Очень долгое путешествие, или Инь и Ян (СИ) - Токсик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опустившись на колени у трупа, я закрыла глаза и сосредоточилась. Темнота окутала меня, и толчком в груди промелькнул импульс, идущий от сгоревшего дома. Открыла-закрыла глаза. Ещё раз. Ошибки не было.
— Там что-то есть! — крикнула я эльфам.
Крыша большого дома, бывшего, вероятно, корчмой, провалилась от пожара. Чёрные стропила обрушились в обеденный зал и загромоздили проход. Несмотря на сегодняшний ливень, от них ещё шёл жар, и пар струйками вырывался из пор дерева. Я ступала между обломков, следуя импульсу. Невидимый зов усиливался, но пройти дальше мешали две массивные обуглившиеся балки.
— Там что-то есть за балками, — обернулась я к эльфам. — Нужно потушить до конца.
Во дворе корчмы отыскался колодец, и, бросив ведро, я краем глаза заметила, что Иорвет кивнул Анару, Роэлю и Айвору помочь мне. Поначалу балки шипели от воды, выделяя ядовитый дым, но вскоре погасли. Эльфы продолжили тушить другую часть дома, я же привязала верёвку с обеих сторон подпруги и пропустила через грудь моей лошади. Второй конец обмотала вокруг балки и попыталась заставить лошадь сдвинуться с места. Усталая кобыла мотала головой и недовольно ржала, пятясь назад.
Я уже хотела было перевязать верёвку на коня Моны, когда Иорвет вытянул ладонью в перчатке по лошадиному крупу. От громкого хлопка по коже лошади пробежала мелкая дрожь, и упрямица сдалась. Первая балка сдвинулась с места.
— Повторишь со второй балкой? — улыбнулась я Иорвету.
— Не понадобится, — ответил он и отвернулся.
Ругая себя за болтливость, я перевязала верёвку. Лошади и правда не понадобилось дополнительных стимулов, и брус, скрежеща по полу, отъехал в сторону.
Откидывая с пути обгорелые деревяшки, я пробиралась в глубь корчмы, когда до слуха донёсся еле слышный шум. Я обернулась к эльфам, поднесла палец к губам. Ко мне скользнула Мона, прислушалась.
— Голоса, — прошептала она.
Мы расшвыряли сапогами остаток мусора, под которым в полу оказался люк. Снизу послышались глухие удары. Айвор сдвинул щеколду, вцепился в железное кольцо и поднял крышку. Прижимая руки к груди, из глубины подвала на нас смотрели люди.
***
Первая радость от спасения улеглась, и по толпе жителей пошла волна стенаний. К эльфам подошёл пожилой мужчина, стащил с головы шапку.
— Что здесь произошло? — спросил его Иорвет.
— Бандиты, — начал старик, руки мяли шапку. — Увели наших девушек, милсдарь, старосту нашего в назидание прирезали, а нас вот, считай, похоронили заживо. И лошадей ваших и наших прихватили, — добавил он торопливо. — Помогите нам, милсдарь, во имя Мелитэле!
Среди сельчан, действительно, были мужчины от юношей до стариков, женщины в возрасте и дети, но молодых девушек не было. Иорвет колебался. Потом задумчиво кивнул.
— Правду говорят, что при нашей королеве милостивой Саскии, скотоели из разбойников на защиту людей встали! — возопил старик и, кряхтя, склонился до земли.
Губы Иорвета горько скривились.
— Мне просто нужны мои свежие лошади, — бросил он. — Когда было нападение и сколько их было?
— Немного после пополудни, милсдарь, когда в сон всех тянет. Дюжина их была, никак не меньше. Здоровенные, с гнутыми мечами и палками в гвоздьях.
Иорвет отвернулся и махнул нам седлать лошадей. Усталые животные нехотя оторвались от воды.
— А вы пока соберите пяток мужиков и пусть идут за нами по следам. Когда мы отобьём лошадей, вашим женщинам понадобится помощь, — скомандовал Иорвет селянам и круто развернул лошадь.
Мы двинулись дальше по дороге, на которой даже в сумерках были хорошо видны свежие людские следы и отпечатки копыт.
СИНИЕ ГОРЫ. Глава 19. Вместе со скоя'таэлями
На Старшей Речи Иорвет сказал что-то эльфам.
— Мы догоним шайку ещё до полуночи, — тихо перевела мне Мона. — Девушек они вели пешком и должны будут встать на ночь.
Эльфийка приветливо улыбнулась, сверкнув белыми зубами, и в её болотного цвета глазах словно вспыхнули смешливые золотистые искры. Я благодарно кивнула и подумала, что за всё время, проведённое в этом мире, у меня не появилось ни единой подруги, с которой можно было бы болтать про всякое — важное и нет, хихикать и не пытаться быть кем-то другим — кем-то умнее, серьёзнее и лучше. Может быть, Мона могла бы ею стать? Мне показалось, что после спасения людей в деревне её отношение ко мне изменилось.
Сумерки понемногу густели и вскоре перетекли в ночь. Луны не было видно, но эльфы прекрасно ориентировались в темноте и не торопились. Уставших лошадей понукать не имело смысла — измученные за день животные тотчас переходили на шаг.
Вскоре в кронах среди листвы замелькали отблески далёкого костра. По еле заметному кивку Иорвета (будто эльфы понимали друг друга телепатически) Анару растворился в ночи. Мы спешились и ждали.
— Двенадцать dh’oine. Уже в дрова и, кажется, готовы перейти к увеселениям, — губы вернувшегося Анару брезгливо кривились.
— Значит, по два выстрела на каждого из нас, — тихо сказал Иорвет.
Повернулся ко мне.
— Ты берёшь одного, — добавил он. — Второй нужен живым.
Пока я кипела внутри, осознав, что мне ясно указали, что я не одна из них, эльфы привязали лошадей и рассредоточились в шеренгу. Приготовив арбалет, я заняла левый фланг.
Послышались разухабистые голоса и улюлюкание. Подкравшись и окружив поляну, посередь которой горел костёр, мы поспели прямо к началу отвратительного зрелища. Пара здоровенных мужиков за верёвку, словно козу, вытаскивала к костру спотыкающуюся девушку. Руки её были связаны, волосы растрёпаны, а глаза молили о пощаде.
Боковым зрением не переставая наблюдать за Моной (её согнутая в локте рука передавала приказ Иорвета по цепочке), я приметила ближайшего разбойника, устроившегося между сёдел с бурдюком вина. Приложила к плечу арбалет.
Бандиты тем временем выволокли девушку, которая озиралась, как загнанная лань, к костру и разрезали верёвки на запястьях. Её подруги сбились испуганной кучкой на дальнем краю поляны. К жертве вразвалку подошёл один из бандитов и рванул платье с плеч. Лёгкий ситец с треском подался.
Я оглянулась на Мону. Ещё не пора.
Девушка в ужасе прикрыла оголившуюся грудь ладонями. Бандит грубо отвёл её руки за спину и сорвал юбку. Вальяжной походкой к извивающейся жертве направился ещё один головорез, который, вероятно, был главарём, так как остальные расступились, пропуская его. Он скинул на землю кирасу с металлическими пластинами и приспустил штаны.
С отчаянием я сверлила взглядом Мону — когда же? Рука не шелохнулась.
Нервы мои были на пределе. Под глумливые выкрики главарь мял девичью грудь.
Мона резко махнула, на полувыдохе я спустила
