Великая речная война. 1918 — 1920 годы - Александр Широкорад

11 июня 1919 г. Раскольников отправил телеграмму в Москву в Реввоенсовет Е. А. Беренсу: «Принял флотилию в расстроенном состоянии. До моего приезда все четыре подводные лодки вместе с четырьмя миноносцами — «Прыткий», «Прочный», «Ретивый» и «Туркменец Ставропольский» — были отправлены вверх по Волге для ремонта, срок которого определяется для подводных лодок один месяц и для миноносцев два месяца. Три других миноносца — «Дельный», «Деятельный» и «Расторопный» — стоят в ремонте в Астрахани, неспособные двигаться. Срок их готовности исчисляется три недели. В итоге из основного ядра флотилии — мореходных миноносцев — я могу располагать сейчас только двумя: «Яков Свердлов» и «Карл Либкнехт». При таком состоянии сил, действия флота в Каспийском море в данный момент абсолютно невозможны. Задания, которые сейчас могут быть поставлены флотилии, сводятся к обороне дельты Волги, к обеспечению левого фланга 10-й армии и к воспрепятствованию прорыва Волги в районе между Царицыном и Астраханью. Принимаются экстренные меры для приведения всей флотилии в состояние боевой готовности. Комфлот Раскольников»{94}.

А пока Раскольников будет приводить флотилию в порядок, вернемся к парусному отряду Шуберта. Он придумал довольно оригинальный план: «Помериться с большевиками силами в открытом бою я пока не смел и думать. Располагая несколькими миноносцами 2-го и 3-го ранга, переправленными к Астрахани из Балтики, враг был настолько сильнее меня, с моими жалкими шхунами и несколькими захваченными пароходами, что при первой же схватке от нас полетели бы перья. Меня только удивляло, почему красные до сих пор не выходят в море для активных операций, и я приписывал это недостаткам их личного состава. Мой отряд спасало мелководье, на котором не могло быть места более глубоко сидящим миноносцам. Я решил поэтому не входить в достаточно глубокий Волжский фарватер, а продолжать действовать на мелководье и, если возможно, бесчисленными побочными мелкими рукавами осуществить обход неприятеля с севера. Зная, что красные суда стоят в реке, в разных местах ошвартовавшись к берегу, я полагал возможным захватить их с сухого пути с помощью высаженного десанта и при содействии жителей местных сел. Я хотел таким путем получить в свои руки хотя бы один миноносец, чтобы наши силы немножко сравнялись. В этом случае я не сомневался в дальнейших успехах. Поэтому я наметил своей ближайшей целью село Воскресенское.

В своем тысячелетнем течении Волга вынесла в Каспий обширную низкую косу — целый полуостров, посреди которого и протекал ее главный судоходный рукав. Эта коса образовала с северозападным матерым берегом большой залив, на берегу которого расположились четыре богатых рыбачьих села. На южной оконечности косы стоял высокий маяк Четырехбугорный с белым проблесковым огнем. Непосредственно к нему примыкало с севера село того же имени. Еще выше лежало село Вихрамеево. Далее, на северном берегу залива, на так называемой Бирючьей косе, расположилось село Рынок. Выходя на юг к морю, оно упиралось другой северной стороной в один из побочных рукавов Волги. Наконец, на западном берегу залива находилось село Воскресенское. Моей задачей было укрепиться в этих селах и, захватив маяк, установить оттуда наблюдение за устьями Волги, стараясь одновременно привлечь на свою сторону население и искать обходных каналов для выхода к реке мимо главного ее фарватера»{95}.

14 июня Шуберт послал вперед обе рыбницы, вооруженные пушками. Они должны были провести разведку и связаться с партизанами штабс-капитана Склянина. На следующий день вошли в канал (на протоке Волги) основные силы отряда. Шуберт держал свой флаг на пароходе «Екатерина», имея на буксире две рыбницы. За ним шел пароход «Ретвизан», тоже с двумя рыбницами.

При подходе к селу Воскресенскому отряд был встречен колокольным звоном и трехцветными русскими флагами. После того как суда отряда пришвартовались у пристани Воскресенского, Шуберт получил доклад командиров пушечных рыбниц. Прибыв в Воскресенское, обе рыбницы двинулись на веслах вдоль самого берега к селу Рынок. Им удалось благополучно передать на берег ящики с ружьями и патронами, а также связаться со Скляниным.

В это время были замечены подходящие с моря три красных парохода. Обе рыбницы подтянулись вплотную к берегу и изготовились к стрельбе. Между тем пароходы, подойдя, насколько им позволяла осадка, стали на якорь и, обстреляв село, стали свозить десант, видимо, желая покончить с отрядом Склянина. На две безобидные рыбницы красные не обратили никакого внимания. Как только десант стал приближаться к берегу, обе рыбницы открыли огонь из пушек. Эффект был поразительный, ибо пушек большевики не ожидали. Шлюпки с десантом повернули и под дружным огнем с берега и с рыбниц устремились обратно к своим пароходам. Красные больше не пытались высадить десант. Десантники спешно погрузились на пароходы, те снялись с якоря и ушли в море.

5 июля Шуберт получил сведения, что у Четырехбугорного маяка на фарватере у острова стоят красные миноносцы «Деятельный» и «Расторопный», и решил их захватить. План захвата состоял в следующем: в местный рыбачий поселок должны были доставить при помощи рыбаков большое количество спирта. Жители поселка обещались устроить пирушку с танцами и обильным возлиянием. В это время рыбницы с переодетыми офицерами и матросами Шуберта, вооруженными ручными гранатами и пистолетами, должны были врасплох захватить миноносцы, перебив оставшихся на них большевиков. Для выполнения этого плана был сформирован специальный отряд из офицеров и специалистов-матросов для увода миноносцев, стоявших под парами.

Все было готово к началу операции, но осуществить ее не удалось, так как в конце дня два английских гидросамолета спугнули миноносцы, они ушли и более не возвратились.

Тем временем группа генерала Драценко не только не получила подкрепления, но даже надолго потеряла связь с командованием Добровольческой армии. Число же красных частей, защищавших Астрахань, постоянно увеличивалось. В результате генералу Драценко пришлось отступить, при этом его Ширванский полк перебил офицеров и перешел на сторону красных.

Отряду Шуберта тоже пришлось покинуть Воскресенское и отойти к Лагани. 10 июля пароход «Ретвизан» был отправлен в Петровск за топливом и боеприпасами.

27 июля несколько красных пароходов приблизились к Лагани. Силы были неравны, и Шуберт решил отступить. Белых выручили местные жители, указавшие очень извилистый и мелкий побочный канал, который, проходя через густые заросли высокого камыша, выводил в море значительно южнее села. Там смогли пройти рыбницы, моторный катер и даже парусно-моторная шхуна. Пароход «Екатерина» попытался пробиться сквозь строй красных судов, но был вынужден вернуться. «Екатерина» была сожжена вместе с пароходом «Сыновья»{96}. Команды обоих пароходов ушли каналом на рыбницах.

30 июля отряд парусных и моторных судов капитана Шуберта закончил свой поход в Петровске. А как же с той рыбницей, которая пыталась торпедировать подводную лодку «Макрель»? Увы, никаких данных о том, что на белых рыбницах устанавливались торпеды, автором не найдено. Ну, а о партизанах штабс-капитана Склянина и говорить не приходится. Так что торпеда пригрезилась испуганным военморам.

А вот у красных военный инженер В. Л. Бжезинский{97} предложил применить против крупных кораблей противника торпеды, приспособив для этого парусные рыбачьи лодки. Торпеда должна была прикрепляться к днищу и с близкой дистанции выпускаться по цели. Предложение было принято. Торпедами оснастили три рыбницы. Из них в море вышла только одна. Небольшую диверсионную группу — команду судна возглавил военный моряк коммунист Михаил Костин. Для отвода глаз команда переоделась в рыбацкую одежду и взяла с собой мальчугана лет восьми. Легкий ветерок забрал паруса, и рыбница стала удалять от берега.

Когда рыбница вышла на 12-футовый рейд, Михаил Костин заметил стоявший на якоре крейсер и решил атаковать его. Рыбница, изменив курс, пошла на сближение. В это время ее заметили с другого крейсера и приказали подойти для проверки. Осмотр прошел благополучно, белый офицер разрешил отходить. Но в этот момент мальчик вдруг громко спросил: «Отчего же не пустили мину?» Рыбницу немедленно обыскали и обнаружили под килем торпеду. «Рыбаков» доставили в Петровск в контрразведку и после допроса повесили, а мальчика выпороли и отпустили.

Более успешно красные использовали рыбницы для контрабанды нефти из Баку. Мусаватистское правительство было не прочь продавать нефть большевикам даже официально, но боялось как англичан, так и Добрармию. Тогда бакинские коммунисты закупили у частных владельцев свыше десятка рыбниц. Нефть, бензин и различные масла покупались у частных фирм и доставлялись в больших бидонах на пристань в Черном городке (бандитский район Баку). Там добычу грузили на рыбницы, которые затем уходили в море. «Капитаны» рыбниц имели липовые документы, что груз якобы предназначен для Персии. Однако, после того как берега Азербайджана исчезали за горизонтом, рыбницы поворачивали на север, в Астрахань.