Паутина вероятности - Алексей Колентьев

Лом подтолкнул девушку ко мне, а я отпустил ничего не соображающего Борова. Главарь уголовников чуть ли не упал на руки к своему охраннику.

– Координаты и слово получишь, когда отойдешь к своим. Теперь руль у тебя, Лом. Прощай.

– Бывай, кореш! Без кидалова только, а то меня и так неласково приняли.

– Не боись, я свое слово держу.

Обняв дрожащую девушку за худенькие плечи и вдыхая аромат ее пропахших дымом волос, я почти передал пакетный сигнал на ПДА Лома.

Внезапно чувство опасности заставило меня прижать Дашу к себе. Крутанувшись на месте, я отбросил ее и автомат далеко в сторону. В следующее мгновение острая боль пронзила все тело, лишив возможности двигаться. Рухнув на траву, я успел увидеть черную тушу паука. Инопланетянин дождался обмена и, сняв маскировку, нанес удар. Но на сей раз это было нечто необычное: я был затянут в медленно сжимающийся кокон тончайшей паутины, которая должна была, по задумке Ждущего-в-Темноте, захватить нас с Дашей обоих.

– Я обещал тебе, самозванец, что мы встретимся. Клан Ждущих держит свое слово. Твоя женщина сейчас…

Договорить он не успел. Справа паука атаковал вышедший из «стелса» Охотник. Противники сшиблись: Охотник кружил вокруг паука, нанося точные, неотразимые удары когтями. Я чувствовал, как брат пытается пробить ментальный щит, окружавший паука, словно кокон. По сути, бой шёл в двух плоскостях: физической и ментальной, постоянно ускоряясь. Скорость схватки возросла настолько, что я почти ничего не мог различить. Мой комбез трещал, автоматные магазины и сбруя «разгрузки» расползались: паучья сеть, сжимаясь, буквально разрезала на мне одежду, лопались даже бронепластины. Головой я не шевелил. Единственное, что я сумел – это крикнуть девушке:

– Даша, беги! Забирай автомат и беги к нашим. В деревню беги! Быстрее, Охотник долго паука не удержит. Беги-и-и!..

Может, я и не произносил ничего вслух – мысли и слова путались, обгоняя друг друга. Дернувшись еще пару раз, я снова крикнул:

– Беги, беги к деревне!.. Слышишь меня?!

Ответа не было. Паук перебирал лапами, наверное путь к деревне был для девушки отрезан. Чувство собственного бессилия стало всеобъемлющим. Нити стягивающей меня сети сжимались все сильней.

Ребята, скорее всего, уже снимались с позиций и спешили на помощь. Но здесь все происходило слишком быстро. Вот паук пронзил грудь побратима мощным ударом обеих передних лап, закованных в броню. Изменяющего можно убить, лишь пронзив оба его сердца. Инопланетная тварь несомненно об этом знала. Как говорил Вещий Путь, пауки вчетвером положили пятнадцать его бойцов, сильнейших из всего племени Изменяющих. Сеть продолжала меня давить, и я услышал собственный хриплый крик: нити впились в руки и голову, кровь стала заливать лицо. Тут послышались отдаленные хлопки, паук пару раз дернулся и развернулся куда-то вправо, а ведь именно в ту сторону я оттолкнул Дашу. Чужой вдруг дернулся и отступил: я услышал знакомый голос своего автомата. Умница ты моя: взяла «коврушу» и теперь не подпускает паука к себе, выигрывая время для спешащих на выручку ребят. Понятно, почему молчат автоматы и пулемет: боясь зацепить девушку, бойцы хотят подойти ближе, а из «снайперок» садят Норд и Денис.

Но вот паук снова пошел вперед, и на этот раз вместо стука затвора я услышал только щелчок бойка. Магазины были только в «разгрузке», а «тридцатка» не бесконечна. Паук заворчал и стал бросаться из стороны в сторону, видимо, мои снайпера делали свою работу на совесть, сбивая курс его атаки. Я первый раз в жизни горячо молился, чтобы мою жизнь взяли в обмен на шанс для любимой, пусть хоть самый призрачный и малый… Потом я услышал тихий, почти неслышный вскрик. Все в душе оборвалось, я дернулся из опутывающей меня сети, желание было только одно: рвать эту чертову тварь зубами, чтобы она захлебнулась моей и своей кровью…

В следующее мгновение на поляну влетели мои артельщики в полном составе, задержался только Андрон, но вскоре и он выбежал на холм. Все утонуло в грохоте, паука буквально нафаршировали свинцом. Сеть, стягивавшая меня, ослабла, почернела, съежилась и опала. Видимо, со смертью хозяина она утрачивала свои свойства и тоже не жила. Я вскочил и бросился к девушке. Даша лежала на боку, повернув голову в сторону туши мертвого инопланетянина и лежащего чуть правее побратима. Паук пробил девушке правое легкое, второй удар пришелся под сердце. Даша умирала. Я поднял ее на руки, понес и опустил рядом с телом брата.

Склонившись над обоими, я понял, что потерял семью. Неожиданно Даша моргнула и открыла глаза. Тут же я оказался рядом, чтобы расслышать то, что она шептала, глотая выступающие на губах кровавые пузыри. Голос был таким родным и таким тихим:

– Мы… встретились, я же говорила.

– Я убью их всех. Обещаю тебе. – Слова зло вырывались из самой глубины враз почерневшей души. – Никто не уйдет…

– Кровь, у тебя кровь на лице…

Даша подняла правую руку и с видимым усилием прижала свои, тоже окровавленные, пальцы к моим губам.

Вы когда-нибудь ощущали кровь любимого человека на своих губах? Видели, как угасает в нем жизнь, как живые краски медленно сбегают с дорогого лица?.. А вот мне довелось. Душа разрывалась на части, и каждый кусочек вопил от боли. Меня учили справляться с телесной болью, но с этой я ничего не мог поделать. Даша снова подалась мне навстречу, и я услышал фразу, которую она буквально вытолкнула из себя, стараясь донести то, что переживала сейчас, чем в последние мгновения хотела поделиться:

– Ни о чем не жалею. Я была счастлива с тобой, Антон. Ты мое счастье… Навсегда.

– Я…

– Молчи. Обещай, что тоже не будешь жалеть. Обещай!

Голос подруги стал требовательным. Ей это было важно, и я ее понимал, поэтому согласно кивнул:

– Да. Обещаю тебе, – хотя не верил в то, что говорю, и не знал, смогу ли выполнить обещание.

– Хорошо. До встречи. Я люблю тебя. – Улыбка осветила лицо девушки. – Счастье… Ты мое единственное счастье.

– Не уходи!.. – Я сжал Дашину руку, ослабевшую и начавшую холодеть, всю перепачканную в нашей с ней крови. Так хотелось удержать, не отпускать ее, словно объятия могли остановить смерть.

Ответом был только тихий глубокий вздох. Она ушла. Улыбка пропала, лицо заострилось и побледнело. Счастье, бывшее таким полным и всеобъемлющим, растворилось в равнодушных лучах солнца, а голубое, почти белое небо только подчеркивало ту малость, которую человек и его проблемы представляют для мира в целом. Одним человеком больше, одним меньше: замершее вращение земной оси и угасший смысл жизни – это проблемы только этого конкретного малюсенького существа. Родилось оно или умерло, исчезло или появилось – какая разница? Человеческие масштабы ничтожны для Вселенной, хотя для каждого из нас потеря близкого человека – это и есть конец света.

Охотник умер мгновенно, фиолетовая кожа, покрытая шрамами, почернела, глаза ввалились. Он в последний раз прикрыл мою спину, его долг был уплачен. А вот мой перед ним и Дашей подскочил до заоблачных высот. Пророчество сбылось, моя семья была мертва, брат и любимая ушли, я не смог их защитить.

Месть… Может, она успокоит мою совесть, но уж точно не возместит потерь. Поднявшись с колен и удалив с глаз ставшую запекаться коркой кровь, я посмотрел вокруг. Мои бойцы рассредоточились по поляне. Норд исчез, видимо, искал след или какой-нибудь намек на то, как такая огромная туша вроде Ждущего-в-Темноте могла просочиться в полностью просматриваемый сектор. Группа работала. Хоть что-то мне удается в этой жизни. Но теперь было не время искать следы и мстить, сначала следовало отдать дань мертвым.

– Группа, внимание! – Голос мой хрипел и был почти неузнаваем, но все разом обернулись ко мне. – Новая вводная. Операция провалена, скоро тут может быть еще опасней. Построение походное, тела берем с собой, своих не бросаем. Ноль Второй, – я вызвал Юриса на командной частоте, – возвращайся.

Юрис откликнулся сразу, и вскоре я увидел его, рысью выбегающего с той стороны леса, куда скрылись уголовники. Он подошел ко мне, чтобы объяснить что-то, но я жестом остановил его.

– Надо уходить. Подставу было не просчитать, в идеале никто из нас не должен был отсюда уйти. Быстро сворачиваемся. Для всего есть свое время и место. Сейчас нужно уходить. Вперед, старший сержант!

Юрис подобрался, кивнул. Тела мы завернули в найденные в одном из сараев деревни куски брезента и, распределив ношу, двинулись к базе. Дашу я нес сам, не чувствуя тяжести, крепко прижав хрупкое тело к груди.

Солнце скрылось так же неожиданно, как и появилось. Набежали тучи, небо опять стало таким, каким я уже привык видеть его здесь: пасмурным, с приглушенными полутонами серого. Блеск ненавистного мне светила перестал резать глаза, и я снова и снова вглядывался в заострившиеся черты бледного Дашиного лица. Капельки дождя смыли пятна крови, черты разгладились, боль их уже не искажала. Утерев влагу с мертвого лица и поправив волосы девушки, я запахнул кусок брезента, в который было завернуто тело, чтобы дождь не беспокоил мою любимую…