвоевала сидение у наглого спортсмена в наушниках и слегка открыла окно, запустив свежий зимний воздух внутрь салона.

«Теперь идеально», — самодовольно заключила про себя Щука, после чего отстраненно уставилась на дорогу.

Поднятый с места молодой, коротко стриженный брюнет в черных очках среднего роста долго не сводил с неё взгляда.

Татьяна умышленно не придавала этому значения. Да и смотря на мужчин, Танька сразу видела перед глазами образ Сергея, вспоминала ночные объятия, вкус губ, силу рук. Она старалась не всматриваться в случайных прохожих, чтобы не погрязнуть снова в мыслях о любимом. Думать про Илларионова Щука уже устала. Беспощадно убивало её терпение в последнее время зловещее молчание его телефона, рождая кучу неприятных мыслей.

«Может, у него другая?» — от сильного отчаяния украдкой пробежало на уме Тани.

Выгнать эту мысль ей становилось всё сложнее. Девушка непроизвольно сжала ладони в кулаки.

«Пусть только попробует. Оторву вместе с головой ещё и причиндалы».

— Что-то случилось, красавица? — вдруг разобрала приятный мужской голос над ухом.

Она машинально взглянула на его хозяина. К ней склонился тот самый наглый спортсмен, от чьего дорогого противного парфюма тошнило больше, чем от замкнутого пространства.

— Вам показалось.

Попробовала в вежливой форме отделаться от здешнего мецената Щукина.

— Не думаю.

— Послушайте, мужчина, это вас не касается.

Взрывной характер Татьяны снова прорывался наружу, ясно давая понять, что ни в чьей помощи девушка не нуждалась. Слишком много людей совало длинный нос в её «огород», и это жутко действовало на нервы.

— Разве? Вы только что пропустили свою остановку.

Она вздрогнула и огляделась.

— Проклятие! — в досаде подорвалась Щукина, не сразу задавшись вопросом, откуда незнакомец знал про нужную ей остановку.

Он, слегка надавив на плечи, посадил девушку на место.

— Вам придется дождаться, пока автобус остановится на следующей. Или предпочитаете селедкой трястись по всему салону? — здраво спросил брюнет.

Щука была вынуждена согласиться с ним, мысленно четвертуя себя за оплошность.

«Совсем рассеянная стала».

— Меня Денис зовут, а вас? — тихо поинтересовался мужчина в черном длинном пальто, совершенно не стесняясь других пассажиров.

— Не знакомлюсь, — холодно отрезала Татьяна, в мыслях негодуя.

Ей придется возвращаться назад довольно приличное расстояние. А это минус двадцать минут от основного времени.

— Но и кольца не носите, — как бы в невзначай подметил собеседник. — Стало быть, вы свободны.

— Моя жизнь. Хочу ношу, хочу нет.

«Еще один праведник привязался!»

— Тогда, быть может, по стакану кофе? Я оплачу, — неожиданно предложил спортсмен.

Их разговор прервал рингтон. Татьяна торопливо извлекла мобильный.

— Малая, привет. Купишь хлеба на обратном пути?

— Хорошо, Вер, — на автомате ответила младшая, особо не вслушиваясь в слова старшей.

Она пристально вглядывалась в очертания улицы, подмечая знакомые признаки приближающейся остановки.

— Может, тогда пойдём в кино?

Опять пристал случайный знакомый, когда убрала мобильный в карман.

— Нет, я уже встречаюсь. Зря теряете время.

Он коварно улыбнулся.

— Для меня это никогда не было проблемой. Мы скоро снова встретимся, Таня.

Обронил собеседник и направился вглубь автобуса. По спине девушки пробежали мурашки.

«Кто это?» — упрямо пыталась понять девушка все оставшееся время поездки.

А когда автобус остановился, она спешно покинула его, стараясь забыть про незнакомца…

В женской консультации картина также привычным маслом: долгий приём, нервные беременные, вечно ругающиеся из-за очереди, врач, из которого двух слов не вытянешь. Зато лицо у него важное, словно президента заменял, пока тот в отпуске. С другой стороны, если искать плюсы, скандалы внесли некоторое разнообразие в скучное ожидание. На время Щукина забыла о своих тревогах.

На улице те вернулись к ней вместе с мыслями о таинственном незнакомце. Дернуло ведь её именно его поднять из массы других потенциальных кандидатов на вылет.

Девушка вздохнула, поправила сбившийся с головы от ветра капюшон да медленно побрела на остановку. Торопиться домой ей не хотелось. Там сестра начнет пытать, а свекровь строить из себя Мисс Вселенную, которой Щукина случайно прищемила хвост.

«Да, тяжела жизнь беременной студентки», — скептически ухмыльнулась про себя Татьяна, всячески стараясь отогнать мысли о предстоящем…

Пока ехала домой, она успела взглянуть на собственную жизнь под всеми возможными углами: найти позитив, причины уйти в запой и подумать о страшном будущем с лялькой на руках. Помимо всего в голове девушки периодически мелькал младший Илларионов, сейчас казавшийся недосягаемым.

Уходил бариста рано, появлялся поздним вечером либо посреди ночи, затем уходил в закат. Днем видела его крайне редко, от чего пребывание в положении не вызывало счастья неземного, только тягость.

Каким образом Вероника продолжала улыбаться, гордиться беременностью, практически не наблюдая рядом мужа, было непостижимой загадкой для младшей. Лично ей очень хотелось убивать.

Когда Татьяна добралась до входной двери, провернула ключ, вошла, грустное отступило. Щукина облегченно вздохнула, повесив черный пакет с покупками на крючок для вещей. Затем она неторопливо расстегнула пуховик и наклонилась к своим сапогам.

Лишь сейчас девушка заметила ботинки Сергея, чуть не грохнувшись от удивления. В углу ещё Щука увидела незнакомую женскую пару. Взволнованно задышав, Таня быстро избавилась от обуви и прямо в зимней куртке забежала в спальню, где обомлела, не веря собственным глазам.

На кровати лежал в одних семейниках Сергей с закрытыми глазами, а сверху на нем сидела роскошная брюнетка в развратном платье, наклоняющаяся к нему для поцелуя.

Всё перевернулось для Татьяны в одночасье. Дикая боль разом сковала нутро. Сама не поняла, как отчаянно выкрикнула: «Предатель» и бросилась прочь…

Спящий Сергей резко очнулся от пронзительного крика Тани и громкого хлопка входной двери. Опешил. Он был крайне удивлен видом сидящей на себе Лизы, тянущейся поцеловать его, но быстро прогнал смятение, сбросив с себя офисную вредительницу.