Стекло и дерево - Сергей Буянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К счастью, никто не попадался навстречу. От сердца немного отлегло. Они проходили мимо столовой, Рим уже повернул в коридор, а Липутина запуталась в дрожащих собственных ногах.
– Когда б имел златые горы!!! – проорали ей в самое ухо. Карина Львовна вздрогнула и замерла на месте. Она зажмурила глаза от ужаса и не шелохнулась. Кто-то, мягко так, взял её за веки и раскрыл их. На Липутину с любопытством смотрела полуседая женщина с толстой косой, перекинутой через плечо кпереди.
– Вам плохо? – участливо спросила она.
Карина Львовна онемела, вот сейчас – перережет горло!
– Марина! – строго окрикнул Рим. – Не приставай!
Марина отошла в сторону и спросила:
– А это новенькая?
– Иди, иди, Марина, занимайся!
– Вот, уж и спросить нельзя! – Марина надула щёки и на прощание, что есть силы, дунула в лицо Липутиной.
– Д-д-долго ещё идти? – заикалась Карина Львовна. – А, Рим Николаевич?
– Да вы не бойтесь! Марина просто дурачится, она – спокойная девушка.
Ничего себе, девушка!
– Вот мы и пришли.
Они остановились перед сплошной дверью, в отличие от других, стеклянных. Рим достал связку ключей и открыл замок.
Если в коридоре спокойно ходят – такие, тогда – кто под замком? Карина Львовна ещё раз перепугалась и за себя, и за дочь.
А напрасно! В одноместной палате, кроме единственной кровати и прикрученного к полу столика, да стула, укреплённого прямо у изголовья койки, ничего не было.
Эвелина сидела на кровати. Её волосы были заплетены в косу, взгляд отсутствовал.
– Линочка! – рванулась к дочери Карина Львовна.
– Ты.
– Я, конечно же, я!
– Зачем ты тут? – отстранённо сказала Эвелина гулким голосом. – Что надо?
– Доченька, прости меня! – запричитала Липутина, обняв Эвелину.
– Да уйди ты отсюда! – оттолкнулась больная. – Какая я тебе дочь? Чего пристала?
– Как? Ты не узнаешь меня? – разрыдалась мать.
– Уберите, кто-нибудь, её от меня! – закричала Эвелина. – Быстрее уберите, она меня задушит!!!
Рим быстро подхватил Карину Львовну и вывел из палаты, дверь автоматически захлопнулась на замок.
Неожиданный эксперимент не принес желаемого результата. Рима ещё больнее кольнула мысль о поражении. Гибла не только его безупречная теория, но и несчастная девушка. Её-то ожидала шоковая терапия!
Но переживания отвергнутой матери, конечно же, не шли ни в какое сравнение с грустными мыслями врача.
Карина Львовна ничего не помнила, как в тумане она прошла на улицу, села в автобус и доехала до конечной остановки, забыв про свою. Она решила больше никогда не ходить в психушку!
Никогда!!!
Виктории же, нравилась обстановка замкнутого стационара. Люди тут все знакомые, лежат подолгу, все друг друга знают, приходишь сюда и отдыхаешь от сумасшедшего мира. Всё так спокойно, размеренно. Как врач Рим, вообще, гений, он только не знает об этом, да и не надо, а то загордится!
Вика попробовала обстоятельно подумать о своём будущем. Ну, взяла, захомутала супруга и что дальше? Рим, конечно, ребёнок ещё, да таковым и останется. Не смотря на это, он свободно обойдётся без жены. А вот, обойдётся ли она без Рима?
Вика встряхнула, головой – какая чушь лезет в голову! Жизнь прекрасна – сегодня! Какая разница, что случится завтра? Она может попасть под машину, погибнуть от шальной бандитской пули, да мало ли что может случиться завтра? А сейчас сядет и начнёт ныть: как жить-то дальше? Это ни к чему. На ближайшее время план есть, что ещё?
И все равно, исподволь, её подгрызала гнусная мысль: А что будет – когда Рим защитится? Чем она будет заниматься? Станет ли полезной ему?
Тяжесть этой мысли мучила Вику с самого начала супружеской жизни. Удачная поездка в Гималаи немного снизила уровень тоски, а вот теперь, всё началось заново.
Нет! Надо заняться делом. Хорош раскисать! Вика отправила по электронной почте письмо отцу, затем набрала нужные сайты: о Владимире пока ничего не сообщалось, зато в любительских страницах писалось о прорыве в области психиатрии, – какая муть! Всё – дилетанты, крутят рекламу просто так, лишь бы что-то крутить.
Вика отключила компьютер, взяла первую попавшуюся книгу и начала, по обыкновению, быстро читать, В руки попалась спецлитература Рима. Речь шла о нарушении эмоциональной сферы человека.
Занятно! Оказывается, эмоция – это, всего лишь, своеобразное психическое восприятие окружающего мира! Вот как? А она-то считала всегда, что эмоция является проявлением характера, свидетельствует о его живости. Вика прочла ещё одну формулировку, где эмоция обозначалась своеобразной психической реакцией на раздражитель. Вот это – ближе к теме! Она удивилась своей проницательности. Далее шли: спецтермины, неинтересные и скучные рассуждения. Вика пропустила часть текста и, листая подряд, дошла до нарушений. Депрессия. О! Сколько написано о депрессии! Поначалу она нашла у себя все признаки депрессии. Затем Вика задумалась: чепуха, получается! Ничего ей не подходит! Впрочем, читать стало занимательно, как гороскоп, только без обозначения строгих календарных рамок знаков зодиака. Какую хочешь, такую форму и выбирай!
Мания ей понравилась больше: Вика нашла у себя все аналогичные черты.
В итоге Сидорова пришла к выводу, что она – совершенно здорова! Иначе и быть не могло.
Далее описывалась шизофрения. Это совсем неинтересно: больных она уже повидала – у неё такого нет. Вика собралась отбросить книгу в сторону, но краешком глаза зацепилась за какую-то интересную фразу. Тогда она поднесла текст поближе к глазам.
А заинтересовало её выражение: эмоциональная тупость. Вика немного почитала и поняла, что при этом состоянии человек не становится тупее, отнюдь! Наоборот, он приобретает признаки высокого ума! Вдобавок такие качества, как: хладнокровие, отсутствие всякого страха и колебаний! А эмоциональная холодность не имеет ничего общего с фригидностью!
Поразительные открытия!
Дальше ещё интереснее: приводилось сравнение эмоции здорового человека и страдающего шизофренией. Оказалось, что больной вовсе не утрачивает способности к переживаниям, наоборот, подвержен им гораздо больше, но только его эмоциональные реакции не выражают внутреннего состояния.
СТАЛЬ И РЕЗИНА. Это эмоции здорового человека. Есть над чем подумать! Вика прочла характеристику больного шизофренией:
СТЕКЛО И ДЕРЕВО.
Ого! И никаких расшифровок! Автор целиком полагается на интеллект читателя. Надо же!
Что может это означать? Если допустим, восприятие – резина, а раздражитель – сталь, тогда если сталью надавить на резину – она отскочит! А стеклом дерево полегоньку? Стекло немного прорежет дерево. А если – сильнее? Разумеется, тогда сталь отлетит обратно, а стекло – рассыплется на мелкие осколки! Вот и вся разгадка.
Вика не больна и никакая не дурочка! Её-то уж, этой сталью надо проткнуть насквозь, иначе ничего не выйдет!
Наверное, поэтому шизофреник подобен дребезжащему стеклу, оберегает себя от излишних раздражителей. Или наоборот. Едва он начинает что-то переживать глубже, как тут же его эмоция крушится вдребезги! Вот поэтому, он может, улыбаясь, отрезать себе палец! А то и чего хуже вытворить. Опасно!
Вика решила, что это замечательное открытие следует немедленно сообщить Владимиру. Оно, наверняка, поможет Вольдемару!
Владимир поблагодарил, но особого энтузиазма не выразил.
– Ты, наверное, эмоционально туп? – предположила Вика.
– Сама ты, тупица, и вопросы у тебя – тупые! – мгновенно отреагировал Владимир.
– Обиделся? Вольдемар?
Вольдемар молчал.
– Ладно, не дуйся! Это просто психологический тест!
– Терпеть не могу психологию!
– Так, значит тебе, ничего не даёт это новое открытие?
– Понимаешь, Вика, это какая-то описательная часть заболевания, но, никак, не математика!
– Аты всё равно немного подумай! – настояла Вика. Владимир пообещал и даже набросал у себя на полях, на всякий случай. Кто знает, может и что путное здесь есть? По опыту он знал: Вика что попало не предложит. Поэтому, не откладывая, Владимир решил проконсультироваться с Римом.
Он позвонил в клинику, еле отыскал друга в женском отделении, так и торчит с той горой?
– Рим, как дела?
– Дрянь.
– Не получается?
– Очень мало информации! – отчаянно воскликнул Рим.
– А я, вообще-то, по делу звоню. Тут мне Вика подбросила ещё одну идейку!
– Она дома?
– Конечно, а что, я её сдал? – пошутил Владимир.
– Да нет, она просто говорила о каких-то делах, – отвлечённо поведал Рим. – А у тебя что?
– Давай встретимся завтра, это нетелефонный разговор!
– Понимаешь, Владимир, я завтра, наверное, не смогу.
– Почему?
– Я обещал Вике посвятить весь обеденный перерыв.
– А вечер?
– Я должен быть здесь.
– Ты же сгоришь на работе!
– Зато работу до ума доведу, – отрезал Рим и собрался прощаться.
– Тогда давай так, – предложил Владимир, – я заеду к тебе с утра, часиков в семь!
