Слепая зона - Ильина Наталья Николаевна

Выскочив из операторской, он поднялся на несколько этажей и без лишних церемоний направился прямо к полковнику. Расшаркиваться не было сил – где-то в мозгу сыщика Дежина тревожно мигал красный огонек предчувствия, не позволяя отвлекаться на условности. Даже на уставные.

– Капитан?

Гречин хоть и выглядел усталым, но выражения лица не менял. Холодное спокойствие его глаз могло остудить любой пыл.

– Товарищ полковник… – Дежин затормозил у дверей и только теперь заметил, что полковник в кабинете не один – у стола сидели еще двое: убеленный сединами старичок и Славка Вощин собственной персоной. – Простите! – выпалил Дежин, но и не подумал остановиться. – Лаборатория существовала!

По этому поводу в группе случились разногласия. Подвальное помещение обнаружили сразу после допроса Орехова, но никаких намеков на то, каким образом его использовали, получить не удалось. Подвал был абсолютно пуст, только следы свежей копоти на стенах указывали на то, что в нем кто-то недавно побывал.

– Оставьте нас ненадолго, – предложил Гречин своим посетителям.

Тон его голоса не подразумевал возражений.

Старичок гневно тряхнул растрепанной седой шевелюрой и, близоруко щурясь, окатил Максима волной презрения. У Славки дернулся уголок рта, словно он сдержал усмешку, но и только. Они молча ретировались.

– Капитан Дежин, – начал полковник, и тон его голоса по температуре съехал куда-то в область абсолютного нуля.

Максим удержался от того, чтобы втянуть голову в плечи, и только выпрямился перед столом.

«Давай уже, отчитывай, только выслушай!» – подстегивал его мысли охотничий азарт.

Полковник откинулся на спинку кресла, одарил Дежина тяжелым взглядом и продолжил:

– Выкладывайте поскорее, а то вас на куски разорвет, не ровен час.

Иронии Максим не ожидал. Видимо, Гречин устал сильнее, чем показывал, и в нем проклюнулось что-то человеческое.

– У меня есть две фамилии: Ярковский и Киреев. Эти люди работали у Вернякова несколько месяцев и пропали незадолго до происшествия в «Уюте». Киреева через МВД разыскивает жена, а Ярковский последние годы жил один, его никто не хватился. Но самое интересное, что оба они – ученые с научными степенями. Профессор Ярковский чуть не целым НИИ заведовал до пенсии, а Киреев, кроме всего прочего, еще и отличный технический специалист, связанный с разработками в сфере электронного оборудования!

Выпалив свою информацию одним блоком, почти без пауз, Дежин смотрел, как поджались узкие губы полковника и едва заметно напряглись ладони, лежащие на идеально чистой поверхности стола. В холодных серых глазах Гречина загорелся огонек, и этот затаенный блеск был прекрасно знаком самому Максиму.

«Не так уж далек он от чисто человеческих страстей, – подумал Дежин. – Такая же ищейка, с теми же инстинктами».

Невольно подтвердив теорию и опасения полковника на предмет таинственных разработок, которые и привели ко множеству странных смертей на «Фармкоме», Максим включил у Гречина тот же азарт, который подталкивал его самого, и теперь надеялся, что это не помешает его собственному следствию и надолго отвлечет внимание полковника от Светы.

– Отличная работа, капитан. Передайте все данные на эту пару майору Филиппенко, он свяжется с районными МВД. Мы их найдем.

– Есть.

Уже на пороге Максим обернулся:

– А если сравнить медкарты Ярковского и Киреева с останками расчлененных тел из захоронения в лесополосе? Они погибли при взрыве, примерно в то же время, когда эти двое перестали появляться на заводе… Слав… Судебный медик Вощин проводил экспертизу…

– Идите, капитан, – с нажимом выпроводил его Гречин, – и верните ко мне медиков.

Максиму показалось, что на губах полковника мелькнула тень слабой улыбки.

Я сидела на кровати, соорудив из одеяла подобие птичьего гнезда, в тщетной попытке вернуть чувство безопасности, которого мне остро не хватало. Тварь притихла, но никуда не делась, Максим был по горло занят на работе, мама ушла в магазин, и я оказалась предоставлена сама себе. Вчерашний день пролетел в суматохе выписки, потом мы долго ползли в пробке к дому, а Василий, товарищ Максима по работе, натужно пытался развлечь меня разговорами. Я разговаривать не хотела, так что беседовал он больше с мамой, а я на всякий случай придерживала Тварь. Больше не получалось доверять ни ей, ни своей реакции.

Во дворе играли мальчишки, в открытое окно в комнату неслись звонкие крики. Время от времени их кто-то одергивал, но через минуту они забывали об этом и снова поднимали шумную возню. Я поймала себя на мысли, что завидую этим ребятам – таким беззаботным, таким свободным!.. Сидеть в одеяле было жарко, комната давила на меня со всех сторон, казалось, что стены съезжаются и неминуемо расплющат мое гнездо в лепешку.

«Хватит!» – решительно заявила я самой себе и выползла из ненадежного убежища.

Максим запретил мне выходить из дома, но если не нарушить запрет, к его приезду я рехнусь!

– Пошли, прогуляемся, – вслух сообщила я Твари, хотя – и это единственное, в чем я еще была уверена, – слов она не понимала.

Зато, судя по тому, как колыхнулась волна воздуха в направлении входной двери, прекрасно понимала намерения.

В парке было людно. Я старалась идти по краю дорожки, одной ногой цепляясь за траву, другой приминая мелкий гравий. Дошла до своей скамейки и разочарованно обнаружила, что она занята. Пришлось тащиться до следующей, но она стояла на солнце и была нагрета не хуже маминой сковородки. Тени не было до самого конца аллеи, и я решила повернуть назад, когда трость наткнулась на что-то твердое, лежащее поперек моего пути, прямо под ногами. Звук был глухим, мне показалось, что это дерево, и я присела на корточки, чтобы проверить. Мимо головы что-то пронеслось с высоким свистом, так близко, что шевельнулись волосы на затылке, и в тот же момент я ощутила, что Тварь исчезла. А потом в стороне от аллеи, среди деревьев, раздался сдавленный хрип, и я ее снова почувствовала. Солнечным летним днем, посреди парка, полного людей, Тварь снова кого-то убивала.

Глава 9

Телефон зазвонил, когда Дежин заскочил в кафе и только-только поднес к губам первую (если не считать торопливо опустошенную ранним утром) чашку с обжигающе горячим эспрессо. На взревевшую в полупустом зале полицейскую сирену звонка повернулась парочка стриженных под фуражку голов и ни одной из тех, кто был в штатском. Максим торопливо ответил на вызов. Звонила Света.

– Максим, – едва слышно прошептала она в трубку совершенно упавшим голосом. – Она опять…

– Кто? Что? – Забитый информацией по делу Верняка, мозг Дежина отказывался переключаться.

– Тварь. Она кого-то убила. Прямо сейчас! – продолжала шептать Света.

Максим поднялся так резко, что зацепил край стола. Железные ножки с визгом проехались по полу, кофе выплеснулся из чашки в блюдце, распространяя соблазнительный аромат, до которого Дежину уже не было никакого дела. Торопливо выйдя из кафе в просторный коридор управления, он быстро спросил:

– Где ты сейчас?

– В парке.

От страха за Свету, страха, который стал неизменно сопровождающим его чувством по отношению к ней, Максиму захотелось заорать на девушку, но он только длинно выдохнул и ответил спокойно и уверенно (во всяком случае, он старался, чтобы прозвучало это именно так):

– Включи геолокацию, отправь мне координаты. Сейчас к тебе приедут. Я в центре, могу задержаться. Как это случилось? – продолжая говорить, он торопливо спускался по лестнице.

– Не знаю, я наткнулась на что-то, какой-то пенек, наклонилась, а потом поняла, что ее рядом нет. И этот вскрик, и… Гадина! – неожиданно крикнула Света, помолчала секунду и совершенно помертвевшим голосом добавила: – Она вернулась.

– Люди есть вокруг?

– Нет. Тихо. Я в сторону ушла, как раз от людей подальше. Хотела подумать… А этот человек – там, за деревьями. Я не найду его сама. Максим, что мне делать?