Сексуальные типы: поиск идеального любовника - Джон Береж

Однако пришла она ко мне не для того, чтобы я помог ей избавиться от кодеиновой зависимости или спас ее брак, а только по той причине, что, по мнению ее адвоката, на суд должен был произвести благоприятное впечатление факт посещения ею консультаций у специалиста по семейным отношениям. Я сразу почувствовал в ней глубочайшую душевную пустоту, полное отсутствие каких-либо искренних эмоций. Несмотря на ужасающие обстоятельства ее детства (или, если быть точнее, именно из за них), она, казалось, совершенно не испытывала настоящей душевной боли. А оставшиеся ее крохи глушила кодеином.

Обычно именно душевная боль заставляет людей искать помощи, обращаться к психотерапевту и проводить в его обществе продолжительный период времени, необходимый для устранения подобных проблем. Бобби, однако, была совершенно не обременена тревогами и волнениями; она утверждала, что приступы депрессии ей практически не знакомы, и с некой «житейской практичностью» заявляла, что тот образ жизни, который она ведет, ей «вполне по душе».

Хотя на протяжении наших встреч она на удивление последовательно и логично излагала свои мысли, слова ее не сопровождались соответствующими эмоциями. В них не звенел «колокольчик искренности». Она говорила, что ей грустно, но на лице ее не было и тени печали. Она рассказывала о гневе, раскаянии, тоске и даже любви, но выражение ее лица при этом почти не менялось. Ее эмоциональная жизнь была совершенно выхолощенной, и слова большей частью оставались всего лишь словами. Я не удивился, что после третьей консультации она решила прекратить наше общение и, закрыв за собой дверь кабинета, навсегда ушла из моей жизни.

Понимание «манипулирующего» или «корыстного» типа в обычных людях

Керка и Роберту мы можем отнести к представителям асоциального типа в его наиболее экстремальных проявлениях, однако характерные для этого типа признаки нередко обнаруживаются и в самых обычных людях. Даже самые «умеренные» асоциальные личности часто причиняют глубокую душевную боль окружающим, не обращая при этом внимания на вызванные ими страдания других людей. Их ничуть не беспокоят угрызения совести, и они остаются равнодушными к переживаниям других. Но, как мы могли убедиться в случаях Керка и Роберты, их эмоциональная глухота уходит корнями в непереносимые душевные муки, которые им пришлось испытать в детстве. В обычных «манипулирующих» любовниках мы видим не полное бесчувствие или непреодолимое стремление ко лжи, а лишь «облегченную версию» этих пороков. Они не лгут безоглядно, а только слегка «приукрашивают» истину. Они могут иметь достойную работу и долгое время сохранять супружеские отношения, однако это удается им лишь по той причине, что их жены (или мужья) относятся к умеренному ведущему типу и потому прощают им «несерьезные увлечения» на стороне. Но, подобно ярко выраженным асоциальным личностям, они, тем не менее, производят впечатление «корыстных». Они искажают истину, чтобы представить себя в более выгодном свете, и постоянно стремятся манипулировать другими, даже если занимаются вполне законным бизнесом. Поэтому умеренные асоциальные личности в качестве сотрудников часто бывают настоящей находкой для компаний, занимающихся страхованием или недвижимостью. Они смогут «уговорить» своих доверчивых клиентов купить страховку, в которой те совершенно не нуждаются, и будут гордиться своими предпринимательскими способностями. Они и задумываться не станут о том, как эта сделка отразится на материальном положении их клиентов, поскольку их интересует только личная выгода. В своих отношениях с окружающими они руководствуются лишь стремлением продать свой товар, а не искренней заинтересованностью в том, что нужно покупателю.

«Корыстный» или «манипулирующей» сексуальный тип у обычных людей

Марк и Эми

Марк и Эми были обычной супружеской парой, которая вполне могла бы жить в соседнем с вами доме или напротив, через дорогу. У них не было серьезных семейных проблем, разве что Эми утверждала, что их брак, по ее мнению, «катится в никуда».

— У нас двухлетний малыш, — говорила она мне, — и я бы хотела, чтобы его детство не было похоже на мое.

Больше всего из нашей первой встречи с ними мне запомнился бархатный баритон Марка и вкрадчивая манера речи, следуя которой едва ли не каждую фразу он завершал уважительным обращением «доктор».

— Я рассказал вам все, что, как мне кажется, может оказаться полезным, доктор, но если вы считаете, что я должен обратить на что-то особое внимание, доктор, то я надеюсь, что вы мне на это укажете, потому что я очень люблю Эми (обнимая ее), и, я думаю, мы оба хотим, чтобы эти консультации принесли пользу.

И позже, перед тем как покинуть мой кабинет:

— Доктор Береж, я хочу, чтобы вы знали, как мы ценим вашу помощь. Вы хотите, чтобы мы платили за каждый сеанс отдельно или выписывали чек в конце месяца, доктор?

Я ничего не имею против своего звания доктора или вежливого обращения к себе, но это было чуть-чуть слишком. Его речь напомнила мне старания организатора подписки, стремящегося втиснуть ваше имя в каждое предложение:

«Мистер Береж, не сомневаюсь, что вы вновь захотите подписаться на журнал «Тайм», особенно когда узнаете о наших новых специальных расценках. Можно я буду называть вас Джон? Вы слышали, Джон, что теперь мы предоставляем специальную скидку для приемных профессиональных учреждений? Итак, Джон, вы выбираете трехлетнюю подписку по специальным расценкам или опять ограничитесь годовой подпиской? Хорошенько подумайте, Джон, вам выпадает шанс, который обидно будет упустить!»

Люди, профессионально занимающиеся торговлей, знают, что «для каждого человека самым любимым словом родного языка является его имя», но при этом слегка переигрывают. Это же было свойственно и Марку. Он был слишком уважителен, слишком учтив, слишком мил. Он был мастером своего дела, однако, как только он вошел в мой кабинет, я сразу почувствовал, что он неискренен, и мои подозрения подтвердились, когда я более детально познакомился с его трудовой биографией.

Поступив в колледж на двухлетний курс обучения бизнесу, он был отчислен за неуспеваемость после первого же семестра и переориентировался на работу уборщиком. Он рассказал мне, что сначала убирал в домах частного сектора, но вскоре обнаружил, что работа по коммерческим контрактам принесет ему значительно больше денег. Позже Эми призналась, что действительная причина перемены профессии заключалась в том, что он попал в неприятности, убирая в частных домах, поскольку, кроме уборки, оказывал своим заказчицам и некоторые другие «услуги». Он был привлекательным мужчиной и потому решил, что сможет заработать существенные «чаевые», «отрабатывая сверхурочно» в спальнях богатых, но одиноких домохозяек.

Его бизнес, совмещавший в себе исполнение обязанностей уборщика и альфонса, процветал до того самого дня, когда нанявший его бизнесмен неожиданно вернулся домой с работы и обнаружил Марка в собственной спальне, старательно «обрабатывавшего» его жену. Он чуть не убил Марка случайно оказавшейся под рукой шваброй. Это происшествие положило конец «санитарному» этапу в его трудовой деятельности, и он переключился на установку сигнализационных систем. Как и прежде, благодаря обходительности манер и умению «заговорить» клиентов Марк быстро приобрел широкий круг заказчиков, и его новый бизнес сразу же стал разрастаться.

Однако — что характерно для асоциальных личностей — он просто не мог отказать себе в возможности пользоваться благоприятными для него ситуациями. После установки им сигнализации в одном из медицинских учреждений там обнаружилась пропажа большого количества наркотических средств. Поскольку на время работы ему были выданы ключи от здания, он и стал главным подозреваемым в краже. Позже он признался мне, что «не был дураком» и надел перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Ему удалось сохранять полное хладнокровие при проверке на «детекторе лжи», и власти так и не смогли доказать, что это именно он украл наркотики. Однако поскольку тщательное расследование кражи проводилось как местными, так и федеральными органами и потому получило широкую огласку в прессе, оно сделало крайне неблагоприятную рекламу его «Защитным системам», постепенно приведя их к полному банкротству.

Марк недолго горевал по этому поводу и вскоре занялся сетевым маркетингом, распространяя витамины, средства для ухода за кожей, оздоровительные пищевые добавки и лечебные комплексы для избавления от лишнего веса. Для этого ему пришлось наладить тесные контакты с хиропрактиками и подобными им «специалистами». Его очередной бизнес был построен по принципу пирамиды, то есть он получал определенные проценты с продаж, осуществленных «завербованными» им сотрудниками. Большинство медиков и фармацевтов, к которым он обращался, даже слышать не желали о предлагаемых им товарах, считая, что они если не вредны, то, по меньшей мере, бесполезны, но это отнюдь не смущало Марка, продолжавшего активно расширять свой штат за счет представителей любых профессий, от агентов по торговле недвижимостью и владельцев мотелей до адвокатов и банкиров. Когда я в последний раз видел Марка, он попытался вовлечь в свой бизнес и меня, утверждая, что его годовой доход превышает двести пятьдесят тысяч долларов. Конечно, общаясь с асоциальной личностью, следует принимать во внимание «фактор лжи», однако, даже учитывая это, он производил впечатление вполне обеспеченного человека. Ездил на «Мерседесе» последней модели, был одет в костюм стоимостью в девятьсот долларов и обладал всеми «вторичными признаками» преуспевающего бизнесмена.