Разрешаю меня ненавидеть - Татьяна Андреевна Зинина

«Поклянись, что не скажешь им про то, что отменяющая клятвы сыворотка сделана из твоей крови, – вдруг услышала поникший, но строгий голос Даниэля в своей голове. – И я отпущу тебя к отцу».

Я никак не ожидала от него таких слов. Потому не сразу поверила, что это не шутка.

«Так просто?» – спросила его мысленно.

«Тебе плохо с нами. Я не хочу больше ни к чему тебя принуждать и удерживать силой. Своё обещание выполнил. Ты теперь дракон. А драконы больше всего ценят свободу».

Дыхание сбилось. Сердце в груди сжалось, но совсем не от радости. Как ни тяжело это признавать, я не хотела уходить. Хотела остаться с Даниэлем. Но… разве имела право так поступить? Тем более сейчас, когда он дал мне право самой принимать решение.

Дан больше ничего не сказал и будто бы закрылся от меня, отчего на душе стало ещё тоскливее. И всё же, я не могла отказаться от этого шанса. Никак.

– Папа, Даниэль говорит, что отпустит меня, если ты дашь клятву никогда ему не вредить, – заявила я, собравшись с мыслями. – Поклянись, что никто из твоих подчинённых никогда не покусится на его жизнь, а сейчас просто дадите улететь!

«Тори…» – послышалось в моей голове растерянное. Даниэль точно не ожидал от меня такого выверта.

А вот отец, наоборот, только понимающе усмехнулся.

– Значит, твоя жизнь в обмен на его неприкосновенность? – сказал, переводя взгляд на золотистого дракона. – Хорошо, я согласен.

«Дан, – проговорила мысленно, – клянусь, что не расскажу никому ни о чём, что касается сыворотки для драконов и моей крови в ней».

И закрепила клятву магией.

От него пришла волна тепла и одобрения. А ещё нежности, от которой у меня на глазах навернулись слёзы.

Тем временем отец произнёс слова своей клятвы, подтвердил их магией и своей кровью. А потом снял с себя китель, протянул его вперёд и выжидательно уставился на Даниэля. Дракон кивнул, выставил вперёд когтистую лапу и легко поймал брошенный ему предмет одежды. Он сам накинул его мне не плечи, умудрившись не поцарапать своими длинными острыми когтями. Но убирать крыло всё равно не спешил. Просто смотрел мне в глаза, а я тонула в зелени его грустного взгляда.

– Почему, Дан? – едва слышно прошептала я. – Почему ты решил меня отпустить?

«По многим причинам, Тори, – прозвучал в моей голове его ответ, полный тоски. – Но главная ‒ это надежда на то, что однажды ты ко мне вернёшься по собственной воле».

– Виктория, иди сюда, – скомандовал папа, в чьём тоне слышалось раздражение.

Но я никак не могла сделать этот шаг. Так и стояла, вцепившись в своего золотого дракона, а душу рвало на части.

«Иди, Тори, – произнёс Дан, а моё сердце сжалось от его тоски. – Сейчас это самый правильный выход».

Он не хотел меня отпускать. Всё его существо тянулось ко мне, пытаясь удержать, но Даниэль всё же нашёл в себе силы отвести крылья и сделать шаг назад. Отец тут же рванул вперёд, сжав меня в крепких объятиях, а золотистый дракон взмахнул крыльями и ринулся вверх, беспрепятственно покинув этот опасный берег. Но вместо того, чтобы улететь, сделал над нами круг.

«Виктория, хочу, чтобы ты знала… – несмотря на расстояние, его голос в моей голове прозвучал уверенно и чётко. – Я так и не смог перестать тебя любить».

Эти его слова повергли меня в настоящий шок. Я просто стояла и смотрела, как он кружит над морем, а в голове царила пустота. Должна была что-то ответить, но не находила слов. Мысли превратились в вату, сердце отбивало безумный ритм, а душа будто бы разлетелась на осколки и никак не могла собраться воедино.

Папа что-то говорил, обнимал меня за плечи, но я не слушала. Продолжала смотреть на своего дракона, который теперь улетал всё дальше и вскоре скрылся из виду. А едва он пропал, на меня обрушилось безумное осознание произошедшего и сильнейшее чувство пустоты и потери. А сознание выдало тот самый вывод, который так долго отказывалось принимать.

Кажется, я тоже так и не смогла перестать любить Даниэля.

Глава 17. После плена

Когда Арго вошёл в кабинет Даниэля в княжеской резиденции, тот даже не шелохнулся. Сидел за своим столом, обхватив голову руками и опершись локтями на столешницу. Тут любой бы догадался, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Но Аргоил уже знал, что именно, потому и посчитал своим долгом наведаться к ученику.

Молча пройдя до самого окна, князь распахнул задёрнутые шторы и только теперь повернулся к Дану.

– Знаешь, – начал Арго, рассматривая его сгорбленную фигуру, – я очень внимательно прочитал твой отчёт о произошедшей стычке с Дэлом. Даже два раза. Но всё равно так и не понял, почему ты решил отпустить Викторию? У тебя было немало шансов уйти от магов вместе с ней. Но ты внезапно принял совсем другое решение.

Даниэль не спешил отвечать. Так и сидел в той же позе, будто находился тут один.

– Ей ничего не угрожало, особенно после того, как Дэлир увидел её в человеческом обличии, – продолжил рассуждать князь. – Тебе было бы достаточно схватить её в охапку и улететь. Но ты поступил с точностью да наоборот. Объясни, почему?

Дан поднял голову и посмотрел на учителя пустым взглядом.

– Я просто понял, что больше не могу так, Арго. Быть рядом с ней, но не позволять себе ничего. Понял, что очень скоро сорвусь, а она не станет мне отказывать. Не сможет. Нас тянет друг к другу гораздо сильнее, чем раньше. Но у отношений, начавшихся с обмана и похищения, нет будущего. Покорившись мне и своим желаниям, Тори жила бы с чувством вины перед родными и империей. А я этого не хочу.

– То есть, ты пожалел её совесть? – иронично уточнил Арго.

– Нет, – покачал головой Дан. – Я разделил нашу ответственность. Отпустил её, оставив шанс трезво принять решение о нашем будущем.

Аргоил понимающе кивнул и, пройдя по кабинету, опустился в кресло.

– Знаешь, а в этом твоём неожиданном для всех выверте есть и положительные стороны, – задумчиво проговорил князь. – Это как жест доброй воли в отношении империи. Как знак того, что мы готовы строить с ними честные политические отношения. Кстати, теперь я всё же предложу Диару скрепить союз империи и княжества твоим браком с Викторией. Если она согласится, думаю, он не будет против.

– Пока рано, – покачал головой Дан. – Боюсь,