Проклятие Ведьмака - Джозеф Дилейни

Я прислушался, и в конце концов сквозь шум дождя и ветра до меня донесся далекий собачий лай.

– Да, они не очень далеко позади, – сказал Ведьмак. – Единственная надежда – сделать так, чтобы они потеряли наш след. Нужна проточная вода, но достаточно мелкая, чтобы мы могли идти по ней. Конечно, через какое-то время мы будем вынуждены выбраться на сушу, но собакам придется побегать туда-обратно по берегу, прежде чем они снова найдут наш след. А если поблизости окажется еще один ручей, это даже лучше.

Мы перебрались через вторую стену и продолжили спуск по крутому склону, оскальзываясь на мокрой траве. Внизу на фоне неба неясным силуэтом вырисовывалась пастушья хижина, а рядом – склоненное ветрами терновое дерево, словно вцепившееся голыми ветвями в карниз. Некоторое время мы продолжали спускаться к хижине, но потом внезапно остановились.

Чуть ниже и слева находился небольшой деревянный загон. Света хватало, чтобы разглядеть в нем небольшое стадо овец, штук около двадцати. И все они были мертвы.

– Мне это совсем не нравится, парень.

Мне тоже не нравилось. Но потом до меня дошло, что Ведьмак имел в виду не мертвых овец. Он смотрел на хижину позади загона.

– Скорее всего, мы уже опоздали, – почти прошептал он. – Однако наш долг пойти и посмотреть…

Крепко сжимая в руке посох, он направился к хижине, и я за ним. Проходя мимо загона, я бросил взгляд на ближайшую мертвую овцу. Белая шерсть была измарана кровью. Если это работа Лиха, он подкормился хорошо. Насколько сильнее он стал?

Передняя дверь была широко распахнута, поэтому мы без церемоний вошли внутрь, Ведьмак впереди. Едва перешагнув через порог, он остановился и с шумом втянул воздух. Где-то в глубине комнаты горела свеча, и в ее трепещущем свете я увидел то, что сначала принял за тень пастуха. Однако вообще-то таких густых теней не бывает. Он стоял спиной к стене, вскинув посох над головой, как будто угрожая нам. Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что именно я вижу, но когда это произошло, колени у меня задрожали, а сердце затрепетало.

На лице пастуха навек застыла ярость пополам с ужасом. Зубы были видны, но некоторые сломаны, а рот в крови. Прежде я сказал, что он стоял, но это было не совсем так. Его расплющило по стене, размазало по камням.

Тут, безусловно, поработал Лихо.

Ведьмак сделал еще шаг в комнату. И следующий. Я шел сразу ним и вскоре уже мог разглядеть весь тот кошмар, который творился внутри. В углу стояла детская кроватка, но она была разбита о стену, и среди обломков валялись одеяльца и маленькая простынка в пятнах крови. И никаких признаков ребенка. Мой наставник осторожно поднял одеяльце. То, что он увидел, явно огорчило его. Он сделал мне жест не смотреть и со вздохом положил одеяльце на место.

Тут я заметил мать младенца – она лежала на полу, отчасти скрытая креслом-качалкой. Хорошо, что я не мог видеть ее лица. В правой руке она сжимала вязальную спицу, клубок пряжи закатился в камин и остался лежать рядом с подернутыми пеплом углями.

Дверь на кухню была открыта, мое сердце вдруг сдавил страх. Там что-то пряталось, точно. Только я об этом подумал, как в комнате заметно похолодало. Лихо все еще был здесь, я чувствовал это всем своим существом. В ужасе я едва не выбежал из хижины, однако Ведьмак замер на месте, и не мог же я бросить его…

Тут свеча погасла, как будто чьи-то невидимые пальцы сжали фитиль. Мы погрузились во мрак, и из кухни раздался низкий голос. Он резонировал в воздухе и заставлял так сильно вибрировать вымощенный плитками пол, что я ощутил это ногами.

– Привет, Старые Кости! Наконец-то мы снова встретились. Я искал тебя. Знал, что ты где-то поблизости.

– Ну, вот ты меня и нашел. – Ведьмак уперся посохом в пол и устало навалился на него.

– Ты всегда любил совать нос не в свои дела, верно, Старые Кости? Но в последнее время слишком часто делаешь это. Сначала я убью мальчишку, а ты будешь стоять и смотреть. Потом настанет твоя очередь.

Невидимая рука подняла меня в воздух и шмякнула о стену с такой силой, что перехватило дыхание. Потом я почувствовал давление, настолько мощное, что, казалось, вот-вот затрещат ребра. Однако хуже всего была жуткая сила, которая норовила вдавить мой лоб в стену. Я вспомнил лицо пастуха и кровавые пятна на камнях. Охваченный ужасом, я не мог ни вздохнуть, ни шелохнуться. В глазах потемнело, и последнее, что сохранилось в памяти, это как Ведьмак, вскинув посох, кинулся к дверному проему кухни.

Кто-то мягко потряс меня. Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Ведьмака. Я лежал на полу хижины.

– Пришел в себя, парень? – с тревогой спросил он.

Я кивнул. Ребра болели, и с каждым вдохом все сильнее. И все же я дышал. Я был жив.

– Попробуй-ка подняться… – Ведьмак поддержал меня, и я сумел встать. – Можешь идти?

Я кивнул и сделал шаг вперед. Ноги слегка подкашивались, но идти я мог.

– Ну вот, хороший мальчик.

– Спасибо, что спасли меня, – сказал я. Ведьмак покачал головой.

– Я тут ни при чем. Лихо просто внезапно исчез, как будто его позвали. Я видел, как он поднимался над холмом. Словно черное облако затмевало последние звезды. Ужас, что он тут натворил. – Ведьмак обвел взглядом хижину. – Однако нам нужно уходить, и как можно быстрее. Прежде всего мы должны спасать самих себя. Может, мы и смогли бы уйти от квизитора, но, раз девчонка тащится за нами, Лихо всегда будет поблизости, а он с каждым часом становится могущественнее. Нужно добраться до Хейсхема и выяснить наконец, как нам разделаться с этой тварью раз и навсегда!

Мы покинули хижину, начали спускаться по склону и перелезли еще по крайней мере через две полуразрушенные стены, прежде чем до меня донесся шум быстро бегущей воды. Сейчас мой хозяин шел немного быстрее – почти с той же скоростью, что и на выходе из Чипендена. По-видимому, сон пошел ему на пользу. Я едва поспевал за учителем, правда, мешок сильно оттягивал руку.

Потом мы вышли на узкую, крутую тропу рядом с широким, быстро бегущим вниз по округлым валунам ручьем.

– Примерно на расстоянии мили отсюда он впадает в озеро, – сказал Ведьмак, устремившись вниз по тропе. – Там местность выравнивается. Из озера вытекают два других ручья. Это и есть то место, которое нам нужно.

Я изо всех сил старался не отставать от него. Дождь зарядил пуще прежнего, земля предательски ускользала из-под ног. Один неверный шаг, и можно было запросто оказаться в воде. Я размышлял о том, держится ли Алиса по-прежнему поблизости и сможет ли пройти по тропинке вроде этой так близко к быстро бегущей воде. Что ни говори, она тоже в опасности. Собакам ничего не стоит учуять и ее запах.