Острие копья - Рекс Стаут

— Он хотел убить меня, но я его укусила, — сказала она.

— Твое счастье, что он тебя не убил. Видишь, Анна, к чему приводит доверчивость, когда имеешь дело с негодяем. Если бы ты сожгла эти деньги, как я тебе советовал, и рассказала нам все, что тебе известно, у тебя остались бы те сто долларов, которые предлагал тебе мистер Вульф. Теперь тебе жечь нечего, денег нет, и вернуть их можно, лишь поймав бандита. Не забывай, что он убил Карло Маффеи. Посмотри, что он с тобой сделал! Порвал одежду, содрал чулок. Он бил тебя?

Анна покачала головой.

— Нет, не бил. А вы можете его поймать?

— Попытаюсь. Было бы проще, если бы я знал, где его искать.

— И тогда вы все вернете мне?

— Ты имеешь в виду твои деньги? Конечно.

Анна посмотрела на свою голую ногу, и ее рука медленно коснулась подола юбки и того места, где совсем недавно в чулке были спрятаны деньги. Мария Маффеи что-то собиралась сказать, но Вульф жестом остановил ее. Анна, не поднимая глаз, вдруг сказала:

— Мне надо переодеться.

Я не сразу сообразил, но Вульф мгновенно все понял.

— Да, конечно. Арчи, зажги свет в гостиной. Мисс Маффеи, будьте добры, проводите туда мисс Фиоре.

Я вышел в гостиную, чтобы зажечь свет и задернуть шторы на окнах. Мисс Маффеи и Анна, последовавшие за мной, ждали, когда я уйду. Дружески улыбнувшись Анне, я направился к двери. Анна была бледной, но я никогда еще не видел в ее глазах такой решимости. Я вышел и закрыл за собой дверь.

Вульф сидел прямо, а не как обычно, откинувшись на спинку кресла. Его лицо не выражало ничего, что могло бы остановить мое внимание, но руки, лежавшие на подлокотниках кресла, и особенно указательный палец правой руки, выдавали его. На полированной поверхности подлокотника указательный палец рисовал какие-то кружочки, что свидетельствовало о высшей степени волнения.

Я сел. В гостиной слышались приглушенные шорохи движений и тихие голоса. Наши гостьи не торопились.

— Вы мне подарили отличную римскую тогу, шеф, — сказал я, чтобы что-то сказать.

Вульф посмотрел на меня, вздохнул и снова опустил веки.

Когда дверь открылась, я вскочил. Анна вышла первой, сжимая в руке какие-то бумаги. Оторванный рукав был приколот булавкой, волосы кое-как приглажены. Она направилась прямо ко мне и, сунув мне в руки пакет, пробормотала:

— Мистер Арчи…

Я хотел потрепать ее по плечу, но по ее глазам понял, что, если я сделаю это, она разрыдается. Поэтому я только кивнул ей, она отошла, и они с Марией сели. У меня же в руках был небольшой конверт из плотной бумаги. Я повернулся к Вульфу и хотел было передать его ему, но он кивком велел мне вскрыть его. Конверт не был запечатан. Я вынул содержимое и разложил на столе.

Это была интересная коллекция. Мы с Вульфом тщательно ознакомились с ней: сообщение о смерти Барстоу, вырезанное из газеты «Н.—Й. Таймс» от пятого июня, чертежи на небольших листках бумаги, выполненные аккуратно и со знанием дела — две пружины, курок и несколько разных деталей, одна из них напоминала головку клюшки для гольфа. Вырезка из воскресного номера журнала «Ротогравюра» со снимком Мануэля Кимболла, стоящего у самолета, и текст внизу о популярности авиаспорта среди молодежи Вестчестера. Под снимком карандашом написано: «Человек, которому я сделал клюшку. См. чертежи. 26-го мая, 1933 года. Карло Маффеи». Далее — десятидолларовая юбилейная банкнота, и на ней четыре подписи: Сары Барстоу, Питера Оливера Барстоу, Лоуренса Барстоу и Мануэля Кимболла. Подписи, сделанные мягким коричневым карандашом, заняли половину банкноты.

Я еще раз с интересом взглянул на них.

— Потрясно, — прошептал я.

— Если я терплю вульгарные словечки твоего дружка Сола Пензера, это вовсе не означает, что я намерен слышать их и от тебя, даже в виде похвалы. Бедняга Карло! Так все предвидеть и все же решиться на встречу. В выигрыше случайно, оказались мы с тобой, Арчи, а он жестоко поплатился за свою смелость. Это была недостойная сделка. Мисс Маффеи, вы потеряли сумочку, но обрели успокоение. Убийца вашего брата известен, возмездие в наших руках. Мисс Фиоре, вы получите свои деньги. Мистер Арчи найдет их, обещаю вам. И сделает это немедленно. Я знаю как мало вы верите обещаниям. Вы — человек реальных дел, А пять двадцатидолларовых бумажек — это реальность, не так ли? Ждать недолго, мисс Фиоре. А теперь скажите, когда он передал вам все это?

Анна рассказала. Не то чтобы она была многословной, но теперь отвечала на все вопросы Вульфа. А его интересовала любая мелочь, и он велел мне все записывать. Анна по сути видела клюшку. Карло Маффеи в течение нескольких дней не велел ей входить в его комнату, пока над ней работал, а шкаф держал запертым на ключ. Но однажды, когда его не было дома, ей удалось открыть шкаф, и то, что она увидела там, едва ли могло представлять для нее интерес. Работа еще не была завершена, но Анна сразу поняла, что это клюшка для гольфа. Вернувшись, Маффеи обнаружил, что клюшка лежит не на месте. Это напугало его и он пригрозил Анне, если она проболтается, он вырвет ей язык. Вот и все, что она знает о клюшке. Этот конверт Маффеи передал ей пятого июня, в тот день, когда исчез. Это было часов в семь вечера, после его разговора по телефону. Он позвал ее к себе я комнату и дал этот конверт. Сказал, что она вернет его ему на следующий день утром, но если он не вернется вечером и от него не будет никаких известий, она должна отдать конверт его сестре Марии.

Услышав это, Мария Маффеи пришла в сильное волнение и, вскочив со стула, бросилась к девушке. Я хотел перехватить ее, но резкий, как звук хлыста, голос Вульфа опередил меня.

— Мисс Маффеи! — Вульф погрозил ей пальцем. — Извольте сесть на место, слышите! Благодарю вас. Ваш брат был уже мертв. Поберегите ваш гнев. Оттаскав мисс Фиоре за волосы, вы в лучшем случае добьетесь от нее, почему она не отдала вам конверт сразу же. Но это и без того ясно, я могу сам вам объяснить, избавив мисс Фиоре от этой неприятной обязанности. Я не знаю, запретил ли ваш брат ей заглядывать в конверт, но она это сделала. Там она увидела бумажку в десять долларов. Это были деньги, и они были в ее распоряжении. Мисс Фиоре, до того, как Карло Маффеи дал вам этот концерт, какие самые крупные банкноты вы держали в своих руках?

— Не знаю.

— Анна, у тебя были когда-нибудь десять долларов? — спросил я девушку.

— Нет, мистер Арчи.

— А пять долларов?

Она отрицательно покачала головой.

— Миссис Риччи давала мне каждую неделю один доллар.

— Ты сама покупаешь себя одежду, обувь?

— Конечно, сама.

Я воздел руки к небу.

— Мисс Маффеи, — вмешался Вульф, — мы с вами изредка мечтаем, что мы сделаем, если вдруг разбогатеем. Бывает такое? Бывает. Но разве кто из нас в своих мечтах ограничивался такими мизерными суммами? Я думаю, Анна колебалась, она даже боролась с собой, и наверняка отдала бы вам конверт целехоньким на следующее утро, если бы в то же утро не получила другой конверт. Это было не только богатство, а целое состояние! Она не выдержала, она сдалась. Борьба с собой закончилась, хотя кое-какую победу над собой она одержала. Поэтому, мисс Маффеи, не совершайте ошибки. Уведите мисс Фиоре и спрячьте ее у себя. Шофер ждет вас внизу. Объясните вашим хозяевам, что она — племянница из провинции, приехала погостить пару деньков. Придумайте, что хотите, но подержите ее, пока я не сообщу, что опасность миновала. Мисс Фиоре, ни при каких условиях не выходите из дому. Вы меня слышите?

— Я сделаю все, что скажет мистер Арчи, — ответила Анна.

— Вот и хорошо. Арчи, поезжай с ними и по дороге все объяснишь.

Я кивнул, поднялся к себе, переоделся и снова спустился вниз.

17

Когда, проводив мисс Маффеи и Анну в дом на Паркавеню, где Мария служила экономкой, я вернулся на Тридцать пятую улицу, в кабинете Вульфа уже было темно. Он ушел к себе, а меня ждала записка: «Арчи, узнай у мисс Барстоу, что побудило их испортить таким образом государственную банкноту США. Н. В.».

Я и без него знал, что мне придется это сделать.

Памятуя о дьявольской изобретательности Мануэля Кимболла, я, вместо того, чтобы сразу лечь спать, вышел в холл, надеясь увидеть полоску света под дверью спальни Вульфа. Но в холле было темно.

Я на всякий случай вполголоса спросил:

— Вы уже спите?

— Проклятье, не приставай ко мне, — услышал я в ответ.

— Хорошо, сэр. Надеюсь, вы включили сигнализацию?

— Включил.

Лишь после этого я вернулся к себе и лег спать. Был третий час ночи.

Утро выдаюсь пасмурное, дождливое, но меня это не огорчало. Я, не спеша, позавтракал, предупредил Фрица, чтобы держал входную дверь на засове, пока я не вернусь, взял плащ, берет. И, насвистывая, отправился в гараж за машиной. Настроение еще больше поднялось, когда я прочел в утренней газете, что прокуратура Уайт-Плейнс склонна считать причиной смерти П. О. Барстоу скорее всего укус змеи. Все прочие трагические детали и обстоятельства — это не более, чем совпадения, и не имеют никакой связи с данным несчастным случаем. Меня так и подмывало позвонить Гарри Фостеру в «Газетт» и сказать, что теперь он может безнаказанно отпускать шпильки в адрес прокурора Андерсона. Что же касается меня, то я, увы, не мог себе этого позволить, ибо не знал дальнейших планов Вульфа в отношении окружного прокурора. Еще одной причиной моего хорошего настроения была исчерпывающая полнота информации, содержащейся в конверте, который Анна Фиоре ей одной известным образом умудрилась хранить при себе все это время. Когда я подумал, что конверт был при ней и в мой первый приезд на Салливан-стрит, но мне просто не хватило ума выведать у нее это, я готов был сам себя высечь. А может, это к лучшему? Если бы конверт был передан Марии Маффеи, кто знает, как бы все это кончилось!