Благородный защитник - Ханна Хауэлл

— Никогда миледи не сделает этого! Я так нисколько не сомневаюсь, что она зарежет одного из этих здоровых уродов. Конечно, как только она зарежет одного, другой сразу же сломает ей шею. Но по крайней мере она падет в бою, верно? — Дейзи ахнула, затем вздохнула, так как Пейтон, выступив из темноты, подошел к ней, склонился в поклоне и поцеловал ей руку. — Ах, Боже мой, Боже мой! Вы, должно быть, сэр Пейтон. Прекрасный рыцарь, так?

— Благодарю вас, Дейзи, — сказал Пейтон. — И от всей души — за то, что вы передали Кирсти кинжал.

— Ах, сэр, если вы желаете выказать бедной женщине свою благодарность, так здесь за углом есть укромная ниша…

— Дейзи! Он — мужчина леди Кирсти, — сказал Каллум.

— В самом деле, сэр? — обратилась она к Пейтону. Пейтон слабо улыбнулся:

— Так оно и есть.

— Ну, что ж, она девочка добрая, сердце у нее золотое. Ах, а это что ж за интересный мужчина? — спросила она, глядя на Йена, который встал рядом с Пейтоном.

— Он женат, — сказал Каллум.

— Ну, чего женушка не знает, то… — начала было Дейзи, поглаживая Йена по плечу.

— Он женат на страшно ревнивой и злой, просто бешеной женщине.

Дейзи вздохнула:

— Ну, тогда нечего мешкать. А я здесь посторожу. И ежели кто и явится сюда, то уж я найду чем его отвлечь, да так, что дурак не заметит, даже если целая армия протопает мимо него.

Они прошли еще несколько ярдов, и Каллум остановился у подножия небольшой каменной лестницы. Он склонился к Пейтону и прошептал:

— Теперь надо двигаться очень тихо. Мы будем проходить мимо комнат, в которых частенько кто-нибудь есть. А мы с леди Кирсти не успели проверить, доносятся ли туда какие-нибудь звуки отсюда и нельзя ли увидеть свет фонаря.

Пейтон кивнул и осторожно двинулся вслед за мальчиком. Постоянная необходимость соблюдать тишину, так же как и встреча с Дейзи, заставила их потерять драгоценное время. Хоть Пейтон и мечтал встретиться в честном бою с Родериком и его прихвостнями, однако он не мог не понимать, что сейчас не самое подходящее время для поединков на мечах. Сейчас главное — незаметно вывести Кирсти из Тейнскарра и благополучно привезти домой прежде, чем пропажа будет обнаружена. Чем больше времени займет путь к ее спальне, тем больше вероятность, что они застанут ее уже не одну.

Внезапно Каллум остановился, и Пейтон напрягся всем телом. Скоро он понял, что мальчик заглядывает в еще один глазок. Затем Каллум прижался к глазку губами и заворковал по-голубиному. Прошло мгновение, показавшееся вечностью. И вот голубю ответил черный дрозд, негромко, но отчетливо. Затем звуки повторились еще дважды, с небольшими вариациями, и только после этого Каллум, расплывшись в улыбке, повернулся к Пейтону.

— Она одна, — объявил он.

Пейтон помог Каллуму сдвинуть тяжелую дверь. Каллум вошел в комнату и оказался в объятиях Кирсти. Хоть Пейтон и улыбался при виде того, с какой яростью Каллум протестовал против подобных нежностей, а все же он не мог не отметить, что немного ревнует к одиннадцатилетнему мальчику. Но мгновение спустя Кирсти была уже в его объятиях, и он обнимал ее, все крепче прижимая к себе.

Только сейчас Пейтон осознал, как много значила для него Кирсти. Хотя для подобных озарений момент был не самый подходящий. Ужас, охвативший его, когда он думал, что Кирсти потеряна для него навсегда, постоянная тревога о том, что может с ней случиться, наконец, радость, которую он испытал, когда она вновь оказалась в его объятиях, — все это могло иметь только одно объяснение. То, что он испытывал к этой девушке, была не просто страсть, не симпатия или уважение. Это было то сложное, не поддающееся определению чувство, которое называется любовью. В одном Пейтон совершенно не сомневался: Кирсти должна остаться с ним навсегда.

Вдруг он заметил, что Кирсти дрожит.

— Кирсти?

Она крепко поцеловала его, чтобы прекратить расспросы. Чудо, о котором она молилась, произошло. И она вовсе не собиралась тратить драгоценное время на разговоры. Боль от побоев еще не утихла, холодный ужас сковывал тело, и ей хотелось уйти отсюда немедленно.

Она схватила Пейтона за руку и потащила к двери, в которую он только что вошел.

— Некогда сейчас разговаривать. Потом обо всем тебе расскажу. Не упущу ни единой детали. Только не сейчас.

И они пошли по тайному ходу, двигаясь быстро и бесшумно, пока не добрались до того места, где их дожидалась Дейзи.

— Ну слава Богу! — прошептала Дейзи и порывисто обняла Кирсти. — Уходи, девочка! Беги, спрячься в надежном месте.

— Именно так я и сделаю. — Кирсти вложила в руку женщины кинжал, который так утешил ее в трудную минуту. — Вот, возьми.

— Оставь его себе.

— Нет. Положи его на место, пока никто не хватился. — Она бросила взгляд на ожидавшую ее хорошо вооруженную троицу. — Я под надежной защитой.

— Что верно, то верно.

— Будь осторожнее, Дейзи!

— Я всегда осторожна. — Дейзи смотрела им вслед, пока они не скрылись в темноте, после чего отправилась на кухню.

Родерик смотрел на опустевшую спальню, не веря своим глазам. Джиб и Уотти разразились бранью, тщетно обыскивая комнату. Каким-то образом ей снова удалось сбежать! Хмуря брови, он подошел к окну, выглянул наружу, но не слишком удивился, не обнаружив внизу ее распростертого безжизненного тела. И испытал некоторое разочарование, это решило бы почти все проблемы, а объяснить самоубийство жены было бы не так трудно.

— Ну не через окно же она сбежала? — спросил Уот-ти, подошедший к Родерику сзади и тоже выглянувший наружу.

— Ох, нет, только не это! Не может быть! Господи, только не это!

Женщина втиснулась между Родериком и Уотти, выглянула в окно и со вздохом принялась вытирать слезы уголком передника. Какое-то время Родерик с недоумением смотрел на нее и наконец узнал. Это была судомойка Дейзи. Запах репы и пота заставил его поморщиться, и он отошел на шаг.

— Ох, как вы меня напугали, — сказала Дейзи.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросил Родерик.

— Пришла забрать поднос с остатками еды, — ответила Дейзи, подходя к столу.

— Еды? Я же приказал — не носить моей жене никакой пищи. — Он прошел к столу, изучил остатки трапезы Кирсти. — Да это было настоящее пиршество! Я не приказывал ничего подобного!

— Ну, кто-то другой, значит, приказал — ведь дали же мне поднос и велели отнести сюда. — Дейзи пожала плечами. — Не мое дело здесь вопросы задавать.

— На мне лежит какое-то проклятие! Я окружен дураками и предателями! — И Родерик смахнул все со стола.

Дейзи опустилась на колени и принялась подбирать с пола то, что свалил Родерик. Подбирала не спеша, прислушиваясь к гневным воплям Родерика. Джиб и Уотти попытались было предложить какой-то план, как заполучить леди Кирсти назад, но их повелитель был не в том состоянии, чтобы выслушивать планы. Из того, что Дейзи сумела понять, ясно было, что милорда интересует только одно: как бы поскорее убить леди Кирсти и всех, с кем она разговаривала. Хотя Дейзи всегда подозревала, что хозяин не совсем в своем уме, но услышанное заставило ее подумать, что, похоже, из-за недавних неприятностей, которые ему пришлось пережить из-за леди Кирсти, рассудок милорда окончательно помутился. На лице судомойки появилось отвращение, когда Родерик, выходя, изрыгал брань и проклятия.